Книга белой смерти - Вендиг Чак (читать хорошую книгу .TXT, .FB2) 📗
– Не здесь, но рядом, – уточнил Дейв. – В новостях сказали, что они, скорее всего, окажутся в Уолдроне – но если пойдут в другую сторону, то в Милфорде или даже в Шелбивилле.
– Я не хочу превратиться в лунатика! – ощетинился Фред. – Я хочу сохранить свой рассудок, свои способности…
– Так, всем успокоиться! – Пришла пора вмешаться. Подняв руку, Мэттью покачал головой. – Нет никакого толка в том, чтобы делать поспешные заключения, не обладая всей полнотой информации. Вот вам, на мой взгляд, очень подходящая цитата: «Ваши предположения – это окна в окружающий мир. Протирайте их время от времени, иначе свет не будет в них проникать».
– Из какого это места в Библии? – Коллин наморщила лоб.
– Это не библия, это Айзек Азимов [46].
Все недоуменно посмотрели на него.
– Что? Вы никогда не читали других книг, помимо Библии? – рассмеялся Мэттью. – Советую время от времени раскрывать какой-нибудь роман. А теперь расходитесь по домам.
Все спустились с крыльца, продолжая разговаривать. Бутылка была откупорена, ду́хи вырвались на свободу. Все были оживлены. Возбуждены. Встревожены. Сбиты с толку. Мэттью также это чувствовал. Гул в воздухе, словно все они превратились в антенны, принимающие странные сигналы от путников. Но у пастора не было времени задумываться о лунатиках, поскольку, после того как все разошлись, один человек остался. На крыльцо вышел Декарло Джеймс. Молодой негр лет шестнадцати. Волосы острижены под самый корень. Белая футболка, мешковатые джинсы. Подбородок постоянно пренебрежительно вскинут вверх. Крестом, который нес на своих плечах этот парень, было пристрастие к героину.
Когда Мэттью подошел к Декарло, чтобы пожать руку или обнять его, выражение сомнения у того на лице усилилось.
– Не-ет, – протянул он.
– От собрания тебе не было никакой пользы? – спросил Мэттью.
– Не было, пастор Мэтт.
– Для тебя это собрание было первым. Время еще есть. Не хочешь поделиться со мной, в чем дело?
– Я не знаю.
– А мне кажется, знаешь.
Потребовалось какое-то мгновение, затем Декарло шумно втянул воздух сквозь зубы и медленно выпустил его.
– Многое из того дерьма, что вы наговорили, – полный бред. Взять хотя бы, к примеру, двенадцать шагов.
– Почему это бред?
– Я не бессилен.
– О. – Первые три шага заключались в том, чтобы признать свое бессилие, передать себя в руки Господа и смириться с тем, что по сравнению с ним человек ничтожно мал. – На мой взгляд, вера – это как раз и есть признание высшей силы.
– Я верю в себя. Я признаю свою собственную силу.
– Я тоже в тебя верю. Но я также верю в то, что ты откроешь себя Богу. Потому что без Бога – вот как ты оказался здесь. Вот что привело тебя… сюда, на эту встречу, к твоему пристрастию.
Декарло скривил лицо так, словно ему прижали к губам кошачье дерьмо, заставляя его поцеловать.
– Так, давайте разложим все по полочкам: я облажался, и виноват в этом я. Но если я поступлю хорошо, это уже буду не я, а Бог.
– Если ты поступишь хорошо, это случится потому, что ты осознанно открыл себя Богу. Главное то, что ты сделал выбор принять помощь и теперь тебе уже не придется нести на своих плечах целиком всю ношу. Пусть какую-то ее часть возьмет на свои плечи Бог.
– Вы ведь понимаете, что эти двенадцать шагов – они эффективны, ну… процентов на восемь, верно? И врачи-наркологи, и психотерапия в десять раз действеннее всего того дерьма, что вы разбрасывали в церкви.
Мэттью отступил назад, сделав вид, будто его ударили.
– Декарло, я не согласен с твоей статистикой. Мне больно. Повтори то, что ты сейчас сказал мне, Фреду, Коллин и Дейву. Повтори всем тем, кто прошел программу «Благословенная перемена». Да, некоторые… оступаются, но Бог снова подхватывает их, когда они протягивают ему руку. – Он прищурился. – Кстати, откуда у тебя такие цифры?
– Как откуда? Из интернета, разумеется. Я умею пользоваться поисковыми системами.
– Далеко не все то, что ты читаешь в интернете, автоматически является правдой.
– И не все то, что говорит какой-нибудь милый пастор, также автоматически является правдой, пастор Мэтт. Послушайте, когда мы жили в Индианаполисе, моя сестра Танеша прошла курс лечения, настоящего лечения, и она продержалась два года. Устроилась на хорошую работу, кассиром в супермаркете. Сняла квартиру. Все было хорошо. Затем мы переехали в это захолустье, и суд постановил, что теперь нам приходится довольствоваться вот этим. – Декарло пнул ногой облупившуюся краску на досках крыльца. – Мне очень хочется завязать, но у меня сильные сомнения относительно вашей программы.
– Моя программа, Декарло, спасла тебя от тюрьмы для несовершеннолетних. Ты должен пройти весь путь, от начала и до конца. Но… – Мэттью оглянулся, убеждаясь в том, что остальные ушли. – Я знаю одного человека. Врача-нарколога в Блумингтоне. Она отличный специалист.
– И, готов поспорить, дерет кучу денег.
– А я поднимаю ставки: готов поспорить, что, если я ее попрошу, она поработает с тобой бесплатно. Задаром. Как тебе такое?
– Вы это серьезно?
– Абсолютно. Но ты должен будешь также продолжать приходить сюда. Это обязательное условие. – Мэттью протянул руку, предлагая скрепить сделку.
Декарло посмотрел на предложенную руку так, словно священник мог прятать в ней тарантула. Но затем все-таки пожал ее.
– Договорились.
– До встречи, Декарло!
– Увидимся, пастор Мэтт. Да, и еще: если хотите знать мое мнение – эти лунатики, по-моему, они что-то вроде Людей Икс [47]. Возможно, они мутанты.
– Ступай, Декарло, – рассмеялся Мэттью. – Передай от меня привет своей матери.
– Хорошо, хорошо. Спасибо, пастор Мэтт.
Спустившись с крыльца, парень направился к дороге. Его походка стала легкой, радостной. Мэттью хотелось верить, что это ему не показалось, – молодой негр заслужил немного надежды и счастья.
Пастор Мэтт вздохнул.
Эта встреча закончилась, и настало время новой, другой встречи. Также имеющей отношение к зависимости. В определенном смысле.
Зависимость. На самом деле Мэттью понимал, что это не совсем то. Он признавал, что был несправедлив. И тем не менее Мэттью чувствовал то, что чувствовал, а именно: наркотики – это не ответ, ни запрещенные, ни выписанные врачом. Только не в данном случае. Однако помочь жене прийти к такому же заключению было… непросто.
Это было непросто, потому что у людей возникала болезненная привязанность к идеям, точно так же как у них возникало пристрастие к наркотикам. Ну а его жена – она пристрастилась к мысли о том, что у нее какое-то умственное расстройство, психическое заболевание, которое никак нельзя вылечить.
Отом Бёрд сидела на краю кровати, уставившись в окно. Когда Мэттью вошел в комнату, скрипя половицами под протертым, вздыбившимся пузырями ковролином, его жена даже не повернулась к нему. Она лишь сказала:
– Привет, малыш!
– Здравствуй, Отом.
Мэттью подсел к жене. Взял ее руку в свою.
– Значит, сегодня плохой день, – сказала жена. Судя по ее виду, она плакала: глаза у нее опухли и стали красными. Однако пока что на какое-то время буря улеглась. Мэттью было стыдно в этом признаться, но он был рад, что пропустил ее. Когда разражалась подобная буря – так их называла жена: «мои бури», – ему оставалось только задраивать люки и ждать, когда она закончится.
– Знаю. Такое случается. У всех нас бывают хорошие дни и плохие дни.
Жена посмотрела на него с сочувствием, словно говоря: «Жаль, что ты ничего не понимаешь». Приблизительно то же самое она повторяла ему снова и снова, и это она сказала ему сейчас.
– Мои плохие дни не похожи на твои плохие дни.
– Знаю. Извини. Я не хотел… – Но слова увяли. – Нам неплохо бы поговорить о том, о чем ты просила вчера вечером. Я…
