Цвет страха - Мэрфи Уоррен (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
— На основании ваших слов невозможно сделать какие-либо выводы. Вероятно, ваш блуждающий нерв подвергся сильному раздражению.
— Какой нерв?
— Блуждающий. Он является частью мозгового столба. Вы слышали когда-нибудь о рефлексе борьбы-бегства?
— А как же, — ответил Римо. — Когда люди пугаются, некоторые из них бросаются в драку, другие — убегают. Это зависит от натуры человека.
— И воспитания, — проворчал Чиун.
— Этот рефлекс управляется той частью блуждающего нерва, которая оканчивается в животе, — объяснила женщина. — Возникновение рефлекса сопровождается сильнейшим сокращением желудка. Поэтому если вы склонны бежать от опасности, ваш желудок подвергается меньшему раздражению, а чем меньше в нем пищи, тем ниже вероятность судорог, вызывающих тошноту.
— Я уже очень давно ничего не пугался, — удивился Римо.
— Судя по вашим словам и по тому состоянию, в котором вы находились, когда вас обнаружили, вы были напуганы зеленым светом. — Доктор Джефферсон вынула из ушей стетоскоп и направилась двери. — Кстати, надеюсь, у вас обоих есть медицинская страховка?
— Мы застрахованы на все случаи жизни, — высокомерно заявил Чиун.
— Такой страховки не бывает и быть не может.
— Не верите — спросите у Президента вашей страны.
— Вас устроит оплата наличными? — поинтересовался Римо.
— Наличность здесь — самое лучшее, — отозвалась женщина, закрывая за собой дверь.
Когда она ушла, Римо сказал:
— Самое время звонить Смиту.
Чиун торопливо подбежал к кровати ученика.
— Не говори императору о моем позоре, — взмолился он.
— А что мне за это будет?
Чиун нахмурился испросил:
— Чего ты хочешь?
— Сколько тысячелетий я должен готовить тебе обед?
— Три.
— Давай сократим до двух. Лады?
— Грабитель!
Набирая номер, Римо весело смеялся. Желудок его пылал адским пламенем, как будто в нем кипятили карболку. Но как ни старался Римо, он никак не мог вспомнить, когда его тошнило в последний раз.
Римо дозвонился до Смита, и тот отозвался таким голосом, словно ему прополоскали горло все той же карболовой кислотой.
— Римо?
— Ага. Ну, что скажете?
— Вы двое суток не давали о себе знать. Я думал, вы погибли.
— Нет, мы живы.
— Что случилось?
— Мы сели на хвост Бисли. Судя по всему, именно он заправляет эти спектаклем.
— Где он сейчас?
— Не знаю. Мы с Чиуном лежим в какой-то больнице и набираемся сил.
— Минутку... — В трубке послышалось жужжание. — Вы находитесь в общественном госпитале «Спринг».
— Как вы узнали?
— По номеру вашего телефона.
— Бисли оглушил нас какой-то зеленью.
— Что значит «зеленью»?
— То ли светом, то ли чем-то еще в этом роде. Это был самый страшный зеленый цвет, какой только бывает в природе. Меня пробрало до самых внутренностей. Доктор сказал, будто бы мой блуждающий нерв сошел с ума.
— Вы хотите сказать, что зеленый свет включает рефлекс борьбы-бегства?
— Я повалился мордой в собственную блевотину и целый день провалялся без сознания.
— Два дня.
Римо сомкнул веки.
— Расскажите мне, что случилось за это время.
— Скандал вокруг «Америкен-Бисли» наконец утих, там установилось перемирие. Воюющие стороны согласились подождать решения виргинского законодательного собрания о продаже компании Бисли участка земли, примыкающего к питерсбергскому национальному полю битвы.
— Итак, все кончено.
— Нет, все только начинается. Возникли какие-то разногласия с Францией.
— У нас всегда разногласия с Францией.
— На сей раз дело серьезное.
— Смитти, я не намерен якшаться с французами. Во всяком случае, натощак.
— Послушайте меня, Римо. Два дня назад французские самолеты разбомбили «Евро-Бисли».
— Это хорошо или плохо?
— Назревает международный конфликт. Французы заняли парк, никого не впускают и не выпускают.
— А это хорошо или плохо?
— Французский парламент в срочном порядке принял закон, запрещающий употребление английского языка во Франции.
— Что?!
— В настоящее время американских дельцов и туристов выдворяют из страны. Наш сенат пригрозил ответными мерами. В Нью-Йорке задержана толпа американцев, которые плыли на лодках к статуе Свободы. У них были ацетиленовые горелки. Один из задержанных признался, что они собирались расчленить статую и отправить обратно во Францию. Взорван французский павильон Эпкот-центра. Квебек охвачен беспорядками. Мы оказались на грани войны с Францией.
— Из-за тематического парка?
— Сказать что-либо определеннее невозможно. Отправляйтесь с Чиуном во Францию, чтобы выяснить причины оккупации «Евро-Бисли».
— Может, все дело в дороговизне входных билетов, — пробормотал Римо и спросил: — А как же Сэм Бисли?
— Вы знаете, где его искать?
— Я знаю лишь, где нахожусь я сам. Да и то с ваших слов.
— Сэмом Бисли мы займемся позже, — едким тоном произнес Харолд В. Смит. — А сейчас я хочу, чтобы вы с Чиуном как можно скорее отбыли во Францию.
— Это задание не для меня.
Но Харолд В. Смит уже дал отбой.
Римо повесил трубку и повернулся к мастеру Синанджу:
— Мы едем в Париж, папочка.
— Париж! Зловонная помойка, — фыркнул Чиун.
В международном аэропорту Шарля де Голля Римо пришлось выбросить из окна французского таможенника. Бедняга поплатился за свою родную речь.
Римо хотел было объяснить, что не говорит по-французски, когда таможенник, изучавший его паспорт, выхватил из-под мундира свисток и пронзительно засвистел.
— Il ne parle francaais! — крикнул он.
— Что он сказал? — спросил Римо.
— "Он не говорит по-французски", — перевел Чиун.
— Именно это я и пытался ему втолковать.
— Il parle rebut american! — взвыл таможенник.
— Орет, что ты говоришь на грязном американском языке.
— Il faut'il se comportat!
— И подлежишь немедленной депортации, — добавил мастер.
— Только через ваш труп, — заявил Римо, обращаясь к таможеннику.
— Почему вы не сказали — «через мой труп»? — по-английски осведомился таможенник.
— Именно это я и хотел сказать, — мрачно отозвался Римо.
Таможенник побледнел и прижал ладони ко рту. — Я осквернил себя, — сказал он.
Подбежал второй таможенник и арестовал первого. Они заспорили. По-французски.
— Что случилось? — спросил Римо.
— Этот человек арестован за употребление английских слов, — объяснил кореец.
— Вот и славно.
Потом появился третий, их коллега, и попытался арестовать Римо с Чиуном за английскую речь в пределах священных нерушимых границ Франции.
Он-то и стал тем самым таможенником, которого Римо швырнул в ближайшее окно с тонированным стеклом. Пострадавший успел еще выпалить что-то невразумительное — вероятно, французскую фразу, причем на очень большой скорости, но для Римо это не имело значения.
Заверещали пронзительные свистки, и к Римо с Чиуном устремились охранники аэропорта, возбужденно выкрикивая что-то по-французски. Не понимая их, Римо сделал вид, будто бы оскорблен до глубины души, и принялся тыкать каждому указательным пальцем в лоб.
Судя по всему, он неизменно попадал в речевой центр, потому что возбужденные вопли вскоре стихли. Продолжая яростно жестикулировать, охранники поспешно очистили пространство вокруг англоязычных демонов.
Выйдя наружу, Чиун кликнул поджидавшее такси-"мерседес", изъясняясь на чистейшем французском. Устроившись на заднем сиденье, посетовал, что его французский далек от совершенства.
Услышав английскую речь в салоне автомобиля, который формально являлся частью французской территории, таксист с визгом остановил машину и велел пассажирам выйти вон.
Поскольку его требование было изложено на беглом французском, Римо и не подумал подчиниться, продолжая сидеть как ни в чем не бывало.
Зато мастер Синанджу отлично понял обращенную к ним ругань и завернул длинную тираду, расцвеченную витиеватыми французскими проклятиями. Таксист постарался не ударить в грязь лицом, и в течение минуты в салоне раздавались лишь звуки визгливой перебранки, пока Римо не положил конец спору, нанеся по спинке водительского кресла короткий резкий удар.
