Цвет страха - Мэрфи Уоррен (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
— Эти люди мертвы?
— Мы не знаем, месье Президент.
— Что за жидкость вытекает из их тел? Кровь?
— Нет. У крови красный цвет.
— Что же это такое?
— Моча либо рвотные массы. Наши эксперты еще не дали определенного ответа.
Глава государства повертел снимки в руках и сказал:
— По-моему, это рвота.
— Может быть, оставим этот вопрос специалистам?
— Моча похожа на воду. А эта жидкость непрозрачная и напоминает кашу.
— Скорее — суп.
Президент пожал плечами.
— Вероятно, солдаты ели суп, а потом их стошнило.
— Специалисты разберутся, — равнодушно повторил секретарь. — Что будем делать?
— Нельзя бросить их там, словно игрушечных солдатиков. Это наши соотечественники! Мне больно видеть их красные береты, валяющиеся в грязи.
— Это асфальт.
— Грязь, асфальт — какая разница! Поруганная честь не разбирает названий.
— Надо как можно скорее все замять, пока американцы не пронюхали и не выразили протест.
— А что, из Вашингтона ничего не поступало?
— Пока нет. Но скоро поступит. Поэтому вам нужно действовать незамедлительно.
— Господи, и зачем я послушался этого паяца? — жалобно произнес Президент.
— О ком вы?
— О министре культуры.
— Не такой уж он и паяц. Министр культуры организовал движение против ненавистных франглицизмов, изгнал...
— Хватит. Довольно. Прикажите Иностранному Легиону взять Бастилию.
— Вы хотите сказать. Кляксу?
— Я хочу, чтобы дело завершилось до того, как позвонит этот паяц со своими жалобами! — раздраженно отозвался Президент.
— Кто? Министр культуры?
— Нет. Президент Соединенных Штатов Америки.
Когда Жан-Гая Бавара, полковника Иностранного Легиона, спрашивали, что побудило его вступить в ряды самого отчаянного, жестокого, пользующегося самой дурной репутацией воинского подразделения Европы, он не задумывался с ответом:
— О-о, долгая история...
На самом деле и рассказывать было нечего, но этот грубоватый комментарий напрочь отбивал у собеседника охоту к расспросам. Это была давняя, проверенная временем уловка солдат французского Иностранного Легиона, при помощи которой они отбивались от назойливых журналистов и излишне любопытных подружек.
Таким образом, никто и не догадывался, что полковник Бавар записался в Легион из-за неприятностей с пищеварением.
Сыр вызывал у него обильные ветры. Не просто ветры, а на редкость зловонные, свирепые газы. Стоило полковнику проглотить кусочек шевротина или даже просто понюхать бри, как его кишки тут же начинали бурлить и источать миазмы.
Это обстоятельство донельзя смущало Бавара. От него отворачивались одинокие женщины, потерявшиеся дети и голодные псы. Даже мухи, и те избегали полковника, когда он шел, окутанный облаком плодов своих стараний.
У полковника было два выхода: отказаться от сыра либо вступить во французский Иностранный Легион, который привечал всякого, невзирая на причуды и грехи.
В конце концов, как может уважающий себя француз обойтись без сыра? Бавар и не представлял себе, что кто-то живет без бри. А рамболь и камамбер? Не говоря уж о великолепном ла-вашкири?
Полковник служил в Кувейте и Руанде и прочих точках франкоязычного мира. И везде ему сопутствовала удача. Он был награжден бесчисленными медалями за взятие пленных. То, что значительную часть пленных составляли его собственные люди, в счет не шло. Количество захваченных врагов намного превышало число собратьев по оружию, которые немедленно теряли самообладание, стоило лишь им вдохнуть благоухание, распространяемое полковником Жан-Гаем Баваром.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что в самую мрачную годину своей истории Франция обратилась именно к нему.
— Мы выбрали вас, руководствуясь особыми соображениями, — объяснил Бавару командир Иностранного Легиона, принимая его в штаб-квартире.
Полковник вскинул ладонь к виску:
— Готов умереть за свой народ!
— Нам нужен человек, который сумел бы провести своих людей в самый мрачный застенок ада.
— Страх мне неведом.
— Ваша цель — Клякса.
— Но ведь этот парк принадлежит Франции!
— Да. Теперь он действительно принадлежит Франции. Пятьдесят два процента акций находятся в нашем распоряжении. Точнее — в распоряжении наших горемычных банков.
— В таком случае я уничтожу Кляксу.
— Смести ее с лица земли атомным ударом — не проблема. Может быть, впоследствии мы так и сделаем. Вперед наука всякому, кто осмелится навязывать нам свои омерзительные культурные ценности.
С этими словами командующий протянул полковнику очки со стеклами, крест-накрест заклеенными черной непрозрачной изолентой.
— Зачем это?
— Чтобы защитить ваши глаза.
— От чего?
— От дьявола Кляксы, — со всей серьезностью ответили полковнику, и тот почувствовал холодок, медленно поползший по его спине истинного галла.
— Но как же я поведу солдат вслепую?
— Мы будем направлять вас по радио, отдавая приказы с вертолета.
— А как же мои ребята?
— Им выдадут такие же очки.
— Это замечательно, но как они будут за мной следовать?
— Теперь самое время поведать о тех причинах, которые побудили нас поручить эту операцию именно вам, mon Colonel. — Командующий вежливо протянул Бавару голубой клинышек ароматного рокфора.
— Прошу прощения, — пробормотал полковник, торопливо стискивая ягодицы, но было уже поздно. Помещение наполнилось смрадом изрядно загаженного сортира.
— Приятного аппетита! — воскликнул командующий, натягивая противогаз.
Втолковав своим подчиненным боевую задачу, полковник Бавар добавил, что эта операция отличается крайне низким пукер-фактором.
На военном жаргоне, принятом во всем мире, это означало, что операция сопряжена с незначительным риском. Пукер-фактор есть степень сжатия анальной мышцы под воздействием страха, вызываемого условиями данного сражения.
Как правило, чем меньше пукер-фактор, тем охотнее солдаты идут в бой.
Но только не в том батальоне Легиона, которым командовал полковник Жан-Гай Бавар. Чем выше пукер-фактор, тем легче дышать.
— Насколько он низок? — робко осведомился кто-то из рядовых, когда полковник разрешил задавать вопросы.
— Самый низкий, какой только может быть.
На лицах солдат застыл испуг. Кое-кто заранее прекратил дышать. Казалось, даже красные береты бойцов поникли и сморщились.
— Не ожидается ли применение отравляющих газов? — с надеждой в голосе спросил сержант.
— Нет, не ожидается.
— Давайте все же захватим противогазы, — предложил рядовой.
— Пользоваться противогазами запрещено, — суровым тоном заявил полковник. Его солдаты, слывшие отчаянными храбрецами, окаменели от страха. — Наденете вот это. — Полковник раздал своим людям заклеенные изолентой очки, защищавшие глаза от ярких лучей.
Солдаты с сомнением осмотрели очки.
— Но если мы не будем видеть, как же мы пойдем за вами, господин полковник?
К их вящему ужасу, полковник расстегнул клапан гимнастерки, достал из кармана и выбросил флакончик с таблетками древесного угля, которые всегда были при нем на тот случай, если понадобится унять разбушевавшиеся кишки.
— При помощи вашего тонкого французского обоняния, — ответил Жан-Гай Бавар.
Узнав о том, что штурмовать «Евро-Бисли» придется на бронетранспортере, солдаты Бавара едва не дезертировали.
— Кто вы — мыши или французы? — рявкнул полковник, стоя у распахнутой задней дверцы транспортера и запихивая в рот огромные ломти сыра.
Это был бронетранспортер «АМХ/10Р» на одиннадцать пехотинцев. Светлые полосы пустынного камуфляжа создавали впечатление, будто четырнадцатитонная машина весила не более пяти тонн.
— Я поведу! — наперебой закричали солдаты.
— Машину поведу я, — заявил полковник, к явному облегчению своих подчиненных.
