Рота террора - Мэрфи Уоррен (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Когда же он счел возможным перейти на язык слов, то первым делом спросил о Джоан Хэкер. Мисс Хэкер, сообщила медсестра, звонила и сейчас как раз направляется сюда. Доктор Кронкейтс будет ставить ей новую коронку на правый передний резец сверху.
Римо сказал сестре, что он из ФБР, что очень важно, чтобы Джоан Хэкер не узнала об их беседе и что, когда дело закончится, он вернется и за рюмочкой-другой расскажет сестре, чем все закончилось и сколь неоценимой была ее услуга. Но пока что самое главное – сохранить их разговор в тайне.
Римо ждал Джоан Хэкер у входа в здание, где находился кабинет доктора Кронкейтса. Наконец она появилась, а через час вышла, и Римо направился за ней подругой стороне улицы. Девушка в обтягивающих джинсах и тонкой белой свободной блузке шагала по улице и улыбалась. Римо заметил, что такова обычная реакция людей, только что распрощавшихся с дантистом.
Джоан миновала Центральный парк, прошла еще три квартала, потом повернула за угол. Римо не отставал. Девушка шла не спеша, весело размахивая красной сумкой, а потом вошла в небольшую кофейню.
Римо последовал за ней. Джоан Хэкер села за столик в глубине зала и принялась беспокойно стучать пальцами по красной крышке стола, поглядывая на боковую дверь.
Она не заметила Римо.
– А вот и я, – сказал он, усаживаясь напротив. – На сей раз хочу получить кое-какие ответы.
– Опять ты! – недовольно проговорила Джоан. – Оставь меня в покое. У меня уйма дел.
– Дела подождут.
Она перестала барабанить по столу, и их глаза встретились.
– До смешного реакционный тип! – воскликнула она. – Неужели ты действительно думаешь, что сможешь остановить нашу славную революцию?
– Если ваша славная революция означает убийство детей и изнасилование женщин, тогда я попытаюсь.
– Но нельзя сделать омлет, не разбив яиц, – сказала она.
– Особенно если омлет в голове вместо мозгов. Теперь перейдем к вопросам. Что должно произойти завтра?
– Завтра? – хохотнула она. – Завтра все делегаты антитеррористической конференции будут убиты. Все до единого. – Казалось, она получала удовольствие, сообщая ему это. – По-моему, грандиозно.
– Убийство грандиозно?!
– Знаешь, кто ты такой? – спросила Джоан. – Динозавр. – Она захихикала. – Ты топчешься в прошлом, пытаясь остановить будущее. Ты самый настоящий динозавр.
Ее оборвал голос из глубины комнаты:
– Можешь заходить.
Римо поднял глаза. Голос принадлежал пуэрториканцу. Он был одет в форму «Гаучос», уличной банды, созданной по образу и подобию «Черных пантер», но заметно поубавившей свою активность после того, как телевидение охладело к ним и перестало освещать их кривляние. На парне был коричневый берет, коричневая рубашка с военными значками и эмблемами и коричневые брюки, заправленные в высокие начищенные парашютные ботинки. Парень был невысокого роста и худощав. Повелительным жестом он пригласил Джоан следовать за ним. Она поднялась и, снова повернувшись к Римо, злобно прошептала:
– Динозавр. И как все динозавры, которые не приемлют перемен, ты умрешь.
– Я подожду тебя, – сказал Римо. – Прямо здесь. Мы еще не договорили.
Она зашагала прочь и вошла в заднюю комнату. Римо подошел к стойке у входа, сел на ближайший к двери табурет и заказал кофе.
Но его надежды подслушать происходящий за дверью разговор рухнули, как только один из посетителей опустил монетку в проигрыватель-автомат, и оттуда грянула музыка какой-то латиноамериканской группы, гремевшей так, будто на трубах играла сразу сотня музыкантов.
Джоан Хэкер оглядела комнату, орехово-коричневые лица двадцати пяти молодых пуэрториканцев, сглотнула и объяснила, что ей нужно.
– Почему ты пришла к нам? – спросил один из юношей, у которого на рубашке было больше медалей и значков, чем у остальных.
– Нам сказали, что вы круты и сообразительны.
– О, да, – согласился он с кривой усмешкой. – Мы крутые, девочка. А все потому, что мы мужчины. Мужчины улиц. И еще мы сообразительны. Видать, именно поэтому вы выбрали нас, а не негритосов.
Она кивнула, хотя и считала, что они несправедливы к черным. Между прочим, они являются частью того же самого «третьего мира». Будь у нее побольше времени, она объяснила бы этим парням, что черные – их братья. По времени не было.
Все в комнате закивали и загомонили:
– Это точно. Мы сообразительные. Не то, что остальные.
Один из них сказал:
– Это точно, черт побери, мы мужчины. Может, продемонстрируем это на деле? – Остальные захихикали; Джоан почувствовала взгляды парней на своей груди, прикрытой тонкой тканью, и пожалела, что не надела жакет.
Главарь сказал:
– Деньги при тебе?
– Половина. Остальное получите после, – сказала она.
– Это плата за то, чтобы мы завтра вышли к зданию ООН?
– Да, – сказала она. – Только не устраивайте там потасовки.
– Слишком щедрая плата за парад, – осторожно заметил он.
– Вы получите еще больше, если демонстрация будет достаточно многолюдной. – Джоан Хэкер подумала о Римо, который ждал ее снаружи. – Есть еще одно дело, – сказала она.
– Какое еще дело? – спросил главарь.
Когда дверь открылась, Римо обернулся, ожидая увидеть Джоан Хэкер. Но это был все тот же худой пуэрториканец. Он отыскал взглядом Римо и сказал:
– Она зовет тебя.
Римо соскочил с табурета и проследовал за парнем в заднюю комнату. Джоан Хэкер там уже не было. В дальнем углу была еще одна дверь. Около нее стояло с десяток пуэрториканцев. Римо почувствовал, как чья-то рука надавила ему на спину между лопаток. Он позволил толкнуть себя на середину комнаты. Позади него стояла еще дюжина парней.
– Где девушка? – спросил Римо, пытаясь придать своему голосу миролюбивую интонацию. – Кажется, она хотела меня видеть.
– Мы тебя прикончим, – сказал главарь, – и вряд ли кому-нибудь захочется после этого тебя видеть.
Он оглядел комнату:
– Кто начнет?
С обеих сторон послышались громкие возгласы.
– Ты, Карло, – сказал главарь, и от двери отделился парень, казавшийся выше и плотнее остальных. На лице его играла широкая ухмылка.
Он сунул руку в задний карман, вытащил нож с черной рукояткой, нажал на кнопку. Выскочило шестидюймовое лезвие, переливаясь в свете флюоресцентных ламп.
Он держал нож перед собой, как будто это была клюшка для игры в гольф, поводя рукой из стороны в сторону.
– Разделать его на крупные куски или поменьше, Эль Джефе? – спросил он.
Главарь засмеялся и, пока другие хихикали, сказал:
– Помельче, чтобы на один укус.
– Подожди минуту, – сказал Римо. – Разве мне не дадут нож?
– Нет.
– А я-то думал, вы сторонники честного боя. Где же справедливость, если у меня не будет ножа?
– Тебе нужен нож? – спросил парень, которого называли Эль Джефе. – Ты его получишь. – Он щелкнул пальцами. – Хуан, дай-ка сюда свой нож.
Парнишка лет шестнадцати вынул из кармана нож и подал его главарю. Эль Джефе раскрыл его, осмотрел длинное лезвие, просунул его в щель между дверью и косяком, дернул рукоятку влево, и лезвие сломалось.
Он с усмешкой повернулся и бросил рукоятку Римо.
– Держи, гринго. Вот твой нож.
Римо поймал рукоятку без клинка.
– Спасибо, – сказал он. – Это пойдет.
– Отделай его, Карло! – крикнул Эль Джефе. – Порежь этого гомика!
Карло прыгнул вперед, выставив руку, как фехтовальщик. Римо не отступал. Их разделяло всего три шага. Карло водил ножом перед собой, движения его руки напоминали медленные движения кобры, повинующейся звукам флейты укротителя змей.
Потом он сделал выпад. Он метил Римо в солнечное сплетение. Римо отпрянул в сторону, и когда Карло развернулся, Римо резко выкинул руку вперед и оторвал ему мочку правого уха.
– Урок номер один, – сказал Римо. – Не делай выпадов. Руби.
По комнате прокатился коллективный вздох. Карло почувствовал, как по шее у него стекает кровь. В бешенстве он бросился на Римо, разрезая ножом воздух. Но Римо каким-то образом оказался у него за спиной, и когда Карло повернулся к нему, Римо ударил большим пальцем в скулу. Кость громко хрустнула.
