Остаться в живых - Мейер Деон (книга бесплатный формат .TXT) 📗
У. Я зову следователей.
М. Подождите…
У. Всего хорошего, мистер Мохаммед!
М. Инкукулеко.
У. Что, простите?
М. Инкукулеко.
У. Инкукулеко?
М. Он существует.
У. Не понимаю, о ком вы.
М. Тогда почему вы снова садитесь?
Октябрь
2
Какой-то юнец высунул голову из окошка маршрутного такси, насмешливо погрозил Тобеле Мпайипели пальцем и, смеясь, оскалил крупные белые зубы.
Тобела прекрасно понимал, в чем дело. Он довольно часто видел свое отражение в витринах магазинов – чернокожий великан на крошечной «хонде-бенли», храбро пыхтящей под его тяжестью. Колени почти касаются руля, длинные руки изогнуты под острым углом, на голове – непропорционально огромный защитный шлем, закрывающий лицо.
Ну и зрелище! Карикатура.
В первые недели он очень стеснялся – вдобавок к тому, что ему еще только предстояло научиться ездить на мотоцикле. Он ездил на нем на работу и домой по оживленному шоссе № 2. Сначала он чувствовал себя ужасно – неуклюжим и неуверенным. Но, как только овладел основными навыками, научился обходить грузовики, полноприводные джипы и автобусы, вклиниваясь между ними в пробках, он оценил преимущества своей малышки, а насмешливые взгляды и жесты перестали его смущать.
Постепенно он начал получать удовольствие от езды на мотоцикле: пока раздосадованные владельцы навороченных машин сидели, как в ловушке, в бесконечных пробках, он лавировал в проходах и вырывался вперед.
Прочь из Кейптауна! Курс на Гугулету. К Мириам Нзулулвази.
И к Пакамиле, который наверняка ждет его на углу улицы, а последние тридцать метров до дома бежит наперегонки с мотоциклом. К семилетнему мальчику, молчаливому, большеглазому, серьезному – в мать. Добежав до дома, он терпеливо ждет, пока Тобела снимет шлем и отстегнет коробку, в которой возил на работу обед, положит большую руку ему на голову и скажет: «Здравствуй, Пакамиле!»
Мальчик, как всегда, ошеломит его своей улыбкой, а потом бросится ему на шею – волшебный миг, который повторяется каждый день. И он войдет в дом и пройдет на кухню, к Мириам. Она никогда не сидит сложа руки – готовит, стирает, моет… Высокая, стройная, сильная и красивая женщина поцелует его и спросит, как прошел день.
Мальчик будет терпеливо дожидаться, пока он закончит разговаривать и переоденется. Потом, наконец, прозвучат заветные слова: «Пошли на огород».
Они с Пакамиле пройдутся по дворику, осмотрят посадки, обсудят, как что растет. Сладкая кукуруза уже завязывается в початки, поспевает фасоль, которую называют «лентяйкой» («На кого это ты намекаешь?» – шутила, бывало, Мириам). Неплохо растут морковь, кабачки, орех серый. Радуют глаз дынные плети. Для пробы они выдернут из земли одну морковку.
«Еще маленькая!» Пакамиле вымоет морковку, покажет матери и сгрызет сырой и влажный корнеплод. Они проверят, нет ли вредителей, осмотрят листья – не поражены ли какой болезнью или грибком. Говорить будет он, а Пакамиле будет серьезно кивать и впитывать знания, не сводя с Тобелы своих огромных глаз.
«Малыш без ума от тебя», – уже не раз говорила ему Мириам.
Тобела это знал. Он сам был без ума от мальчика. И от нее. От них.
Но, чтобы к ним попасть, надо успешно преодолеть все препятствия и ловушки, подстерегающие водителей в час пик: таксистов-камикадзе, нахальные «танки»-джипы, автобусы, изрыгающие облака вонючего дыма, безбашенных молодых яппи на «ауди», которые виляют из полосы в полосу, не глядя в зеркало заднего вида, ржавые старые пикапы обитателей рабочих поселков.
По пути надо заехать в «Пик энд Пэй», купить фунгицид для ореха серого.
Потом домой.
Директор улыбался. На памяти Янины Менц он улыбался всегда.
– Что за неприятности?
– Они связаны с Джонни Клейнтьесом, сэр. Вот, послушайте сами. – Она поставила ноутбук на директорский стол.
– Сядьте, Янина. – Директор по-прежнему добродушно, обаятельно улыбался; взгляд добрый, как будто он беседует с любимой дочерью.
Какой он маленький, невольно подумалось ей. Он маленький для зулуса, маленький для такой огромной ответственности. Но одет, как всегда, безупречно – белая рубашка резко контрастирует с темной кожей. Темно-серый костюм – олицетворение хорошего вкуса. Одежда сглаживает физическое уродство. Когда он сидит к ней лицом, его горбик почти незаметен. Менц подвела курсор к нужному месту и щелкнула мышью.
– Джонни Клейнтьес, – сказал директор. – Старый мошенник!
Он нажал несколько клавиш, и они услышали мужской голос, слегка искаженный в записи.
– Это Моника? – Голос без акцента, но явно принадлежит чернокожему.
– Да.
– Дочь Джонни Клейнтьеса?
– Да.
– Слушай меня очень внимательно. У твоего папаши небольшие неприятности.
– Какие неприятности? – В голосе дочери слышится тревога.
– Скажем, так: он кое-что обещал, а обещание свое не выполнил.
– Кто вы такой?
– Этого я тебе не скажу. Мне поручили кое-что тебе передать. Ты меня слушаешь?
– Да.
– Моника, очень важно, чтобы ты правильно меня поняла. Ты успокоилась?
– Да.
Недолгая пауза. Менц посмотрела на директора. Выражение лица по-прежнему доброе, тело расслабленное. Он с удобством устроился за широким просторным столом.
– Твой папаша говорит, что в сейфе, в его кабинете, лежит внешний жесткий диск.
Молчание.
– Моника, ты меня слушаешь?
– Да.
– Он говорит, ты знаешь, как открыть сейф.
– Да.
– Хорошо.
– Где мой отец?
– Он здесь. Со мной. И если откажешься нам помочь, мы его убьем.
Судорожный вздох.
– Я… Прошу вас!
– Спокойно, Моника! Возьми себя в руки, и ты сумеешь его спасти.
– Прошу вас… Кто вы такой?
– Бизнесмен, Моника. Твой папаша пытался меня обмануть. А тебе придется все исправить.
Директор сокрушенно покачал головой.
– Ах, Джонни! – сказал он.
– Вы все равно его убьете.
– Нет, если ты нам поможешь.
– Чем докажете?
– У тебя есть выбор?
– Нет.
– Хорошо. Мы делаем успехи. А сейчас иди к сейфу и достань диск.
– Пожалуйста, подождите, не отключайтесь!
– Я подожду.
Шипение, треск, помехи на линии.
– Янина, когда состоялся этот разговор?
– Час назад, господин директор.
– Быстро работаете. Молодец.
– Спасибо, но заслуга принадлежит группе наблюдения. Они очень толковые ребята.
– Звонили Монике домой?
– Да, сэр.
– Янина, как вы думаете, о каких данных идет речь?
– Сэр, я теряюсь в догадках – у меня столько версий…
Директор участливо улыбнулся. Лучики-морщинки вокруг глаз углубились, придавая ему еще более благородный вид.
– Но нам следует предположить самое худшее?
– Да, сэр. Нам следует предположить самое худшее. – Она не заметила в глазах директора страха. Он был совершенно спокоен.
– Диск… у меня.
– Прекрасно! Моника, у нас остается всего одна проблема.
– Какая?
– Ты в Кейптауне, а я – нет.
– Я привезу вам его.
– Привезешь? – Приглушенный смех.
– Скажите только куда.
– Скажу, дорогуша, но заруби себе на носу: я не намерен ждать целую вечность.
– Понимаю.
– А мне кажется, не понимаешь. Моника, у тебя всего семьдесят два часа. А путь предстоит долгий.
– Куда я должна привезти диск?
– Ты готова это сделать?
– Да.
Еще одна пауза: долгая, затянувшаяся.
– Тогда встречаемся в фойе отеля «Республика». Через семьдесят два часа.
– В отеле «Республика»?
