Судебные ошибки - Туроу Скотт (книга бесплатный формат .TXT) 📗
— Когда дочери повзрослели, он не стал лучше ладить с ними?
— Они хорошо принимают его. И симпатизируют мне.
Мюриэл ткнула себя пальцем в живот, и оба рассмеялись. Собственно говоря, постоянное отсутствие Толмиджа способствовало ее сближению с молодыми женщинами. Все они понимали, что Толмидж принадлежит всему миру, не им одним. Мюриэл со своей стороны относилась к этому терпимо, даже уважительно. Не только из восхищения, но и потому что сама была почти такой же. Существовали сила и ритм в симметрично возвышающихся траекториях жизни, которые она разделяла с Толмиджем. Но оставались точки, в которых их кривые не совпадали. Они блаженствовали, дружно взмывая ввысь, но земные удовольствия — прогулки в парке, выбор обоев, даже секс — бывали у них редко. И Мюриэл не с кем было поделиться личными проблемами.
Эти безрадостные мысли были нежеланными, как и весь разговор. В самолете трудно говорить так, чтобы тебя не слышали посторонние. И у Мюриэл пробудилось давнее сознание, что в разговорах с Ларри о Толмидже есть что-то дурное по своей сути. Она принялась за работу.
— Ладно, — сказал Ларри. — Оставлю эту тему.
Не поднимая глаз от столика, куда выложила несколько папок, Мюриэл ответила:
— И хорошо.
— Только вот...
— Ну-ну?
— Конечно, это не мое дело, — сказал он.
— Пусть тебя это не смущает, Ларри. До сих пор не смущало.
Старчек вздохнул.
— Отлично.
— Говори, Ларри. И на этом будет кончено. Последний выстрел. Стреляй.
— Знаешь, иной раз, когда говоришь о Толмидже, мне вспоминается, как ты говорила о... Как бишь его?
— Как бишь кого?
— Своем блаженной памяти муже.
— О Роде?
Она так громко рассмеялась, что, несмотря на гул двигателей, кто-то из пассажиров обернулся. Между этими людьми не могло быть никакого сравнения. Толмидж был тяжеловесом, местной достопримечательностью. Род — пьяницей.
— Спасибо, что сказал, Ларри, — произнесла она и раскрыла другую папку. Но для нее тема не была закрыта, потому что она неожиданно вспомнила, каким ей виделся Род, когда гонялась за ним — блестящим, обаятельным, отнюдь не потерпевшим крушение в бокале с коктейлем. Продолжая мысль Ларри, она нашла между своими мужьями немало общего. Оба старше ее. Рассеянные. Оба ее учителя. Оба звезды на ее небосводе. И оба с очень высоким самомнением, скрывающим, как могла бы подсказать ей интуиция, глубокую неуверенность в себе. У нее захолодело сердце. Что это означало? Все? Ничего? Ей сорок четыре года, и она устроила свою жизнь. Сидящий рядом философ несколько недель назад открыл ей непреложную истину: жизнь несовершенна. Мюриэл потянулась в тесном самолетном кресле и привычно загнала эти мысли в глубь сознания, чтобы снова приняться за работу.
Ларри время от времени приходилось летать самолетом, чтобы допросить какого-то свидетеля или схватить убийцу для последующей экстрадиции. Однако после Вьетнама он не очень-то любил покидать дом. Пока ребят не стал удерживать график спортивных состязаний, он каждое лето возил их с Нэнси во Флориду. Сам до сих пор в начале каждой весны с компанией детективов отправлялся в Лас-Вегас, где они четыре дня вели себя как двадцатилетние. Пьянствовали, играли в карты, звонили во все так называемые бюро по найму спутниц, наводя справки о ценах. Возвращались домой, чувствуя себя, будто собаки, удравшие со двора. Потом вернулись — а миски полные! Но в Атланту он летел неохотно. Было очень душно. И он не очень уютно чувствовал себя рядом с Мюриэл.
К высокому белому зданию федерального суда они подъехали в половине третьего. Потом стояли снаружи с Тейном, помощником генерального прокурора, и следователем из прокуратуры округа Фултон, планируя остаток дня. Над каньоном уличных туннелей были видны небоскреб Си-эн-эн и купол Всемирного конгресс-центра Джорджии. Ларри сможет сказать ребятам, что повидал достопримечательности города.
Вчетвером они пришли к решению, что Ларри и следователь Уилтон Морли отправятся с повесткой к Коллинзу, а Мюриэл будет ждать в управлении юстиции с включенным сотовым телефоном. Если Коллинз вдруг согласится дать показания без адвоката, она подъедет, чтобы должным образом их задокументировать. Если от Ларри не будет вестей, они встретятся в аэропорту перед вылетом домой.
У Морли был адрес Коллинза в северном пригороде. По телефону Уилтон говорил с сильным южным акцентом, и Ларри не мог догадаться о его расе. Оказался он черным как уголь и покладистым. Отношения между белыми и черными здесь были другими, чем на Севере. Ларри заметил это несколько десятилетий назад, и похоже, с тех пор ничего не изменилось. Черные победили здесь ощутимее. Покончили с рабством, потом с расовой сегрегацией. Приятно, когда можно назвать поверженных врагов.
В машине Морли показал Старчеку собранные документы. В отчете о кредитных операциях Коллинз значился владельцем агентства «Коллинз трэвел». Перечень его арестов, как и утверждал Эрно, не продолжался после освобождения из тюрьмы пять лет назад. Семьдесят восемь процентов из тех, кто отбывал срок, снова попадали в тюрьму. Но Ларри иногда утешался другим показателем. Онкологи были бы счастливы, если бы им удавалось излечивать двадцать два процента тяжелых раковых заболеваний. Правда, многие из этих людей не исправились — просто научились заметать следы. Ларри не мог знать, относится ли к их числу Коллинз. Вызывало легкие подозрения, что человек, освободившийся всего несколько лет назад, нашел средства, чтобы открыть свой бизнес. А ведь для отмывки наркодолларов бюро путешествий было бы превосходным прикрытием. Однако Морли слышал хорошие отзывы о Коллинзе.
— Один из моих людей ходит с этим Коллинзом в церковь, — сказал Морли, — и покупает у него авиабилеты. Говорит, он молодчина. Не знаю, как это понимать.
Атланта напоминала Ларри Лос-Анджелес. Привлекательные ландшафты Юга — в данном случае холмы и деревья — портили скоростные шоссе и торговые ряды. Коллинз жил и работал в тридцати минутах езды от центра, в старом городке, слившемся теперь с беспорядочно растущим большим городом. Проехав милю-другую по восемьдесят пятому федеральному шоссе, они миновали все однотипные рестораны, о каких Ларри только слышал, и несколько похожих на универмаги церквей.
Морли проехал мимо агентства Коллинза и развернулся. Оно находилось в конце торгового центра за бетонным забором, рядом с химчисткой и зоомагазином. Подумав, Ларри решил, что идти к Коллинзу лучше ему одному.
— Ты на Юге, приятель, — сказал Морли, когда Ларри предложил ему остаться в машине. — Положение вещей здесь может оказаться не таким, как там, откуда ты приехал.
Ларри не совсем понял, что Морли имел в виду. Может быть, он думал, что полицейский-северянин бесцеремонно войдет и заедет Коллинзу по физиономии.
— Ясно, — сказал Ларри. — Не теряй меня из виду. Я думаю, мне легче будет чего-то добиться от него, если это будет выглядеть встречей старых знакомых, а не арестом.
Морли поставил машину на противоположной стороне оживленной улицы, и они стали наблюдать за агентством. Вскоре оттуда вышли двое: мужчина, возможно, Коллинз, в нарядной рубашке с галстуком, и пожилая женщина, которой он пожимал руку. Когда они расстались, мужчина пошел к находящейся рядом с торговым центром авторемонтной мастерской. Двери отсеков были подняты. Ларри даже издали слышал пронзительное завывание электроинструментов и ощущал скверный запах смазки. Мужчина вступил в разговор с кем-то у передка старой «акуры», стоявшей на гидравлическом подъемнике. Ларри посмотрел в обе стороны и перебежал на другую сторону улицы.
Когда мужчина вышел из-за машины, Ларри окончательно узнал в нем Коллинза. И пошел к нему улыбаясь. Коллинз поймал его взгляд, повернулся и неторопливо пошел к своему агентству. Вошел внутрь, потом выскочил из боковой двери и побежал со всех ног. Ларри несколько секунд наблюдал за ним.
«Ну и дело, — подумал он. — Черт возьми, ну и проклятое же дело».
