Зло с небес - Браун Дейл (электронная книга .txt) 📗
Правду сказать, у Хамфри были те же трудности с Дозаправкой, что и у Манди, но это естественно для новичка, а вообще-то Хамфри – парень с крепким хребтом и хороший ведомый.
– Мы следим за внезапно появившейся целью в ста двадцати милях, “яблочко”, – объявил оператор радара. – “Яблочко”, – повторил он.
Точкой передачи цели с радара на радар воздушным перехватчикам служил международный аэропорт Атлантик-Сити.
– Цель слишком далеко, трудно уследить, – добавил оператор. – Мы в режиме ручного управления на земле, а она снизилась с двух тысяч четырехсот до трех сотен футов за последние несколько минут. Пожалуй, наберите высоту и будьте готовы слетать туда, посмотреть, что и как.
– Шестьсот сорок первый понял. – Манди знал, что после первого обнаружения цели у операторов АВАКС есть три минуты, чтобы определить, враждебна она или нет. Именно столько времени требовалось ему на дозаправку. Он переключил рычажок микрофона на высокочастотный диапазон. – Шестьсот сорок второй, мне надо сделать еще один заход. Как у тебя?
В этот миг оператор заправщика объявил:
– Носовой бак отсоединен, шестьсот сорок второй. Конец патрубка освободился и вынырнул из горловины бака, расположенной на “хребте” F-16 позади фонаря кабины. Огни на мгновение осветили облачко топливных паров. Хамфри так подобрался к танкеру, что вертикальный стабилизатор оказался в опасной близости к хвосту заправщика. Хамфри чуть снизился и проворно “попятился” назад.
– У меня десять и одна, – передал он. – Если присосусь еще разок, буду полный.
– Дай-ка лучше я присосусь, сорок второй, – сказал Манди. – У нас могут быть гости.
– Понял, – ответил Хамфри. – Ухожу под левое крыло.
– Ясно, шестьсот сорок второй уходит под левое крыло заправщика.
Как только Хамфри отвалил от танкера, оператор патрубка передал:
– Шестьсот сорок первый, путь свободен, стыкуйтесь, один-пять готов.
– Шестьсот сорок первый стыкуется...
– Вы уже сосете, шестьсот сорок первый. Нигде не протекает.
На этот раз Манди сделал все как надо. Более того, он держался так ровно и старался сохранить это положение, что возникла новая трудность – автокинез. Зеленый направляющий огонь, казалось, вдруг сдвинулся с места и пополз, но не вдоль ряда других маяков, а по спирали – он медленно вращался по часовой стрелке. Манди знал, что это лишь еще одна разновидность потери пространственной ориентации, при которой неподвижная светлая точка приходит в движение, и всему виной мелкие подрагивания глазных яблок. Он изо всех сил старался не следить за светлым пятном, но не мог остановиться, и мозг посылал рукам команды, которые передавались в систему управления. Пустяк, но неприятно.
– Шестьсот сорок первый, выравнивайтесь! Опуститесь на четыре фута...
Без толку. Ощущение “штопора” с каждой секундой становилось все явственнее. Манди резко отстыковался, успев прервать контакт в тот миг, когда направляющий огонь дополз до предельно допустимого положения на хвосте самолета.
– Шестьсот сорок первый отстыковался...
– Шестьсот сорок первый, отваливайте! Отваливайте! Отваливайте! – заорал оператор патрубка.
Манди машинально перевел дроссель на холостой ход, опустил нос и начал снижение. Посмотрев вверх, он увидел в нескольких футах от себя обзорный иллюминатор заправщика. Еще доля секунды, и F-16 врезался бы в танкер. Услышав крики “отваливай!”, пилот заправщика дал полный газ на всех четырех моторах, потянул штурвал на себя, но все равно самолеты прошли в каком-нибудь ярде друг от друга.
“Смотри на приборы!” – приказал сам себе Манди. Из-за резкого снижения скорости голова его дернулась вперед, и он начал было поднимать нос F-16, но вовремя спохватился, ибо это было чревато столкновением. Он подавил жуткое чувство, когда кажется, будто ты вертишься и кувыркаешься, и сосредоточился на индикаторе тангажа, заставив стрелку показать ровный полет и опустив нос на пять градусов. Потом увидел, что высотомер пошел против часовой стрелки, и немного прибавил мощности, чтобы выровнять самолет.
– Шестьсот сорок первый отвалил, один-пять, – передал он, потом на миг снял руку с консоли, похлопал ладонью по правому приборному щитку и включил все внешние огни.
– Я вас вижу, шестьсот сорок первый, – объявил оператор патрубка. – Скоро следующий вираж. Вы нас видите?
– Меня что-то крутит всего, – ответил Манди, продолжая смотреть на индикатор положения самолета в воздухе. Наконец он выровнял машину и бросил взгляд на верхний экран и другие приборы. – Я пойду по прямой и ниже вас. Шестьсот сорок второй, подстроишься ко мне на выходе из виража. Я доложу “Либерти”, что происходит. – Он переключил микрофон на сверхвысокие частоты, обеспечивающие безопасную голосовую связь, и сказал: – Центр, шестьсот сорок первый возвращается на дежурство, двое в зеленом коридоре, примерно одиннадцать миль друг от друга.
– Понятно, шестьсот сорок первый, – ответил контролер отдела вооружений с борта самолета АВАКС. – Шестьсот сорок первый, вектор 160. Ваша птичка в ста милях, идет низко, “яблочко”, скорость триста двадцать узлов. Сделайте только опознавательный облет. Доложите о контакте с целью.
– Шестьсот сорок первый принял, все ясно.
– Два, – откликнулся Хамфри.
– Шестьсот сорок первый отворачивает вправо, – передал Манди. Головокружение почти прошло, но состояние было все таким же тяжелым, если не хуже. Надо бы сделать соответствующую поправку, а то совсем дерьмово пошли дела, сказал он себе, а в микрофон произнес: – Шестьсот сорок второй, мой курс ноль-четыре-ноль, семьдесят пять миль до “яблочка”, сближаюсь под углом семнадцать градусов.
– Ату его! – крикнул Хамфри. Он видел ведущего, поэтому Манди перешел на боевую мощность, стал на направляющий вектор и бросился в погоню за целью. Хамфри подтянется, когда сможет, займет свое место в боевом построении и доложится.
При скорости сближения почти в сто миль в час на перехват не требовалось много времени. Радар Манди нащупал одинокую точку примерно в семидесяти милях от побережья Нью-Джерси. Манди подключил курсор радарного контроля к управлению рядами форсунок, потом нажал кнопку “определитель цели” на своей консоли и услышал в наушниках сигнал “замок”, который тотчас повторился визуально на верхнем экране. Тогда Манди нажал кнопку посыла ориентационньгх радарных сигналов, и на его радароскопе появилась строка кодированных символов – 1X 2Х ЗХ 4Х СХ, означавших, что пойманная им цель не передает никаких аэронавигационных сигналов. А применительно к чокнутым вроде Казье такое поведение в воздухе однозначно воспринималось как враждебное, не говоря уж о том, что оно являло собой образчик глупости. Будь у меня неполадки с опознанием или радио, я бы сейчас держался подальше от воздушного пространства Соединенных Штатов, подумал Манди.
– Центр, шестьсот сорок первый, радарный контакт, ноль градусов, удаление тридцать миль, фюзеляж не окрашен.
– Это ваша цель, – ответил контролер отдела вооружений с борта АВАКС. – Шестьсот сорок первый, идите с “холодными носами”<“Холодный нос” означает, что боевое вооружение самолета должно оставаться на предохранителе>, только опознавательный облет.
Манди покосился на левый многофункциональный экран, где были данные по вооружению самолета. Он нес две ракеты AIM-120 “барашек” радарного наведения и четыре “сайдуайндера” – “вертихвостки” AIM-9P, самонаводящиеся на источник теплового излучения, да в придачу двести снарядов к пушке и два навесных топливных бака. Он пока не выбрал оружие, которое пустит в ход, и ни одна единица вооружения не стояла на боевом взводе.
– Шестьсот сорок первый подтверждает: оружие заблокировано, опознавательный облет.
– Два, – отозвался Хамфри. Ему полагалось провести полную проверку вооружения и доложиться, но сейчас чем меньше радиопереговоров, тем лучше, решил Манди, силясь избавиться от тумана в голове и воздушных пробок в ушах.
Последние десять миль до поворота перед перехватом он пролетел очень быстро. Моторы нарушителя визжали, он развил почти четыреста миль в час и снизился до трех тысяч футов над водой. Это был не террорист и не контрабандист. Похоже, это вояка, изготовившийся к нападению. Манди помнил, что кубинские контрабандисты, которых несколько лет назад останавливали ребята из Хаммерхед, использовали для перевозки наркотиков военные самолеты, и Казье тоже вполне мог сесть на боевую машину. Мысль эта, понятное дело, не принесла Манди ни малейшей радости.
