Страна радости - Кинг Стивен (книги полностью TXT) 📗

Мы снова поднимались. Я посмотрел на Лейна. Он застыл с разинутым ртом. Черная краска текла по лицу. Глаза закатились, виднелись только нижние половинки радужек. Большая часть носа исчезла. Одна ноздря висела на верхней губе, все остальное красной бахромой окружало черную дыру диаметром с десятицентовик.

Он плюхнулся на сиденье, крепко приложившись задом. При этом у него изо рта вылетели несколько зубов. Я выхватил пистолет из его руки и выбросил за борт. Что я в тот момент чувствовал… ничего. Разве что в глубине души начал осознавать, что, похоже, переживу эту ночь.

– Ох, – выдохнул он. Потом: – Ах. – Наклонил голову и уткнулся подбородком в грудь, став похожим на человека, который что-то всесторонне обдумывает.

Когда мы поднялись на вершину, вспыхнула молния. Озарила моего соседа синим пламенем. Колесо протестующе застонало под очередным порывом ветра. Мы начали спуск.

С земли, едва пробившись сквозь бурю, донеслось:

– Дев, как мне его остановить?

Сначала я хотел попросить ее поискать пульт дистанционного управления, но в такой темноте и под дождем это могло занять много времени. К тому же пульт мог разбиться или лежать в луже с подмоченными контактами. Кроме того, я знал способ лучше.

– Иди к двигателю! – крикнул я. – Найди красную кнопку! КРАСНУЮ КНОПКУ, ЭННИ! Это аварийная остановка.

Я проехал мимо нее, отметив, что на ней те же джинсы и свитер, что и днем, только теперь насквозь мокрые. Ни куртки, ни шляпы. Она примчалась сюда сломя голову, и я знал, кто ее послал. Все было бы намного проще, если бы Лейн сразу привлек внимание Майка. Но Роззи тоже ничего не заметила, хотя знала его много лет, и я потом выяснил, что у Майка Лейн Харди не вызвал никаких подозрений.

Я снова поднимался. Стекавшая с волос Лейна вода заливала черным дождем его колени.

– Подожди, пока я не спущусь!

– Что?

Кричать вновь я не стал. Все равно ветер унес бы мои слова. И мне оставалось только надеяться, что она не нажмет красную кнопку, пока я нахожусь наверху. Вспыхнула очередная молния, очень яркая, сопровождаемая оглушительным раскатом грома. И гром этот словно разбудил Лейна, потому что он поднял голову и посмотрел на меня. Попытался посмотреть: глаза вернулись в глазницы, но таращились в разные стороны. Этот жуткий образ навсегда запечатлелся в моей памяти и до сих пор приходит ко мне в самые неожиданные моменты: когда я въезжаю на платную автостраду; когда слушаю ведущих Си-эн-эн, сообщающих дурные новости; когда встаю, чтобы справить малую нужду, в три утра, или в Час волка, как справедливо окрестил это время какой-то поэт.

Он открыл рот, и оттуда хлынула кровь. Издал какой-то дребезжащий звук, словно зарывающаяся в дерево цикада. По телу прошла судорога. Подошвы застучали по металлическому полу кабинки. Застыли. Голова вновь упала на грудь.

Умри, подумал я. Пожалуйста, на этот раз умри.

Когда наша кабинка пошла вниз, разряд угодил в «Шаровую молнию», на мгновение озарив ее. Могло попасть и в меня, подумал я. Сильнейший порыв ветра тряхнул кабинку. Я вцепился в поручень. Лейна качнуло, как большую куклу.

Я посмотрел вниз, на Энни: вскинутая голова, белый овал лица, прищуренные от дождя глаза. Она уже прошла за ограждение и стояла у двигателя. Пока все шло хорошо. Я рупором приложил руки ко рту.

– Красная кнопка!

– Я ее вижу!

– Жди, пока я не скажу тебе!

Земля приближалась. Я схватился за поручень. Когда покойный (я на это надеялся) Лейн Харди передвигал рычаг управления, «Колесо» плавно останавливалось, а кабинки мягко покачивались. Я понятия не имел, что произойдет при аварийной остановке, но мне предстояло это выяснить.

– Давай, Энни! Жми!

Хорошо, что я обеими руками держался за поручень. Кабинка мгновенно зависла в десяти футах от посадочной платформы, в пяти футах над землей. Она наклонилась, Лейна бросило вперед. Голова и верхняя часть тела перевалились через поручень. Не раздумывая, я схватил его за рубашку и потянул назад, к спинке сиденья. Его рука упала мне на колени, и я с отвращением скинул ее.

Поручень не открывался, и мне пришлось подлезать под него.

– Осторожнее, Дев! – Энни застыла под кабинкой, подняв руки, словно собиралась меня поймать. Винтовка, из которой она уложила Харди, стояла прислоненной к кожуху двигателя.

– Отойди в сторону, – крикнул я и перебросил ногу через борт кабинки. Сверкнула молния. Выл ветер, «Колесо» подвывало в ответ. Я схватился за ферму, вылез наружу. Руки соскользнули с мокрого металла, и я полетел вниз. Приземлился на колени, и Энни тут же подняла меня на ноги.

– Ты в порядке?

– Да.

Конечно, это была неправда. Перед глазами у меня плыло, я едва держался. Я опустил голову, уперся руками в ноги чуть выше колен, принялся глубоко дышать. Чуть не потерял сознание, но потом начал медленно приходить в себя. Снова выпрямился, помня, что надо избегать резких движений.

Конечно, дождь не позволял сказать наверняка, но у меня сложилось впечатление, что Энни плакала.

– Мне пришлось это сделать. Он собирался тебя убить, правда? Пожалуйста, Дев. Скажи, что он собирался тебя убить. Майк сказал, что собирался, и…

– Об этом можешь не волноваться. И я не стал бы первой его жертвой. Он уже убил четырех женщин. – Я вспомнил рассуждения Эрин о тех годах, когда жертв не было… или их не нашли. – Может, и больше. Вероятно, больше. Мы должны позвонить в полицию. Телефон в…

Я направился к «Особняку кривых зеркал», но она схватила меня за руку.

– Нет. Нельзя. Пока не надо.

– Энни!

Она наклонилась ко мне так близко, будто хотела поцеловать.

– Как я сюда попала? Ты хочешь, чтобы я сообщила полиции, что глубокой ночью в комнате моего сына появился призрак и сказал ему, что ты умрешь на чертовом колесе, если я не приеду? Майка в это втягивать нельзя, и если ты будешь возражать, я… я сама тебя пристрелю.

– Нет, не буду.

– Тогда как я попала сюда?

Сначала я не знал, что ответить. Еще не пришел в себя от испуга. Только испуг – слишком мягкое слово. Если бы. Я не пришел в себя от шока. Вместо «Особняка» я повел Энни к «универсалу», усадил за руль. Обошел автомобиль спереди и залез на пассажирское сиденье. К тому времени у меня уже возникла идея. Ее главное достоинство заключалось в простоте, и я подумал, что она нас выручит. Я закрыл дверцу и достал из кармана джинсов бумажник. Пытаясь раскрыть, чуть не выронил, так у меня дрожали руки. Собственно, меня всего била дрожь. Бумаги внутри хватало. Оставалось найти чем писать.

– Пожалуйста, Энни, скажи, что у тебя есть ручка или карандаш.

– Может, в бардачке. Ты должен позвонить в полицию, Дев. Я должна вернуться к Майку. Если меня арестуют за то, что я уехала с места преступления… или за убийство…

– Никто тебя не арестует, Энни. Ты спасла мне жизнь. – Я говорил и одновременно рылся в бардачке. Нашел описание автомобиля, чеки с бензоколонки, упаковку «Ролейдс», пакетик «Эм-энд-Эмс», даже буклет «Свидетелей Иеговы», вопрошающий, знаю ли я, где мне предстоит провести загробную жизнь, – но ни ручки, ни карандаша.

– Нельзя тянуть… в такой ситуации… так мне всегда говорили… – У нее стучали зубы. – Просто целься… и нажимай спусковой крючок, прежде чем сможешь… ты понимаешь… засомневаться… я целилась ему между глаз, но… ветер… наверное, ветер…

Ее рука метнулась к моему плечу, схватила, сжала до боли. Глаза стали огромными.

– Я задела тебя, Дев? У тебя ссадина на лбу и кровь на рубашке!

– Ты – нет. Он ударил меня пистолетом. Вот и все. Энни, мне нечем написать…

Но нет, я нашел шариковую ручку у дальней стенки бардачка. На корпусе виднелась надпись «ДАВАЙ КРОГЕРНЕМСЯ» [32]. Я не готов утверждать, что эта ручка спасла Энни и Майка Росс от серьезных неприятностей, но точно знаю, что она избавила их от множества вопросов, связанных с приездом Энни в парк развлечений темной, штормовой ночью.