Наследие последнего тамплиера. Кольцо - Молист Хорхе (е книги .txt) 📗

Когда мне исполнилось десять лет, на землях моего отца случились засуха и сильный голод, и отец отправил меня к своему брату-купцу в Барселону.

Что вам сказать? Море очаровало меня больше, чем великое множество людей, населявших улицы этого огромного разноязыкого города. Морская торговля с Перпиньяном и с новыми королевствами, захваченными у сарацин королем Хайме I на Майорке, в Валенсии и Мурсии, велась непрерывно, и корабли каталонских купцов бороздили все Средиземноморье вплоть до Туниса, Сицилии, Египта, Константинополя и Святой земли.

Но я мечтал о воинской славе, мечтал с оружием в руках защищать христианство, а корабли нравились мне больше, чем торговля. Я хотел пересечь море и посетить неизвестные города Востока, и когда дядя отправил меня в порте провизией, я, увидев корабли, чуть с ума не сошел. Один моряк рассказал мне о приключениях в его последнем походе и о том, как он работал с замысловатыми инструментами на борту судна.

Припортовый район весьма отличался от внутренней части материка, откуда я пришел. Его экзотика пленяла. Я видел там богатых купцов из Генуи и Венеции в роскошных одеяниях, белокурых и высоких норманнов, рыцарей из Каталонии и Арагона на боевых конях со слугами и войском. Они грузились на корабли, чтобы воевать за морем, альмогавары [6] в звериных шкурах, нанятые на деньги короля Тремансена, грубые и свирепые. Сегодня они отплывали, чтобы сражаться за нашего господина дона Педро III против взбунтовавшихся сарацин Монтесы. Здесь же были чернокожие люди, приплывшие с юга. Они работали в порту и грузили на корабли тюки и рабов-мавританцев, одетых в лохмотья. Слышался иноземный говор, а ночью вокруг костров и на постоялых дворах пели новые песни и рассказывали удивительные истории о войнах и любви. Работа кипела, и плотники, как на верфях, так и на берегу моря, без конца пилили и стучали молотками. Они строили флот, которому предстояло господствовать на Средиземноморье. Как я тоскую по тому времени! Я все еще помню запахи сосен, древесной смолы, пота и жареных сардин в час обеда.

Но окончательно соблазнили меня, мальчишку, монахи-ополченцы. Они никогда не ходили в таверны, и люди с уважением уступали им дорогу. Особенно выделялись среди них тамплиеры; они пользовались значительно большим авторитетом, чем госпитальеры. Всегда суровые, с коротко подстриженными волосами, сытые и хорошо одетые. Их туники, казалось, были сшиты по мерке. Никто не видел их ни в лохмотьях, как францисканцев, ни в одеждах, казавшихся украденными у других в отличие от солдат короля. Братья тамплиеры, хотя и богатые, не пользовались предметами роскоши, как другие духовные лица, а устав их ордена был очень строг. Им принадлежали самые большие корабли в порту, а их местный магистр стоял за королевства нашего сеньора дона Педро и его брата, короля Майорки Хайме I, платившего Педро подать.

Я заговаривал с тамплиерами, и все, что я узнал, пробудило во мне уважение к их вере, стойкости и уверенности в окончательной победе христианства над его врагами. Они знали ответы на все и были готовы вступить в бой в любое время. Мне также стало известно, что рыцари Храма предпочитают сражаться на своих боевых конях и редко пользуются кораблями. Эту работу выполняли братья более низкого происхождения, такого, как мое.

Как только я достиг пятнадцати лет, отец позволил мне вступить в орден. Я мечтал управлять боевым кораблем, сражаться против турок и сарацин, увидеть Константинополь, Иерусалим, Святую землю. Мальчики из благородных семей имели право давать обет в тринадцать лет, но у меня, кроме веры, энтузиазма и собственных рук, ничего не было.

Мои друзья-тамплиеры из порта ходатайствовали за меня перед командором Барселоны, и он согласился встретиться со мной. Однако, несмотря на мой энтузиазм, старый монах велел мне больше молиться и проявлять настойчивость. Он заставил меня ждать целый год, прежде чем подвергнуть испытанию мою веру.

Это был очень напряженный год. Я продолжал помогать дяде, и его торговые дела, связанные с подготовкой к войне, процветали. Именно тогда арагонская эскадра, возглавляемая нашим властелином Педро Великим, отправилась покорять Тунис. Это был действительно великий король!

Подросткам очень нравилось смотреть, как воины и рыцари с конями грузятся на корабли. Мы видели короля, адмирала флота Роджера де Лаурию, высшую знать. Свидетели этого великолепного зрелища, мы без устали выкрикивали на улицах приветствия и сопровождали процессии до порта.

Храмовники также направили несколько кораблей и войско в помощь монарху, но только в соответствии с договоренностью и без особого энтузиазма. Мне рассказывали, что это не нравилось брату Пере де Монткаде, нашему тогдашнему провинциальному магистру. Папа римский, француз по происхождению, сулил те североафриканские королевства королю Сицилии Карлу Анжуйскому, брату короля Франции.

Поэтому, когда король дон Педро, уже закрепившийся в Тунисе и готовый к войне, попросил поддержки у папы Мартина IV, тот отказал ему. И пока он находился на севере Африки, сомневаясь, стоит ли продолжать войну против воли понтифика, к нему прибыло посольство сицилийцев, восставших против Карла Анжуйского из-за произвола, чинимого французами. Наш монарх, раздосадованный поведением папы, который откровенно поддерживал галлов, высадился на Сицилии, изгнал с острова французов и был провозглашен королем. Это так рассердило Мартина IV, что он предал нашего монарха анафеме.

Так прошел тот год, и меня наконец взяли на корабль брата Беренгера д'Алио, капитан-сержанта, но лишь как юнгу-мирянина. В тот год адмирал Роджер де Лаурия разбил у Мальты французскую эскадру Карла Анжуйского, а через год нанес ей же еще одно поражение у Неаполя.

Папа, возмущенный нашим королем, который продолжал бить тех, кого он поддерживал, призвал к крестовому походу против него, предложив владения дона Педро любому христианскому принцу, желавшему получить их. Претендентом стал Карл Валуа, сын короля Франции и Изабеллы Арагонской. Галльские армии перешли Пиренеи и осадили Хирону. Арагонские и каталонские тамплиеры, подчиненные папе, начали искать повод для того, чтобы уклониться от участия в военных действиях, и таким образом в скрытой форме оказывали помощь нашему королю.

Прибытие эскадры адмирала стало началом конца этого позорного крестового похода. Роджер де Лаурия не только разгромил в заливе Леон французский флот — войска наемников, возглавляемые им, высадились и атаковали противника на суше с такой свирепостью, что те, неся большие потери, бежали. Богу не были угодны ни французы в Каталонии, ни заблуждающийся папа.

Мне исполнилось восемнадцать лет, я уже был хорошим моряком, а арагонско-каталонский адмирал стал моим кумиром. Я мечтал возглавить экипаж какой-нибудь галеры и принять участие в великих сражениях, подобных тем, которые вел Роджер де Лаурия.

И вот что я вам скажу: вслед за хорошими известиями пришли плохие. Два года спустя пал Триполи, захваченный сарацинами. В битве за город были убиты многие выдающиеся каталонские рыцари-тамплиеры, среди них два сына Монткаде и сыновья графа Ампурас. Это предвещало дальнейшие беды. В тот трагический год я наконец дал обет и стал монахом-тамплиером.

Следующей великой катастрофой был Сан-Хуан-де-Арсе. Мне уже исполнилось двадцать четыре года, и я был вторым человеком на «Санта-Коломе», красивой галере из тех, которые называли «незаконнорожденными». Оснащенная двадцатью девятью скамейками для гребцов и двумя мачтами, она была самой быстроходной в каталонском флоте тамплиеров. Брат Беренгер д'Алио командовал ею. Мы должны были защищать корабли тамплиеров королевств Арагона, Валенсии и Майорки. Я участвовал в многочисленных столкновениях и нападениях на берберов, но ни разу не видел ничего похожего на то, что случилось под Арсе.

«Санта-Колома» никогда не уходила дальше Сицилии.

Наконец Святая земля! Мы, тамплиеры иберийских монархий, осуществляли свои крестовые походы дома, поэтому редко сражались на Востоке. Однако ситуация складывалась отчаянная. Египетский султан аль-Ашраф Халил сбрасывал христиан в море после их пятидесятилетнего пребывания на Востоке. Арсе был осажден, но, к счастью, наш флот господствовал на море, то есть удерживал единственный возможный путь подхода к городу и выхода из него. К нашему прибытию положение достигло критической точки, и мы направили группу арбалетчиков для защиты городских стен в зоне ответственности тамплиеров.