Убежище - Новак Бренда (читать книги полностью .TXT) 📗
— И… Продолжай… — попросил Паркер. Его тон стал мягче, а лицо задумчивым, словно он понял что-то из невысказанных ею слов.
— Пора ложиться спать, — быстро сказала Хоуп. — Я принесу тебе одеяла.
Она постелила ему на диване, а потом торопливо поднялась к себе в мансарду. Она лежала на постели с открытыми глазами, слушала, как внизу работает телевизор, и называла себя дурой. Она же не идеалистка и не наивная девочка, которая считает, что ее жизнь закончится как в сказке. Особенно учитывая, как она начиналась.
И все-таки она, кажется, купилась на мечты Фейт… Ей захотелось иметь мужа.
Паркер еще долго после ухода Хоуп смотрел телевизор. Но при этом думал совсем не о фильме, на котором в конце концов остановился. Он почти ничего не слышал, кроме бесконечно повторяющихся в мозгу слов. «Ты не должен здесь оставаться. Это безумие. Ты не можешь позволить себе никаких отношений с Хоуп Теннер».
Но он не мог уехать. Хоуп считала Эрвина реальной угрозой, а это означало, что так оно и есть. И разбитое камнем стекло его беспокоило. Хоуп жила не в густонаселенном квартале со множеством вездесущих детишек.
Паркер положил ноги на журнальный столик и велел себе прекратить волноваться. Одна ночь в доме у Хоуп вряд ли может спровоцировать какие-то отношения. Это не усугубляло его предательство.
Наверное, потому, что усугублять было уже некуда.
Он схватил пульт и выключил телевизор. Почти два часа ночи. Надо немного поспать; он так и не нашел спонсора для проекта СВМС, и ему, вероятно, придется завтра утром снова поехать в Таос. Может быть, ко времени своего возвращения он уже сможет отвести этой ночи правильное место.
Паркер постарался расслабиться и перестать думать о Хоуп и в конце концов задремал. Но прошло совсем мало времени, когда его разбудил чей-то приглушенный вскрик.
— Что такое? — Он вскочил на ноги, чувствуя прилив адреналина. — Хоуп?
Она не отвечала.
В дом забрался Эрвин и причинил ей боль? Паркер не знал. В доме была тишина, но ведь что-то разбудило его.
Паркер стоял неподвижно и прислушивался, пока звук не повторился. Он явно шел из мансарды. Но это был не столько крик боли, сколько просто голос, понял он. Хоуп с кем-то разговаривала, словно кого-то пронзительно звала.
С кем же она говорила? Паркер тихо прошел через комнату и поднялся по лестнице. Там находилась небольшая комната со скошенным потолком и простой мебелью юго-западного стиля. Он не увидел никаких чужаков, и над Хоуп никто не нависал. Никаких мужчин, которые хотят утащить ее обратно в Супериор.
Хоуп лежала в постели. Одна. На его глазах она заворочалась и снова заговорила:
— Это опасно! Иди сюда!
Она продолжала бормотать еще что-то, в основном бессмысленно и бессвязно. Потом затихла и через несколько секунд начала снова:
— Я сказала — нет! Я уже иду… пожалуйста, нет…
Ее голос прервался, и она, кажется, заплакала. Паркер неохотно приблизился к ее постели. Ей снится Супериор? Или Боннер? Он понимал, что она могла переживать заново множество неприятных вещей.
— Хоуп? Это я. — Паркер сел рядом с ней на кровать и осторожно потряс, желая разбудить.
В первый момент она отпихнула его руки. Потом моргнула и уставилась на него широко раскрытыми глазами, словно не понимая, где находится.
Паркер смотрел на нее и думал, как же она красива, несмотря на тревожное выражение лица.
— Тебе приснился кошмар, — сказал он и отпустил Хоуп, почувствовав, что от прикосновения к ней у него слабеют колени. — Тебе лучше?
Хоуп кивнула и обвела комнату взглядом, явно желая удостовериться, что он сказал правду.
— Что тебе снилось? Эрвин? — Он приказал себе не смотреть в блестящие глаза Хоуп и не восхищаться ее милым личиком. Но не смог устоять. На мгновение ему показалось, что в ее глазах можно утонуть. Если бы он только не хранил эту страшную тайну…
— Нет.
— Тогда что?
— Ничего.
— Хоуп? — упорствовал Паркер. В ее кошмаре что-то определенно было. Что-то ужасное.
— Я не помню, — сказала Хоуп, но он не сомневался, что она помнит. Что бы ей ни снилось, это просто было слишком личным или слишком болезненным, чтобы поделиться с ним.
— Это был просто сон, — сказал он и вытер ее мокрые от слез щеки. Он много раз говорил себе, что Хоуп теперь сильная, но сейчас она казалась очень ранимой. Ее боль тронула его, ему хотелось утешить ее и защитить.
Хоуп спала в одной майке, и в лунном свете, льющемся через застекленный потолок, ее кожа, казалось, мерцала серебром. Он знал, что не должен больше к ней прикасаться, но позволил себе одним пальцем провести по ее руке. Хоуп задрожала, видимо чувствуя то же сексуальное притяжение, которое сейчас затопляло его. И которое он так старался контролировать, чтобы выпутаться из этой неразберихи.
— Ты красива, знаешь это? — бормотнул он.
Она посмотрела на него снизу вверх, словно сомневаясь, что он говорит искренно. Но когда он коснулся ее кисти, Хоуп переплела их пальцы. И сжала его руку.
— Сколько еще до утра? — спросила она.
— Несколько часов, — ответил Паркер и поразился своему прерывающемуся голосу. Когда он успел так… проникнуться ею?
— Так долго?
— Разве ты выспалась?
— Я не хочу снова засыпать.
Его сердце ускорило темп, а воображение подсказало, чем они могли бы заняться, чтобы провести время с пользой. Далтон значил для него все. Но сейчас он словно оказался за скобками. Сейчас он видел только себя и Хоуп. И обещание, что скоро ощутит, каково это — обнимать ее.
— Я могу лечь с тобой, если это тебе поможет, — сказал он. Он надеялся, что она скажет «нет» и покончит с этим безумием внутри его. Но она этого не сделала. Только подвинулась на постели. — Хочешь, чтобы я тебя обнял? — спросил он, ложась рядом. Он знал, что его тянет к женщине, которая способна разрушить его жизнь, но ничего не мог с собой поделать. Он нужен ей. А она нужна ему. Они нужны друг другу, так или иначе.
— Я больше не хочу никаких снов, — прошептала она.
— Я не позволю им тебя беспокоить, — сказал он. — Я буду рядом.
Хоуп неуверенно придвинулась ближе, и Паркер притянул ее к себе.
Коснувшись его груди, она напряглась. Но не отодвинулась, не попросила, чтобы он ушел.
— Я… Я не хочу заниматься с тобой любовью, — сказала она.
Паркер определенно не мог утверждать то же самое про себя, но соображающая часть его разума была ей благодарна. По крайней мере частично.
— Все в порядке. Я не сделаю ничего против твоей воли.
— Со мной лучше не рисковать, — предупредила Хоуп.
— Ты уже это говорила.
— Это правда.
— Но я уже предупрежден. Тебе не о чем волноваться. Просто расслабься. — Он стал массировать напряженные мышцы ее спины, но вместо удовлетворения оттого, что она расслабляется под его руками, он ощутил, что возбуждается.
— Тебе тепло? — спросил он.
Хоуп кивнула.
— Хорошо.
Она прижалась щекой к его груди. Паркер закрыл глаза и вдохнул запах ее волос, чувствуя себя чертовски разгоряченным.
— Утром все будет в порядке, — сказал он, хотя понимал, что до утра еще долго. По крайней мере для него.
Глава 16
В раннем утреннем свете Хоуп приподнялась на локте и посмотрела в лицо мужчины, который провел прошлую ночь у нее в постели. Его волосы были взлохмачены, а щеки и подбородок покрывала щетина. Ей нравились еле заметные морщинки по краям его рта — они проявлялись, когда он смеялся (что, правда, происходило не часто), и небольшой шрам у него на лбу. Эти мелкие изъяны придавали солидность его и без того интересному лицу.
Хоуп опустила взгляд к его телу и внезапно испытала желание подсунуть руку ему под футболку и коснуться кожи. Может, потому, что сегодня утром она ощущала себя бодрой и выспавшейся. Объятия Паркера защищали ее от прошлого, от кошмаров, от страха перед будущим, и Хоуп едва ли не впервые с того дня, как съездила в Супериор, спала глубоко и спокойно.
