Не кради мои годы - Кларк Мэри Хиггинс (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
Развязать или хотя бы ослабить веревки на руках и ногах оказалось невозможно.
Было слышно, как Грэг выходит из лифта. Благодаря мраморным статуям, загораживающим ее, он не мог увидеть Марию сразу. Она услышала, как он разговаривает с Лилиан, с каждым словом повышая голос.
Грэг сказал ей, что за ним следят, что полиция уже внизу. Но он кричал, что копы не успеют подняться наверх, чтобы спасти их. В ужасе Мария слушала его похвальбу о том, что рукопись настоящая, а потом он разрыдался:
— Я любил Марию…
Лилиан молила о пощаде:
— Пожалуйста, не надо… пожалуйста, не надо…
Снова послышался шум лифта.
«Это, должно быть, полиция, но пока кабина опустится и снова поднимется, будет слишком поздно».
Мария изловчилась и связанными руками схватила серебряный ларец. С замирающим сердцем она подкралась за мраморными статуями к дивану, благодарная лифту за его грохот, который не позволил Грэгу услышать ее приближение.
«Услышать меня он не может, но если поднимет голову, то нам обеим несдобровать», — подумала она, тихонько ступая по толстому ковру последние несколько шагов.
Пока Грэг наматывал на шею Лилиан удавку, Мария подняла серебряный ларец и со всей силой ударила им Грэга по голове. Удивленно застонав, тот рухнул на Лилиан и скатился на пол.
Несколько минут Мария стояла, опершись на диван, чтобы не упасть, и все еще крепко вцепившись в ларец. Наконец, поставив его на спинку дивана, она достала рукопись. Держа ее лишь кончиками пальцев, распухших от тугой веревки на запястьях, прильнула к ней губами.
Именно это и увидел Ричард, когда лифт остановился. Двое детективов подбежали к Грэгу, который пытался подняться на ноги, третий — к Лилиан и снял с ее шеи удавку.
— Теперь все в порядке, — сказал он ей. — Все кончено. Вы в безопасности.
Мария смогла слабо улыбнуться подбежавшему к ней Ричарду. Мгновенно сообразив, что в руках у нее священная рукопись, тот осторожно взял артефакт, положил на стол и обнял Марию.
— Не надеялся увидеть тебя снова, — сказал он дрожащим голосом.
Покой, не поддающийся пониманию, заполнил все существо Марии. Она спасла рукопись и тем самым — она знала, — наконец достигла примирения с отцом.
Эпилог
Через полгода Мария и Ричард, рука в руке, бродили по пустым комнатам дома ее детства в Мауа. Это были последние минуты ее пребывания здесь. Поначалу Мария хотела остаться жить в Мауа, больше ради мамы, чем ради себя, но, как бы она ни любила этот дом, здесь погиб ее отец. И здесь же Рори предательски оставила для Грэга Пирсона пистолет на клумбе и не заперла дверь.
После того как с Кэтлин были сняты все обвинения, Мария привезла мать домой. Как она и опасалась, Кэтлин больше не чувствовала себя здесь комфортно, только постоянно вспоминала тот ужас, который пришлось пережить.
В первый же день она сразу забралась в шкаф, свернулась калачиком в углу и заплакала. Именно тогда Мария поняла, что Грэг Пирсон лишил ее не только отца, но и дома. Настало время покинуть это место навсегда.
Носильщики только что вынесли последнюю мебель, ковры, коробки с посудой и бельем, а также книги, которые она оставила для новой просторной квартиры. Мария была рада, что мама ничего этого не видела, ей было бы больно.
«Мама приспособилась гораздо лучше, чем я ожидала», — подумала она.
Болезнь Альцгеймера развивалась стремительно, и теперь Мария утешалась тем, что в почти полном беспамятстве мама наконец-то обрела покой и безопасность. Теперь она жила в пансионате на Манхэттене, всего в двух кварталах от того места, где будут жить они с Ричардом. За полгода, как Кэтлин там поселилась, Мария навещала ее почти каждый день.
— О чем задумалась? — спросил Ричард.
— Не знаю, с чего начать, — ответила она. — Может быть, просто нет слов.
— Знаю, — тихо произнес он, — все знаю.
Мария с облегчением подумала о том, что Грэга Пирсона осудили за убийство отца и Рори и за похищение ее самой и Лилиан. Через две недели от судей Нью-Джерси и Нью-Йорка он получит пожизненное, без права на досрочное освобождение.
Несмотря на нежелание лицезреть его, она решила явиться на оба процесса и рассказать, каким замечательным человеком был ее отец и как сильно страдали они с мамой. Высказавшись, она почувствует, что сделала все возможное для дорогих родителей, которыми наградил ее Господь. А рядом будет стоять Ричард.
Он был с ней в больнице, когда врачи обрабатывали и зашивали страшную рану у нее на голове, и не отходил от нее ни на шаг все последующие недели.
— Больше никогда тебя не оставлю, — пообещал он ей.
Уолли Грубер получил в Нью-Йорке и в Нью-Джерси по пять лет, которые будет отсиживать одновременно. Питер Джоунс, новый окружной прокурор, обсудил с Марией и Ллойдом, а также с Лайзой Скотт условия приговора Грубера, и они одобрили сокращение срока, иначе ему пришлось бы сидеть в три раза дольше.
— Он ничего не сделал по доброте душевной, но все же избавил мою маму от пребывания в психиатрической больнице до конца жизни, — сказала Мария.
— Рада, что именно он украл мои драгоценности, и особенно рада, что он их вернул, — заявила Лайза Скотт.
После оглашения приговора в Хакенсэке Уолли, сияя, вышел из зала суда.
— Ну, просто кусок сладкого пирога, — громко объявил он своему долготерпеливому адвокату, который знал, что судья прослушал этот комментарий без всякого удовольствия.
По договоренности с защитой и с одобрения Марии Лилиан была приговорена к общественным работам за попытку продать краденую уникальную рукопись. Судья признал, что после ужасного происшествия реальной надобности в дальнейшем наказании не было. По иронии судьбы, Чарльз действительно хотел купить рукопись, так что Грэг невольно оказался прав, когда распускал слухи.
Джонатан показал рукопись Михаэльсону и сказал, что она хранится у Лилиан в банковском сейфе. Профессор Лайонс был в ужасе, когда Чарльз предложил продать манускрипт ему. После смерти Джонатана Чарльз позвонил Лилиан, предложил найти подпольного покупателя и поделить выручку.
Выйдя в последний раз из дома, Мария и Ричард направились к машине у обочины.
— Было бы хорошо провести сегодняшний вечер с твоими папой и мамой, — сказала она. — Для меня они действительно семья.
— Так и есть, Мария, — прошептал Ричард и, улыбнувшись, добавил: — Никогда не забывай: они ужасно гордились мной, когда я учился в семинарии, и знаю, что теперь они так же сильно ждут не дождутся, когда мы подарим им внуков. И мы это сделаем.
Эльвира и Уилли готовились к ужину у родителей Ричарда.
— Уилли, прошло почти шесть недель с тех пор, как мы виделись с Марией и Ричардом, — произнесла Эльвира, доставая из шкафа пальто и шарф.
— Да, с тех самых пор, когда виделись с ними и отцом Эйденом и Скоттами на ужине в ресторане «Нирис», — согласился он. — Я даже соскучился.
— Ей было так трудно, — вздохнула Эльвира. — Сегодня у нее последний день в родительском доме. Это, должно быть, очень тяжело. Но я так рада, что после свадьбы они переезжают в прекрасную квартиру. Там они просто обязаны будут жить счастливо.
Прибыв на ужин, они крепко обняли Ричарда и Марию. За несколько минут, потраченных на обсуждение ужасных пережитых событий, Эльвира рассказала Марии, что, несмотря на весь трагизм, прикоснувшись к священной рукописи, она почувствовала, что держит в руках нечто совершенно особенное и прекрасное.
— Это верно, — почти прошептала Мария. — Но еще более важно то, что рукопись вернулась в Библиотеку Ватикана, где ей и место. И теперь мой папа может покоиться с миром.
