Убежище - Новак Бренда (читать книги полностью .TXT) 📗

— Что случилось? — спросила она и быстро вышла в холл.

Она все поняла сама, едва открыла дверь в спальню Фейт. Кто-то бросил ей в окно камень, и в комнате чувствовался сильный сквозняк из-за дыры в стекле. Хоуп пришлось придержать дверь рукой, чтобы она не захлопнулась от ветра.

Паркер поднял с пола камень, лежавший среди битого стекла, и посмотрел на Хоуп:

— Не знаешь, здесь в округе есть дети?

Хоуп пожала плечами, у нее засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия.

— Ну… на той неделе я видела каких-то девочек на велосипедах.

Она и сама понимала: девочки не имеют отношения к брошенному камню. Ей просто не хотелось думать, что это мог сделать Эрвин. Только не сейчас, когда она наконец получила хорошую работу, которая ей действительно нравилась. Фейт сможет родить в центре с помощью Лидии и Джины. Хоуп не хотелось думать, как изменится их жизнь, если Эрвин проследил их до Инчантмента.

— Девочки? — повторил за ней Паркер.

— Это мог быть кто угодно, — сказала Хоуп. — Это ведь просто камень, верно? Камень не обязательно что-то означает.

Перебрасывая камень из руки в руку, Паркер наклонился и снизу глянул на паутину трещин в разбитом окне.

— У тебя есть фонарик?

— Хозяева дома оставили кое-какие вещи в ящиках, — сказала она, — но есть ли среди них и есть фонарик… Я пока его не видела.

— Уверен, что какой-то они должны были оставить. Зимой слишком часто бывают проблемы с электричеством. Но можно сделать проще: я схожу к машине за своим. — Паркер протиснулся мимо Хоуп в коридор, и на мгновение она ощутила тепло его кожи.

Она услышала, как открылась и хлопнула входная дверь, потом его шаги по маленькому крылечку. Несколько минут спустя она заметила, что под окном Фейт скачет по земле луч фонарика.

Она вышла на улицу, не желая быть в доме одна и терзаться неизвестностью.

— Нашел что-нибудь? — крикнула она, не выходя из-под свеса крыши.

— Пока нет.

Он ходил взад-вперед, словно по сетке, и все больше и больше удалялся от Хоуп. Через несколько минут он выключил фонарик и вернулся к дому.

— Я не заметил следов присутствия детей или еще кого-то, но на сосновых иглах мало что видно.

— Точно, — сказала она, стараясь не стучать зубами. На улице было прохладно и свежо, но Хоуп подозревала, что так трясется из-за солидной дозы адреналина в крови.

— В полумиле отсюда живет Джон Бойд, — сказал он, словно размышляя, — он одинокий бездетный вдовец. Дом Новелсов сейчас сдается. Он ближе к озеру, в другой стороне. Утром я схожу и узнаю, кто сейчас там живет. А пока…

Хоуп не могла разобрать выражения его лица, оно казалось ей скопищем линий, углов и темных пятен щетины. Но интуитивно она поняла, что его слова ей не понравятся.

— Что? — с подозрением спросила она.

— Я думаю, ты не должна здесь оставаться.

— Да уже больше полуночи! Куда мне идти, по-твоему?

Паркер не ответил. Он смотрел в сторону разбитого окна.

— У тебя есть скотч и какой-нибудь полиэтиленовый пакет для мусора?

Хоуп пошла в дом, думая, что же им с Фейт теперь делать. Снова переезжать? Ее сбережения навечно не растянешь, а Фейт совсем скоро рожать.

— Может быть, нам стоит вызвать полицию, — предложил Паркер.

От звука его голоса у Хоуп душа ушла в пятки. Она не заметила, что Паркер маячит прямо у нее за спиной.

— И что мы им скажем? — спросила она. — Что в моем доме кто-то разбил окно? Они посоветуют подождать до утра и потом вызвать стекольщика.

— Мигель выслушает тебя и отнесется серьезно.

— Мигель?

— Сержант из полиции Инчантмента. Он мой друг. Мы учились вместе.

— Сейчас он наверняка видит десятый сон. — Хоуп переступила порог и придержала дверь Паркеру. — Утром я ему позвоню, хотя сомневаюсь, что полиция в состоянии что-то сделать.

— Они могут приглядывать за домом.

— Возможно, — сказала Хоуп, но подумала, что может случиться много чего, кроме прямого нападения.

— А что ты собираешься делать до утра? — спросил Паркер.

Хоуп зашла на кухню и стала рыться в ящике с инструментами. Она нашла упаковку полиэтиленовых мешков для мусора, несколько отверток, молоток, гвозди, немного клея и еще кое-какие мелочи, оставленные бывшими хозяевами дома.

— Я останусь здесь и буду сама себя охранять.

— И как собираешься это делать? — скептически спросил Паркер. — Не спать всю ночь?

Хоуп чуть не сказала, что так и поступит. Она все равно почти не спала с тех пор, как ей стали сниться сны об Отем.

— Может быть.

— У тебя есть какое-нибудь оружие?

Она вручила ему полиэтиленовые пакеты и скотч.

— Только мои мозги.

— Ты не настолько коварна, чтобы справиться с Эрвином.

Он вышел в холл.

— Судя по всему, он неуравновешен, и это меня беспокоит, — бросил он через плечо.

Хоуп испытала желание спросить, почему Паркер вообще о ней беспокоится. Он не хотел, чтобы она встречалась с его сыном. Не хотел, чтобы она получила работу в центре. Черт, да он даже имени ее не помнил, когда она впервые столкнулась с ним после своего возвращения.

— Это не твоя проблема, — сказала она ему в спину. — У тебя дома маленький мальчик. Поезжай и позаботься о нем.

Прошло несколько минут, но Паркер так и не ответил. Хоуп прислонилась к кухонной тумбочке, ожидая, пока он заделает разбитое окно. Она знала, что придется еще пропылесосить пол от стекла до возвращения Фейт, но не испытывала желания заниматься этим прямо сейчас. Находиться в той комнате… Утром успеется.

Паркер вернулся и отдал ей скотч.

— Спасибо, — сказала Хоуп. — Я ценю твою помощь.

— Нет проблем.

— А теперь тебе лучше двигаться к дому, верно?

Она увидела, что в его глазах отражается нерешительность и что-то похожее на мучительные сомнения.

— Я так не думаю.

— Что ты имеешь в виду?

Повернувшись на каблуке, он пересек комнату и сел на диван.

— Что я остаюсь здесь до утра.

Хоуп даже в голову не приходило, что он может так поступить.

— А как же Далтон?

— Когда я звонил последний раз, он был уже в постели. Не сомневаюсь, что и Би уже тоже спит — она собиралась остаться на ночь в гостевой комнате. Так что им обоим без разницы, ночевал ли я дома.

Но для Хоуп разница была. Зная о разбитом окне, ей не хотелось оставаться одной. Но испытывать неловкость от присутствия в доме Паркера Рейнольдса ей тоже не хотелось.

— В этом нет необходимости, — возразила она. — Со мной все будет в порядке, правда.

— И я тоже никуда отсюда не собираюсь, правда. — Он взял с журнального столика пульт и включил телевизор. В комнате пронзительно зазвучал «Ночной Ник» [26]. Потом он глянул на дровяную плиту, поколебался и, приняв решение, стал разводить в ней огонь.

Хоуп молча смотрела на него. Но когда он чиркнул спичкой и пламя стало пожирать скомканную газету, она наконец обрела дар речи:

— Извини, но я тебя не приглашала.

Паркер выпрямился и оглянулся.

— А в чем дело? Я действую тебе на нервы?

— Да.

Ей всегда было трудно справляться с чьим-то близким присутствием. А быть с Паркером вдвоем, ночью, когда снаружи бушует ветер, а в печи потрескивают дрова, было очень большой близостью. Все было бы иначе, если бы он относился к славным и предсказуемым мужчинам — или не таким уж славным, но все же предсказуемым, — с которыми она сталкивалась после Боннера. Таких она без долгих раздумий впускала в свою жизнь и выпускала из нее.

Но Паркер был другим — загадочным и мрачным, по крайней мере с ней. Но еще он отличался мужественной красотой и невероятной сексуальностью.

— Почему? — спросил он.

— Ты не слишком хорошо ко мне относишься… Незаслуженно плохо, — сказала Хоуп, — и… — Она замолчала. После Боннера он был первым мужчиной, кто ее привлекал. И это само по себе пугало ее. Ей хотелось испытать желание, хотелось снова узнать романтическую любовь. Но Паркер явно не подходил для этого.