Жесткая посадка - Лезер (Лизер) Стивен (бесплатные книги полный формат TXT, FB2) 📗
Карпентер глубоко вдохнул и постарался расслабиться. Он начал думать о жене и сыне, о прогулочном катере, на котором они катались у Малаги, загорая на солнце и вызывая завистливые взгляды столпившихся на пристани туристов; Бонни, сидевшую на лошади и чертовски привлекательную в бриджах и сапожках; самого себя, заходившего в местный паб, угощавшего всех выпивкой и болтавшего о футболе с парнями, не имевшими понятия о том, чем он зарабатывает на жизнь. Если все пойдет по плану, очень скоро он окажется на воле и будет наслаждаться этим наяву. Он уже потратил почти два миллиона на то, чтобы разрушить заведенное против него дело, но даже если ему придется заплатить целых двадцать миллионов, это будет небольшая цена за его свободу.
* * *
После завтрака — яичницы и тостов с сыром, как хотел Лайам, — Шеферд повел сына на прогулку в местный парк. Лайам постоянно говорил о матери. Чаще всего он начинал: «Помнишь, как...» — и потом выкладывал историю от начала до конца. Как она случайно захлопнула входную дверь и ей пришлось забираться в дом через окно. Как она возила его в больницу, решив, что он сломал себе ключицу, упав с велосипеда. Как в каникулы они ели устрицы на берегу реки. Он вспоминал об этом с радостью, и Шеферд молча слушал, гладя его по волосам.
Они погоняли мяч, затем по очереди встали на ворота и устроили серию пенальти, которую выиграл Лайам. Когда они зашли в рощу, Лайам захотел забраться на высокий дуб с широкими ветвями. Шеферд с тревогой смотрел на него снизу, но мальчик ловко и бесстрашно вскарабкался наверх. Он сел на толстый сук и помахал отцу рукой.
— Давай, папа!
Шеферд влез на дерево. Лайам указал куда-то вдаль.
— Наш дом там, верно?
— Да.
— Ты его видишь?
— Нет.
— Мама никогда не разрешала мне лазать на деревья.
— Она боялась, что ты упадешь.
— Но я не упаду, — заверил Лайам. — Мы будем жить в том же доме?
— Пока не знаю.
— Я не хочу переезжать в другое место, — твердо заявил сын.
— Но ты не против немного побыть у бабушки?
— А я должен?
— Если хочешь мне помочь. Мне надо закончить кое-какие дела.
Лайам серьезно кивнул.
— А потом мы снова будем жить дома, правда?
— Да.
— Ты разрешишь мне спать на большой кровати?
— Конечно, разрешу.
Когда они возвращались домой, Шеферд увидел, как в конце подъездной аллеи остановился синий «воксхолл-вектра». С заднего сиденья вылез Джимми Шарп и встал у машины, спрятав руки в карманы.
— Кто этот человек, папа? — спросил Лайам.
— Друг, — ответил Шеферд, положив руку на его плечо.
— Он похож на полицейского.
Шеферд улыбнулся. Шарп десять лет работал под прикрытием, а теперь его запросто раскусил семилетний мальчик.
— Почему ты так решил? — поинтересовался он.
— У него холодные глаза. Как у тебя.
Слова сына полоснули Шеферда по сердцу. Значит, вот как он выглядит в его глазах? Полицейским с холодными глазами?
— Он хороший человек, — сказал Шеферд. — Его зовут Джимми Шарп.
— Шар? Совсем круглый?
— Нет, на конце буква "п".
— Ты уедешь с ним?
— Не знаю. Наверное, да.
— Ладно.
— Но сначала мы пообедаем. Бабушка приготовила рыбные палочки. Твои любимые, верно?
Сын молча пожал плечами.
Когда они подошли к машине, Шарп кивнул Шеферду.
— Харгроув хочет с тобой поговорить, — сообщил он.
Шеферд хлопнул сына по спине.
— Беги в дом и скажи бабушке, что я сейчас приду.
Пока Лайам мчался по дорожке, Шарп набрал номер на мобильном телефоне и протянул его Шеферду. Харгроув ответил после второго сигнала.
— Ты уже решил, что будешь делать? — спросил он Шеферда. У суперинтенданта был усталый голос.
Шеферд взглянул на Шарпа, затем обернулся к дому. Сын застыл у парадной двери и смотрел в его сторону, все еще держа в руках футбольный мяч. За его спиной стояла Мойра.
— Я возвращаюсь в тюрьму, — промолвил Шеферд.
— Спасибо, Паук, — промолвил суперинтендант. — Я знал, что могу на тебя рассчитывать.
— Только проследите, чтобы на воле все было в порядке.
Харгроув снова его поблагодарил, и Шеферд вернул телефон Шарпу.
— Я только пообедаю, и мы поедем, — продолжил Шеферд. — Прости, что не приглашаю тебя в дом. Теща сейчас настроена против полиции.
— Пустяки, — улыбнулся Шарп. — Том прихватил с собой свежих сандвичей и бутылочку «Джемесон». Мы не пропадем.
— Лайам поживет пока у тещи в Херефорде. Присмотрите за ним, ладно?
— Конечно.
— Ты слышал, что среди нас завелась паршивая овца?
— Я слышал только то, что Карпентер — большой засранец. И дерьма у него столько, что хватит на всех.
— Карандаш найдется?
Шарп дал ему авторучку и маленький блокнот. Шеферд написал имя и номер телефона.
— Это парень из САС, — пояснил он. — Если возникнут проблемы, позвони ему и сообщи, в чем дело.
Шарп убрал ручку и карандаш в карман плаща.
Когда Шеферд вернулся в дом, Мойра уже ставила на стол рыбные палочки с жареным картофелем и зеленый горошек. Шеферду не хотелось есть, Лайам тоже вяло ковырялся в своей тарелке. За обедом шла застольная беседа, но мыслями Шеферд был уже в тюрьме, планируя последнюю фазу операции. Он заставлял себя жевать, глотать пищу и кивать, пока Мойра говорила о тяжелой работе в своем саду, о том, что горох теперь далеко не тот, что раньше, и она боится, как бы ее муж не забыл разгрузить стиральную машину.
Когда обед закончился, Шеферд обнял и поцеловал сына.
— Хорошо веди себя с бабушкой.
Лайам не стал плакать, упрекать отца или просить его остаться. Он просто сидел на стуле и молчал.
— Я скоро вернусь, — пообещал Шеферд.
— Можно мне поиграть на своей приставке? — спросил сын, отвернувшись, словно не хотел встречаться с ним взглядом.
— Конечно.
Мальчик слез со стула и тихо вышел из кухни.
— С ним все будет в порядке, — заверила Мойра.
Шеферд тяжело вздохнул. Всего один звонок Харгроуву, и он останется дома, посвятив себя сыну. Один звонок. Он закрыл глаза и покачал головой.
— Ты уже сделал выбор, — мягко промолвила Мойра. — Если начнешь колебаться, станет только хуже.
Шеферд вдруг осознал, как Сью была похожа на Мойру. Он хотел остановить это мгновение, потому что пока в его ушах звучал голос Мойры, все было так, словно ничего не произошло, Сью по-прежнему сидела рядом с ним и была готова устроить ему очередную головомойку, чтобы потом вместе улечься на диван перед телевизором и заснуть в объятиях друг друга.
— Дэниел...
Шеферд открыл глаза, и иллюзия рассеялась. Он поцеловал Мойру в щеку и быстро вышел из дома. Рванув дверцу автомобиля, он рухнул на заднее сиденье.
— Поехали! — велел он Россеру. — Увези меня отсюда, пока я не передумал.
* * *
Гамилтон проводил Шеферда от приемной до тюремного блока, вращая связкой ключей, точно винтом пропеллера.
— Слышал, ты застрелил какую-то старушку? — спросил он по дороге.
— Ошибка при опознании, — ответил Шеферд. — Прости, если разочаровал тебя.
— Мне-то что. В любом случае за ограбление в Гатуике тебе дадут лет двенадцать, не меньше.
— Ты знаешь, как в Британии работает судебная система? — поинтересовался Шеферд. — Пока человек не осужден, его считают невиновным.
— Это в теории, Макдоналд. На самом деле я могу пересчитать всех, кто здесь невиновен, по пальцам одной руки.
Гамилтон открыл дверь в блок предварительного заключения и пропустил Шеферда вперед. Ллойд-Дэвис сидела в стеклянной кабинке и улыбнулась, увидев Шеферда.
— Я думала, шотландцы тебя не вернут, — произнесла она.
— Ошибка при опознании, — буркнул Гамилтон.
— Как раз к ужину.
Шеферд хотел возразить, что не голоден, но вовремя спохватился: в тюрьме считали, что за ним присматривали полицейские, которые вряд ли стали бы заботиться о его питании. Тем более если его подозревали в нападении на полицейского.
