Судебные ошибки - Туроу Скотт (книга бесплатный формат .TXT) 📗

— Вот и вы, — сказал кто-то и крепко взял ее под руку. Это оказался Артур. — Судья, если хотите, чтобы я отвез вас обратно, нужно немедленно ехать. Я только что получил сообщение по пейджеру. Арестовали одну мою клиентку, нужно ее вызволять.

Он повел Джиллиан по коридору.

Дубинский последовал за ними, однако с появлением Артура перенес внимание на него. Ему хотелось узнать мнение адвоката по каждому из вопросов, поднятых Мюриэл. Артур остановился и попытался избавиться от Дубинского, но тот тащился за ними до маленькой автостоянки напротив здания суда.

— О, частная практика, похоже, выгодное занятие, — сказал, коснувшись крыла машины, репортер.

— Она куплена не на гонорар от этого дела, — заверил его Артур. Помог Джиллиан сесть в машину и быстро поехал вниз по пандусу.

— Ты мой спаситель. — Закрыв глаза, Джиллиан приложила руку к груди. — Стал Стюарт еще хуже, или я попросту отвыкла? На самом деле у тебя нет клиентки в полиции, так ведь?

— Есть, к сожалению. Моя сестра.

— Твоя сестра!

— Джиллиан, это случается постоянно. Но мне нужно быть там.

— Конечно. Высади меня на углу.

— Тебе куда?

— Артур, пожалуйста. Позаботься о сестре. Сегодня вечером я работаю в Ниринге. Доеду туда автобусом.

— Ну а я еду во второй участок на Западном берегу. Поехали. Если хочешь, можешь сесть на автобус там.

Джиллиан решила, что, поехав с ним, никакой проблемы ему не создаст. К тому же у нее было незавершенное дело с Артуром. Она все еще надеялась загладить вчерашнюю неловкость при расставании, и ей было любопытно узнать его мнение о сегодняшних разбирательствах. Но Артур первый спросил у нее, что она думает об Эрно.

— Думаю, Мюриэл очень хороший юрист, — сказала Джиллиан. — Она подняла большую бучу.

— Ты веришь ему?

Джиллиан, в сущности, об этом не задумывалась. Верить или нет почему-то казалось второстепенным. Принимать решение предстояло не ей. Кроме того, она теперь чувствовала, как захватил ее сам процесс. Она не бывала в судебном зале с тех пор, как ей вынесли приговор. И не могла представить, что его обстановка может так воодушевить ее, как сегодня. Обвинители и адвокаты; судьи; вспышка эмоций, даже более сильная, чем в театре, потому что все было потрясающе реальным. Когда Эрно говорил о своей близкой смерти, это походило на длительный грозовой разряд. Ей даже казалось, что в большом зале должно запахнуть озоном.

Джиллиан нисколько не удивляло, что она испытывала легкую зависть. Она всегда любила зал суда. Однако потрясло ее то, каким все это оставалось близким, — расчеты и размышления, входившие в каждый вопрос, усилия понять загадочные реакции судьи. Она только теперь осознавала, что это снилось ей каждую ночь.

— Честно говоря, Артур, я сомневаюсь, что склонна ему верить. Но подумала, что твоя реабилитация свидетеля была совершенно блестящей, по-своему не менее действенной, чем перекрестный допрос Мюриэл.

— Навряд ли, — ответил Артур, однако не смог сдержать улыбки.

Джиллиан сказала это не из вежливости, Артур действовал первоклассно. Перекрестный допрос требовал красноречия, чтобы допрашивающая сторона превращалась в яркое воплощение неверия. Опрос после него обладал своего рода артистизмом, гораздо более тонким. В ходе него адвокат, слегка напоминавший отца, оказывающего нежное влияние на непослушного отпрыска, незаметно вывел свидетеля снова в благоприятный свет.

— Видимо, на этой стадии я еще не составила мнения об Эрно, — ответила Джиллиан. — Можешь ты как-нибудь подкрепить его показания?

— Не представляю чем. Вещественных свидетельств нет. Если он насиловал Луизу, могли остаться паховый волосок, ДНК, но ничего обнаружено не было.

— Как думаешь, почему он это отрицает? Изнасилование?

— С того дня, как мы ездили в Редьярд, он утверждает, что Кумагаи ошибся. Думаю, это говорит в его пользу. Если бы он хотел привязать свои показания к уликам, то признался бы и в этом.

Они медленно ехали в густом послеполуденном потоке машин. Джиллиан размышляла. На этой стадии, просто посеяв сомнения в справедливости приговора, вызволить Ромми из коридора смертников не удастся. Десять лет прошло. Слишком поздно. Но существовала вероятность, что Мюриэл захочет вывести разбирательство из центра всеобщего внимания.

— Знаешь, Мюриэл может повести с тобой разговор о сделке, — сказала она Артуру.

— О замене смертной казни пожизненным сроком? Даже если он невиновен?

— Что скажет твой клиент?

— Это то же самое, что испытание судом Божьим. Предложить ему жизнь. Если он виновен, то ухватится за это предложение. Если нет, тоже может согласиться, лишь бы остаться в живых.

— Его выбор, так ведь? — спросила Джиллиан, но Артур покачал головой.

— Хочется, чтобы он оказался невиновным. Теперь я совсем как Памела. — Он посмотрел на нее с детской робостью. — Быть адвокатом лучше, чем обвинителем. Обвинитель действует по правде. Но не так. Мне предстоит сражаться со всем миром. Впервые за многие годы я не чувствую себя подавленным, когда встаю поутру.

Артур, никогда не скрывавший своих чувств, весело просиял.

Джиллиан улыбнулась, но снова почувствовала себя направляющейся туда, куда путь ей уже заказан.

Она спросила Артура о сестре, и он безжизненным тоном вкратце рассказал историю Сьюзен. История была довольно обычной: периоды стабильности, потом сокрушительный рецидив и госпитализация. Сьюзен несколько раз исчезала — то бывало ужасное время. Артур с отцом искали ее на улицах. Последний раз она оказалась в Фениксе принимающей амфетамин — худшее, что можно представить для шизофренички — и на третьем месяце беременности. Для отца, не перестававшего лелеять надежду, что красивая, многообещающая дочь все-таки вернется к нему, эти циклы болезни бывали особенно мучительными.

— Лекарства помогают? — спросила Джиллиан.

— Хорошо помогают. Но рано или поздно Сьюзен отказывается их принимать.

— Почему?

— Потому что побочные воздействия некоторых ужасны. У нее начинается дрожь. Тахикардия. Ей парализовало шею. Одна из причин ее содержания в стационаре заключается в том, что там она получает укол проликсина раз в неделю. Риспердал помогал ей лучше, но его нужно колоть каждый день, а это никак не получается. Это лекарство делает ее покорной. И она его ненавидит. Думаю, для нее самое худшее то, что жизнь становится тусклой по сравнению с тем, что происходит в голове, когда она ничего не принимает. Речь идет о человеке, у которого индекс интеллектуальности сто шестьдесят пять [12]. Я даже не могу представить, что происходит у нее в мозгу. Но знаю — нечто яркое, необузданное, вдохновляющее. Она гениальна, несмотря на болезнь. Для нее внешний мир так же чужд, как средневековье, но она каждое утро прочитывает три газеты и не забывает ничего.

Артур сказал, что несколько лет назад друг детства Сьюзен, ныне старший вице-президент инвестиционного банка «Фолкс Уоррен», нашел для нее работу — набивать перфокарты, обрабатывать данные, распределять по категориям статистические отчеты. Сьюзен обнаружила способности аналитика. Если бы ей не приходилось сидеть в комнате одной или два раза в год ложиться в стационар, она могла бы зарабатывать четверть миллиона долларов. Но из-за поведения ее могли в любое время уволить. Поэтому Артур заключил договор с ее работодателями. Когда его сестра приходила в параноидальное состояние, они звонили в полицию, чтобы ее увезли. У Артура во втором участке был старый друг, сержант Иоджи Марвин, и он отправлял за ней патрульную машину. Сьюзен обычно приветливо встречала полицейских, уверенная, что они приехали разобраться с кем-то, кто причинил ей зло.

— Черт, — произнес Артур, когда они уже подъезжали к участку. — Вот она.

Второй участок представляет собой здание современного стиля. Просто коробка из-под обуви, сложенная из кирпичей. Перед его стеклянными дверями две женщины, судя по всему, спорили. Полицейский в форме держался в стороне. Артур остановил машину всего в нескольких футах от них и выскочил. Джиллиан вылезла из машины и стояла, недоумевая, что будет более невежливо — остаться или незаметно уйти.