Зерна смерти - Мэрфи Уоррен (полная версия книги .TXT) 📗
На мгновение Чиун задумался, потом сказал:
— Тем не менее равноправие означает равную плату для Синанджу. Хорошо, что мы можем получать большие деньги и за высокое качество, и за дешевку. Жители деревни Синанджу будут признательны за мою деловую хватку.
— Ты, видно, не понял ни слова из того, что я говорил.
— Мы должны сохранить жизнь одного человека, а затем ты сказал то, что не может быть правдой.
— То есть? — рявкнул Римо.
— Ты сказал, например, что неизвестно почему были убиты эти торговцы. Это неправда. Кому-то это известно.
— Я имел в виду, что нам неизвестно.
— О твоем невежестве я мог бы сообщить тебе, не выезжая сюда.
— Ты хоть капельку разбираешься в том, как работает рынок? А, папочка? — Римо высматривал белый каркасный домик с зеленой оградой. Рядом с дорогой протекал ручей, Римо увидел пар, поднимавшийся под лучами жаркого утреннего солнца от охладившейся за ночь воды. — Ты ведь не понял ни слова про цены и озимую пшеницу? Ладно, я объясню. Если во время сева цены на бирже высокие, фермеры засевают больше площадей. Большинство торговцев не покупает зерно для долгого хранения. Они покупают его для продажи. Покупают сейчас, чтобы продать в будущем, например, перед уборкой урожая, когда цена на зерно ожидается более высокая. Так вот, в самый разгар сева озимых кто-то купил большую партию такого, как его называют, «будущего» зерна. И тут же выбросил его по низкой цене на рынок. На целых двадцать пять миллионов долларов. Хотя это не так уж много по сравнению со всей суммой сделок, тем не менее такое внезапное и массовое предложение товара сразу сбило на него цены. И очень существенно. Операция была очень точно рассчитана. В такой ситуации фермеры не могли получить кредит для увеличения посевов, да они его и не планировали. Поэтому этой весной было собрано мало озимых, что отчасти объясняет нынешнее повышение цен на продовольствие.
— И что же? — спросил Чиун.
— Мы боимся, что положение может стать еще хуже. Поэтому нужно выяснить, кто это не пожалел потерять огромную сумму в двадцати пять миллионов долларов. А ведь сейчас в мире продовольственный кризис.
— И что вы так беспокоитесь? В деревне Синанджу хорошо знают, что такое продовольственные кризисы. Ты говоришь мне, ты смеешь говорить мне о продовольственных кризисах! Ты, воспитанный на мясе и за всю свою жизнь ни дня не голодавший!
— О господи, — простонал Римо. Он знал, что сейчас ему придется уже в который раз выслушать лекцию о Синанджу. Как из-за голода жители деревни были вынуждены бросать новорожденных младенцев в холодные воды Западно-Корейского залива. Как в Синанджу всегда не хватало еды. Как ввиду полной безысходности положения, возникла школа боевого искусства Синанджу, и как в течение столетий все Мастера Синанджу были вынуждены за деньги служить наемными убийцами у императоров и царей разных далеких стран, чтобы жителям родной деревни никогда больше не приходилось отправлять своих младенцев «вечно спать» в воды залива.
— Больше никогда, — сказал Чиун.
— С тех пор прошло больше пятнадцати столетий, — сказал Римо.
— Если мы говорим «никогда больше», значит, этого никогда больше не будет, — сказал Чиун. — Теперь это зависит и от тебя. Ты должен усвоить.
За дорогой, за малорослыми соснами с почти голыми ветками, иссеченными постоянными ветрами с озера Эри, вроде бы стукнулись друг о друга два железных котелка. Утренний воздух, от которого сиденья машины стали влажными, приглушил звук. Он был похож на слабый хлопок и вряд ли мог разбудить спавших сладким сном окрестных, жителей. Но это был выстрел.
Римо увидел, как из белого домика с зеленым забором выскочил темнокожий мужчина, торопливо засовывая что-то за пояс, подбежал к ожидавшему с невыключенным мотором розовому «Эльдорадо». Машина тронулась с места, прежде чем мужчина захлопнул дверцу, и быстро, но без визга покрышек стала набирать скорость, поднимая на дороге маленькие облачка пыли. Водитель собирался проехать слева от Римо, как и положено любой встречной машине. Но Римо занял всю проезжую часть дороги. Чиун, считавший ремни безопасности помехой и поэтому никогда не пристегивавшийся, среагировал на столкновение слабым, направленным вверх движением, так что в момент удара его легкое тело зависло в воздухе. Два длинных ногтя его правой руки уперлись в приборную доску, будто он плавно отжимался. Другая рука подхватила падающее переднее стекло. Римо остановил движение своего тела вперед, чуть оттолкнувшись локтем от руля, и, как и Мастер, оказался в состоянии свободного падения.
Римо распахнул дверцу и выскочил на дорогу еще до того, как машины замерли, бросился к «Эльдорадо», рванул дверцу и, отодвинув окровавленного человека за рулем, дернул ручной тормоз.
Вытащив из «Эльдорадо» два неподвижных тела, он увидел у негра за поясом пистолет, от которого пахло порохом недавнего выстрела. Римо послушал его сердце. Оно еще билось в последнем трепетании. Затем замерло.
С водителем дело обстояло лучше. Римо бегло осмотрел раненого. Только его обмякшее плечо свидетельствовало о переломе. Лицо его было изрезано осколками стекла и залито кровью, но эти раны опасности не представляли. Римо сунул руку под челюсть раненого и помассировал ему вены на шее. Глаза мужчины открылись.
— О-о-ох, — простонал он.
— Эй, ты, — окликнул его Римо.
— О-о-ох, — последовал новый стон. Мужчине было далеко за сорок, и лицо его носило следы борьбы с юношескими прыщами. Прыщи явно победили.
— Ты скоро умрешь, — сказал ему Римо.
— О, господи, нет, только не смерть!
— Твой приятель стрелял в Уиллоуби? В Освальда Уиллоуби?
— Его звали так?
— Да. Кто вас послал? Мне нужен врач...
— Слишком поздно. Не бери с собой грех на тот свет, — сказал Римо.
— Я не хочу умирать.
— Ты хочешь умереть без покаяния? Кто вас послал?
— Конкретно никто. Обычное заказное убийство. За пять штук. Нам сказали — дело легкое.
— Где вы получили деньги?
— Джо получил. В биллиардной «У Пита».
— Где она находится?
— В Ист-Сент-Луисе... Я был на мели... очень нуждался в деньгах... Только что потерял работу, и нигде меня не брали.
— Где находится биллиардная?
— Рядом с Дукал-стрит.
— Ничего себе.
— Биллиардную «У Пита» все знают.
— Кто дал вам деньги?
— Пит.
— Что-то мало от тебя помощи. Какой-то Пит из биллиардной «У Пита» в Ист-Сент-Луисе.
— Да. Позовите священника. Пожалуйста! Любого...
— Полежи пока здесь, — сказал Римо.
— Я умираю... Я умираю. Плечо меня доконает...
Римо осмотрел белый домик. Дверь оказалась незапертой, лишь плотно прикрытой. У убийцы хватило ума не оставлять ее настежь, так что труп, вероятно, не обнаружили бы, пока он не начал разлагаться.
«Уиллоуби, наверное, получил пулю в постели», — подумал Римо, входя в дом. Но потом увидел включенный телевизор с приглушенным звуком и немого интервьюера, задававшего неслышные вопросы и получавшего неслышные ответы. Римо понял, что Уиллоуби провел эту ночь здесь, в гостиной. Свою последнюю ночь.
В комнате стоял спертый запах виски. Уиллоуби лежал на диване, за дверью. На торце заляпанного стола перед ним была открытая бутылка «Сигрэм севен» и остаток «Милки уэй». Кожа на виске Уиллоуби была обожжена выстрелом в упор. Разлетевшийся мозг запятнал высокую спинку дивана. Зазвонил телефон. Он стоял под диваном. Римо взял трубку.
— Да-а, — ответил он, поднимая аппарат и устанавливая его на животе убитого.
— Алло, дорогой, — раздался в трубке женский голос. — Я знаю, что мне нельзя звонить тебе, но засорился мусоропровод. Оззи, он не работает со вчерашнего обеда. Я понимаю, что мне нельзя тебе звонить... но ведь придется звать мастера, да? Ладно, я его вызову... Это все цветная капуста, она забила мусоропровод. А мы ее даже не ели. Это ты любишь цветную капусту. Не знаю, почему она тебе нравится... Еще я не знаю, почему они велели тебе не давать мне номер твоего телефона. Ну, кому может повредить, что я несколько раз позвонила сюда? Ведь правильно? Кому это повредило? Оззи... ты слушаешь?
