Экстренный случай - Крайтон Майкл (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Вот почему Нортон Хэммонд слывет незаурядной личностью. Он вершит революцию, не прибегая к мятежу. Эдакий «безмятежный» переворот.
Хэммонд поставил свой мотоцикл, повесил на колесо замок, любовно похлопал ладонью по седлу, отряхнул пыль с одежды и мгновение спустя заметил нас с Джудит.
– О, привет, дети мои! – воскликнул он.
По-моему, он называл своими детьми всех без разбора. Во всяком случае, такое у меня сложилось впечатление.
– Как поживаешь, Нортон?
– Да все продираюсь сквозь тернии, – он усмехнулся и ткнул меня кулаком в плечо. – А ты, говорят, вышел на тропу войны. Это правда?
– Не совсем.
– Шрамов пока нет?
– Только пара синяков.
– Повезло, – рассудил Хэммонд. – Надо же, сцепился с самим СК.
– СК? – растерянно переспросила Джудит.
– Старый клистир. Так его прозвали на третьем этаже.
– Рэнделла?
– Кого же еще? – Хэммонд улыбнулся моей жене. – Наша детка решила не мелочиться.
– Я знаю.
– Говорят, СК мечется по третьему этажу, словно стервятник с перебитым крылом. Все никак не может поверить, что кто-то пошел против его величества.
– Да, представляю себе эту картину, – сказал я.
– Он в жутком состоянии, – сообщил мне Хэммонд. – Даже напустился на Сэма Карлсона. Ты знаешь Сэма? Стажер, работает под началом СК, роется в отбросах «высокой хирургии». Старый клистир числит его в любимчиках, и никто не понимает почему. Говорят, потому что он тупой, этот Сэм. Ослепительно, убийственно, пугающе, непроходимо тупой.
– Неужели? – спросил я.
– Эту тупость невозможно описать словами, – продолжал Хэммонд. – Но и Сэму вчера досталось. Он сидел в кафетерии, поедая бутерброд с цыпленком и салатом (несомненно, он долго выяснял у официанток, что такое цыпленок), и тут входит СК. Видит Сэма и спрашивает: «Чем это вы занимаетесь?» А Сэм и отвечает: «Ем бутерброд с салатом и цыпленком». – «И за каким чертом?» – говорит СК.
– Ну а Сэм что?
Хэммонд расплылся в улыбке.
– По сообщениям из надежного источника, Сэм ответил: «Не знаю, сэр», – после чего бросил свой бутерброд и вышел вон.
– Голодный?
Хэммонд расхохотался.
– Вероятно. – Он покачал головой. – Но не надо осуждать СК. Он прожил в Мемориалке лет сто, и за все это время у него ни разу не было никаких неприятностей. А теперь, когда идет охота за черепами, и его дочь…
– Охота за черепами? – переспросила Джудит.
– Да что же это такое? Или институт сплетни лежит в руинах? Обычно жены первыми узнают все новости. В Мемориалке ад кромешный. А все из-за больничной аптеки.
– Какая-то недостача? – предположил я.
– Вот именно.
– Что пропало?
– Чертова уйма ампул с морфием. Этилморфина гидрохлорид. Он в три-пять раз забористее, чем сульфат морфия.
– Когда это случилось?
– На прошлой неделе. Аптекаря чуть удар не хватил. Зелье увели в обеденный перерыв, пока он тискал какую-то медсестру.
– Чем кончились поиски? – спросил я.
– Ничем. Больницу перевернули вверх дном, но без толку.
– А прежде такое бывало?
– Кажется, да. Несколько лет назад. Но тогда сперли всего две ампулы, а на этот раз взяли по-крупному.
– Какой-нибудь фельдшер?
Хэммонд пожал плечами:
– Это мог быть кто угодно. Лично я думаю, что зелье взяли на продажу: слишком уж много унесли. И очень рисковали. Как ты думаешь, можно ли вот так запросто забрести в амбулаторное отделение Мемориалки и спокойно вынести под мышкой коробку, набитую склянками с морфием?
– Нет, думаю, что нельзя.
– Чертовски дерзкий малый.
– И куда ему столько?
– Вот именно. Поэтому я и думаю, что морфий взяли на продажу. Это было тщательно подготовленное похищение.
– Значит, кто-то со стороны?
– Ну, наконец-то! Это самый интересный вопрос. В больнице считают, что дельце провернул один из работников.
– А улики?
– Ни единой.
Мы поднялись на крыльцо дома.
– Это очень, очень интересно, Нортон.
– Да уж надо думать.
– У вас там кто-нибудь сидит на игле?
– Из персонала? Нет. Говорят, одна девчонка из кардиологии ширялась амфитамином, но с год назад бросила. Тем не менее ее взяли в оборот. Раздели, искали следы уколов. Ничего не нашли.
– А как насчет…
– Врачей?
Я кивнул. Врачи и наркомания – запретная тема. Не секрет, что среди нашего брата есть любители зелья. Как не секрет и то, что врачи довольно часто кончают самоубийством. Психиатры, например. Самоубийц среди них в десять раз больше, чем среди людей, не связанных с медициной. В пропорции, разумеется. Гораздо менее известен классический синдром врача-отца, когда сын наркоман, а отец снабжает его зельем. И оба довольны. Но говорить о таких вещах не принято.
– Насколько мне известно, врачи ни при чем, – ответил Нортон.
– Никто не увольнялся? Может, медсестра или секретарша?
Хэммонд усмехнулся.
– Что-то ты больно суетишься.
Я пожал плечами.
– Думаешь, тут есть связь с гибелью девушки?
– Не знаю.
– Вряд ли это звенья одной цепи, – сказал Хэммонд. – Но мысль интересная.
– Да.
– Чисто теоретически.
– Разумеется.
– Я позвоню тебе, если что-нибудь выясню, – пообещал он.
– Да уж, будь добр, – пробормотал я.
Мы подошли к двери. Из дома доносились звуки, сопутствующие любой веселой вечеринке – звон бокалов, смех и гвалт.
– Желаю успеха в битве, – сказал Хэммонд. – Надеюсь, ты победишь.
– Я тоже надеюсь.
– Так и будет. Только не бери пленных.
Я улыбнулся.
– Это противоречит Женевской конвенции.
– Ничего. Война-то совсем крошечная.
***
Хозяином вечеринки был Джордж Моррис, старший стажер терапевтического отделения Линкольновской больницы. Он уже заканчивал стажировку и готовился открыть частную практику, так что сегодня Моррис, можно сказать, устраивал себе «отходную».
И устраивал очень славно. Он сумел создать ненавязчивый уют, который, надо полагать, едва ли был ему по карману. Мне вспомнились банкеты промышленников, запускавших в производство новые изделия. В каком-то смысле именно это и делал сейчас Моррис.
Двадцативосьмилетний Джордж был женат, растил двоих детей и сидел по уши в долгах. Впрочем, любой врач в его положении задолжал бы не меньше. Ему предстояло выбиваться в люди, а для этого нужны пациенты. Коллеги-поставщики. Консультации. Иными словами, он нуждался в добром отношении уважаемых местных врачей – вот почему созвал в гости две сотни эскулапов и начинил их лучшими бутербродами, какие только нашлись в ближайшем ресторане, да еще нагрузил под завязку самой дорогой выпивкой.
Я был польщен приглашением на это сборище. Что проку Моррису в патологоанатоме? Мы возимся с трупами, а трупы не надо направлять к узким специалистам. Джордж позвал Джудит и меня, потому что считал нас своими друзьями. По-моему, на этой вечеринке мы были его единственными приятелями.
Я оглядел комнату. Здесь собрались заведующие отделениями почти всех крупных больниц Бостона. И стажеры с супругами. Женщины сбились в кучку в уголке и болтали о детях. Врачи тоже держались вместе, в зависимости от специальности и места работы. Забавно было наблюдать такое четкое профессиональное размежевание.
В одном углу Эмери доказывал преимущества малых доз йода-131 при гипертериозе; в другом Джонстон рассуждал о печеночном давлении; в третьем Льюистон, по своему обыкновению, бормотал о бесчеловечности электрошоковой терапии при лечении депрессий. Из девичьего уголка то и дело долетали словечки типа «прививка» или «ветрянка».
Джудит стояла рядом со мной. В голубом платье с открытой спиной она выглядела совсем юной. Джудит сноровисто заправлялась шотландским виски (она любила пить залпом) и, кажется, готовилась примкнуть к компании докторш.
– Иногда мне хочется, чтобы они говорили о политике, – сказала она. – О чем угодно, только не о медицине.
