До белого каления - Квиннел А. Дж. (первая книга TXT) 📗

Сатта откинулся на спинку стула, на его губах играла легкая улыбка.

– Складывается впечатление, – сказал он, – что наш друг Раббиа был наполовину распят.

Беллу улыбнулся в ответ.

– Я, правда, не уверен, что через три дня он воскреснет из мертвых.

Шеф покачал головой.

– После прохождения данного металлического снаряда через вышеупомянутый мозг на это особенно рассчитывать не приходится. «На запястьях, коленях и вокруг рта объекта были обнаружены следы клейкой ленты».

Сатта закрыл папку с документом и немного подался вперед, глубоко задумавшись. Беллу терпеливо ждал.

– Раббиа взяли, когда он вышел из «Папагайо», – через некоторое время сказал Сатта, – отвезли в какое-то укромное местечко и прикрутили ему клейкой лентой руки и ноги к креслу. Потом ему стали задавать вопросы. – Он снова чуть усмехнулся уголками губ. – Раббиа, видимо, не хотел на них отвечать, поэтому, чтобы как-то его стимулировать, ему в руку всадили нож. После того как у него выяснили все, что их интересовало, ему прострелили голову, вывезли на дорогу и выкинули на обочине. – Он снова взял в руки папку с отчетом и еще раз его просмотрел. – Машина Раббиа была обнаружена сегодня в два часа дня на небольшой боковой улочке, примыкающей к Центральному вокзалу. В ней не нашли ничего интересного, – он ухмыльнулся, – кроме пластмассовой таксы, кивающей головой.

Потом полковник углубился в распечатку телефонных переговоров. Он не ждал, что они прольют свет на происшедшее, поскольку те, кого прослушивали, как правило, были всегда об этом осведомлены.

Беллу заметил:

– Там нет ничего интересного, за исключением множества звонков ему в квартиру сегодня утром – многие пытались его найти.

Сатта положил папку на стол.

– Это – «Юнион Корс», – уверенно сказал он. – Я могу придумать только такое объяснение. Во время последней операции с переправой наркотиков там пролилась кровь. – Он задумчиво посмотрел на Беллу. – Если я прав, в ближайшее время нам надо ждать неприятностей. Дело может развиваться по известной схеме: сначала они хватают какую-нибудь пешку и вышибают из нее нужную им информацию, и уже потом планируют полномасштабную операцию.

– Да, здесь, пожалуй, все сходится, – согласился Беллу. – Служба внешнего наблюдения доложила, что сегодня с утра Фосселла и его парни предприняли дополнительные меры предосторожности – усилили охрану и без нужды носа из своих дыр не высовывают.

Сатта принял решение.

– Соедини меня с Монпелье в Марселе – он должен быть в курсе дела.

Главные силы «Юнион Корс» – французского аналога итальянской мафии, были сосредоточены в Марселе, а Монпелье, занимавший высокий пост в полиции, был партнером и коллегой Сатты по ту сторону французской границы. У них сложились прочные деловые отношения, несколько раз им доводилось встречаться на конференциях по борьбе с преступностью.

Однако француз ничем помочь не смог. Никакой информацией по интересовавшему итальянских полицейских вопросу он не располагал. Монпелье считал, что, если за этим убийством действительно стояла «Юнион Корс», ее заправилы, скорее всего, направили в Милан наемного убийцу с Корсики. Французский страж порядка пообещал незамедлительно извещать Сатту о новостях, если они у него появятся.

Полковник повесил трубку и убежденно сказал:

– И все-таки же это должна быть «Юнион Корс».

В Палермо Кантарелла пришел к тому же выводу.

– Скорее всего, это сделали парни из «Юнион Корс», – сказал он, обращаясь к троим мужчинам, сидевшим за столом в его кабинете.

Одного из них звали Флориано Конти. Он приехал из Рима. Двое других – Гравелли и Дикандиа уже много лет состояли при нем ближайшими советниками. Конти был слегка раздражен: Милан непосредственно подчинялся Риму.

– В последнее время Фосселла принял несколько неверных решений, – сказал он. – Я говорил ему, что глупо было обманывать французов в той сделке. Иногда он слишком начинает мудрить. Та отгрузка была последней перед переходом на поставки из Бангкока, вот он и решил урвать себе лишний кусок.

Дикандиа решил высказать свое мнение.

– Складывается впечатление, что у него нюх притупился. И то похищение было организовано из рук вон плохо. – Он оглядел присутствовавших. – Помните историю с дочкой Балетто? Ее сначала изнасиловали, а потом бросили помирать в машине. Людям такие вещи не нравятся, да и нас это выставляет в самом невыгодном свете. После таких проколов нас потом по нескольку недель, а то и месяцев травят.

Настала очередь Гравелли.

– Да, именно это дело следовало провести так, чтобы комар носа не подточил. А всех, кто им занимался непосредственно, надо было так наказать, чтобы другим впредь неповадно было самовольничать. Однако один из парней, которые уцелели, – племянник Фосселлы, поэтому оба они отделались легким испугом: Фосселла не заплатил им то, что обещал. – Он мрачно покачал головой. – В нашем деле дисциплина крайне важна, а в этом случае, на мой взгляд, Фосселла проявил непростительную мягкость.

Конти одобрительно кивнул.

– Раббиа как раз был вторым из тех, кто, кроме племянника Фосселлы, участвовал в похищении и остался в живых. Откровенно говоря, я всегда считал его настоящим дегенератом.

Все высказались и теперь смотрели на Кантареллу. Небольшой человечек, сидевший в кресле на подушке, какое-то время размышлял. Взвесив все «за» и «против», он принял решение. Когда Кантарелла повернул голову к Гравелли и заговорил, голос его был мягким и вежливым – именно так он всегда отдавал приказы.

– Чезаре, ты сделал бы мне большое одолжение, если бы съездил в Марсель и поговорил там с Делори. Если начали эту заваруху они, мне бы очень хотелось, чтобы ты прямо там, на месте, уладил все проблемы. Объясни им, что у нас совсем другие взгляды на то, как надо делать дела, и скажи, что Фосселла в тот раз был не прав. Пообещай от моего имени, что больше он так делать не будет. – Голос его стал немного более резким. – Только ни в чем перед ними не извиняйся – дай им понять, что мы приняли такое решение не из слабости, а потому, что считаем себя людьми чести и поступаем по совести.

– Я завтра же вылечу туда через Рим, – сказал Гравелли, но босс неодобрительно покачал головой.

– Подожди денька два-три. А то подумают, что, как только что-то случается, мы сразу начинаем бегать и суетиться. – Он обернулся к Дикандиа. – Маурицио, пожалуйста, отправляйся в Милан и переговори там с Фосселлой. Вырази ему наше недовольство и скажи, что мы рассчитываем, что в будущем он сможет лучше контролировать ситуацию. Кроме того, пусть он в самое ближайшее время урегулирует отношения с Делори. – Теперь Кантарелла обратился к Конти: – Я прекрасно помню, что Фосселла непосредственно подчиняется тебе, но думаю, лучше будет, если это внушение ему сделаю я сам.

Конти слегка склонил голову в знак согласия. Кантарелла обратился к Дикандиа:

– Поговори с Фосселлой без свидетелей, с глазу на глаз. Не нужно, чтобы Абрата узнал о том, что мы на Фосселлу имеем зуб. А то, чего доброго, ему еще взбредет в голову попытаться весь Милан прибрать к своим рукам.

Он взглянул на Конти.

– Они неплохо дополняют друг друга, – сказал Конти. – Самым мудрым решением было бы оставить в Милане все как есть.

Кантарелла остался доволен проведенной встречей. Он поднялся с кресла и прошел к бару – маленький и элегантный в своем темно-синем костюме.

Остальные последовали за ним. Босс всем налил в хрустальные стаканы «Чивас Ригэл», плеснув в виски немного содовой.

Конти бы, конечно, предпочел свой любимый «самбуко», но когда сам дон Кантарелла наливает вам виски – вы пьете виски.

Субботним утром в Неаполе Гвидо сидел на террасе своего пансиона и потягивал кофе – до обеда можно немного побездельничать, а там начнется работа. Он услышал, как сзади скрипнула дверь, обернулся и увидел Пьетро, вошедшего с газетой в руках. Паренек положил газету перед ним на стол и указал на небольшую заметку. В ней говорилось, что некий Джорджио Раббиа, подозреваемый в связях с организованной преступностью, был найден с простреленной головой на дороге недалеко от Милана. Этому событию было посвящено всего несколько строк. В Милане насилие было не в новинку, и заметка еще об одном убийстве особенно никого заинтересовать не могла. Гвидо оторвал взгляд от газеты и посмотрел на Пьетро.