Взгляд в темноте - Кларк Мэри Хиггинс (книги серии онлайн .txt) 📗
Что там Стив говорит? Ах да, что-то о жалости к жертвам, а не к их убийцам, к «людям, неспособным защитить себя».
— Я тоже им сочувствую, — возбужденно говорила Шэрон. — Но или — или здесь не работает. Неужели вы не понимаете, что пожизненное заключение будет достаточным наказанием для всех Рональдов Томпсонов? — Она забыла о Томе Брокау, забыла о телекамерах и в очередной раз пыталась убедить Стива. — Как вы можете — вы, способный так сострадать, так ценящий жизнь, — изображать бога? Как кто-либо осмеливается изображать бога?
Этот спор начался и закончился так же, как и шесть месяцев назад, когда они впервые встретились на программе Тома Брокау. Наконец ведущий произнес:
— Наше время подходит к концу. Итак, мистер Петерсон, несмотря на демонстрации общественности, бунты в тюрьмах и митинги студентов, которые прошли по всей стране, вы по-прежнему полагаете, что заметное сокращение количества случайных убийств оправдывает смертную казнь?
— Я верю в моральное право, долг общества защищать себя и в долг правительства защищать священную свободу своих граждан, — ответил Стив.
— Мисс Мартин? — Брокау повернулся к журналистке.
— Я верю, что смертный приговор бессмыслен и жесток. Я верю, что мы можем обезопасить дома и улицы, устраняя опасных преступников и карая их быстрыми и верными приговорами, голосуя за выпуск облигаций, на которые можно построить исправительные учреждения и платить их персоналу. Я верю, что в этом проявится наше уважение к жизни, любой жизни, и это последнее испытание для каждого из нас и всего общества.
— Мисс Мартин, мистер Петерсон, спасибо, что пришли к нам, — торопливо подытожил Том Брокау. — Я вернусь после следующего сообщения…
Телевизор в номере 932 гостиницы «Билтмор» погас. Довольно долго мускулистый, широкогрудый мужчина в зеленом клетчатом костюме сидел, неподвижно уставившись в потемневший экран. Он снова обдумал свой план: от переправки фотографий и чемодана в потайную комнату на Центральном вокзале до доставки туда сегодня вечером сына Стива Петерсона, Нила. А сейчас нужно принять решение. Вечером Шэрон Мартин приедет к Стиву. Будет присматривать за Нилом, пока Стив не вернется домой.
Он собирался ликвидировать ее там.
Но надо ли? Она такая красивая.
Он подумал о ее глазах цвета океана, глубоких, ласковых.
Ему казалось, что когда она смотрела прямо в камеру, то на самом деле смотрела на него.
Словно хотела, чтобы он пришел за ней.
Может, она любила его.
Если нет, от нее легко будет избавиться.
В среду утром он просто оставит ее вместе с ребенком в комнате на Центральном вокзале.
И когда в половине двенадцатого взорвется бомба, ее тоже разнесет в клочья.
2
Студию они покинули вместе и шли на расстоянии нескольких дюймов друг от друга. Твидовая накидка давила Шэрон на плечи. Руки и ноги заледенели. Она натянула перчатки и заметила, что старинное золотое кольцо с лунным камнем, которое Стив подарил ей на Рождество, снова оставило след на пальце. Это происходит из-за того, что у некоторых людей повышенная кислотность кожи.
Стив протянул руку и распахнул перед ней дверь. Они вышли в ветреное утро. Было очень холодно, начинался снег, плотные, липкие снежинки холодили лицо.
— Я поймаю такси, — предложил он.
— Нет… Я лучше пойду пешком.
— С ума сошла. Ты же до смерти устала.
— Голова прояснится. Ох, Стив, как ты можешь быть таким уверенным… таким непреклонным, таким безжалостным?
— Не стоит начинать заново, дорогая.
— Нам придется начинать!
— Не сейчас. — Стив нетерпеливо и в то же время обеспокоенно посмотрел на нее сверху вниз. Покрасневшие глаза Шэрон выдавали усталость, и даже студийный грим не скрывал бледности, еще более заметной, когда на лбу и щеках у нее таял снег.
— Поезжай домой и отдохни, — попросил он. — Тебе это необходимо.
— Мне нужно сдавать статью.
— Поспи хоть несколько часов. Приедешь ко мне к шести?
— Стив, я не знаю…
— Зато я знаю. Мы не виделись три недели. Люфтсы собираются куда-нибудь сходить на свою годовщину, а я сегодня вечером хочу быть дома, с тобой и Нилом.
Не обращая внимания на людей, бегущих в Рокфеллер-центр, Стив взял лицо Шэрон в ладони. Она печально и тревожно смотрела на него.
— Я люблю тебя, Шэрон, — торжественно произнес Стив. — Ты это знаешь. Я ужасно скучал по тебе последние недели. Нам надо поговорить.
— Стив, мы думаем по-разному. Мы…
Он наклонился и поцеловал ее. Она не разжала губ. Тело ее напряглось. Отступив на шаг, он вытянул руку, чтобы остановить такси. Когда машина затормозила у тротуара, придержал для нее дверь и назвал водителю адрес редакции «Ньюс-Диспетч».
— Так я жду тебя сегодня? — спросил Стив, прежде чем закрыть дверь.
Она молча кивнула. Стив подождал, пока такси свернуло на Пятую авеню, и быстро пошел на запад. Он остановился в отеле «Готэм», чтобы в половине седьмого быть в студии, и сейчас торопился позвонить Нилу, пока тот не ушел в школу. Всякий раз, находясь вне дома, он беспокоился. Нила все еще мучили кошмары, он часто просыпался от приступов астмы. Миссис Люфтс всегда быстро вызывала врача.
Зима стояла такая сырая и холодная. Может, весной Нил будет чаще выходить из дома и немного поправится. Он все время выглядел бледным.
Весна! Боже мой, пришла весна. В какой-то момент этой ночью наступило весеннее равноденствие, и зима официально закончилась. По прогнозу погоды ни за что об этом не догадаешься.
Стив дошел до угла и повернул на север, думая о том, что они с Шэрон встречаются уже ровно шесть месяцев. Когда в первый раз он заехал за ней, она предложила прогуляться по Центральному парку до таверны на Грин-стрит. Он предупредил ее, что уже стало прохладнее, ведь наступил первый день осени.
— Чудесно, — ответила она. — Лето меня уже утомило.
Несколько кварталов они почти не разговаривали. Он смотрел, как она идет, легко попадая с ним в шаг, и рыжевато-золотистый костюм того же цвета, что ее волосы, подчеркивает стройную фигуру. Помнилось, как резкий порыв ветра срывал с деревьев первые пожухлые листья, а закатное солнце высвечивало глубокую синеву осеннего неба.
— В такие вечера я всегда вспоминаю арию из «Камелота». Знаете, вот эту: «Если мне суждено покинуть тебя». — И она тихо запела: — «Как мне покинуть тебя осенью, не знаю. Ты так сияешь, когда осень студит воздух. Я узнал тебя осенью и должен быть там…» — У нее было приятное контральто.
«Если мне суждено покинуть тебя…»
Не тогда ли он полюбил ее?
Тот вечер прошел чудесно. Они все медлили и продолжали разговаривать, пока люди вокруг уходили и приходили.
О чем они разговаривали? Обо всем. Ее отец работал инженером в нефтяной компании. Она и две ее сестры родились за границей. Сестры уже вышли замуж.
— Как же вам удалось ускользнуть? — Он должен был спросить. Оба понимали, что на самом деле он имеет в виду: «У вас кто-нибудь есть?»
Оказалось, что нет. До того, как начать вести авторскую рубрику, она много ездила. Ей очень нравилось — столько интересного, — и семь лет после колледжа пролетели незаметно.
К ее дому они опять шли пешком и после второго квартала держались за руки. Она пригласила его выпить чего-нибудь на ночь, слегка выделив «ночь».
Пока он готовил напитки, она разожгла камин, и они сели рядом, глядя в пламя.
Стив до сих пор помнил тот вечер, помнил, как огонь золотил ее волосы, отбрасывал тень на классический профиль, подчеркивал красоту улыбки. Ему до боли хотелось обнять ее, но он ограничился быстрым поцелуем на прощание.
— В субботу, если ты не занята… — Он подождал.
— Я не занята.
— Я позвоню утром.
По дороге домой он понял, что неистовый, бесконечный душевный голод последних двух лет может закончиться. Если мне суждено покинуть тебя… «Не оставляй меня, Шэрон».
Без четверти восемь он вошел в дом 1347 на Америк-авеню. Сотрудники «Ивэнтс» не славились ранними приходами. Коридоры пустовали. Кивнув охраннику у лифта, Стив поднялся в свой кабинет на тридцать шестом этаже и позвонил домой.
