Золотое яблоко - Уилсон Роберт Антон (книги хорошего качества .TXT) 📗

– Потому что большинство сатанистов – христиане, – объяснил Джо. – А это весьма махозистская религия.

– Эй, минуточку, – возмутился, было, Падре Педерастия.

– Он прав, Педерастия, – осадил его Малаклипс. – Коли на то пошло, кто знает об этом лучше тебя… или меня!

– Вы когда-нибудь встречались с Иисусом? – спросил Джо, который ощущал благоговение, несмотря на весь свой скептицизм.

Малаклипс улыбнулся.

– Я был Иисусом.

Падре Педерастия всплеснул руками и подскочил на месте.

– Ты слишком много говоришь!

– По мне, доверие либо полное, либо его нет вообще, – сказал Малаклипс. – Мне кажется, я могу доверять Джо. Я не был настоящим Иисусом, тем, которого распяли. Но через несколько веков после того, как мне довелось испытать трансцендентальное просветление в Милосе, я проходил по Иудее в облике греческого купца. Как раз когда распинали Иисуса. В тот день, когда он умер, я встретил нескольких его последователей и разговаривал с ними. Если ты считаешь, что христианство в его нынешнем состоянии – это религия, замешанная на крови, то эта кровь – всего лишь капля по сравнению с тем, сколько ее могло бы пролиться, если бы Иисусу не удалось вернуться. Если бы семнадцать истинных апостолов – о пятерых из них потом уничтожили все письменные упоминания – были предоставлены сами себе, от ужаса и страха из-за смерти Иисуса они впали бы в ярость и начали бы мстить. Христианство было бы самым настоящим исламом, но только появившимся на семь столетий раньше. Вместо постепенного захвата Римской империи и сохранения большей части греко-римского мира нетронутым оно распространилось бы на Восток, уничтожило основы западной цивилизации и заменило его более деспотической теократией, чем при фараонах в Древнем Египте. Я остановил этот процесс при помощи нескольких магических трюков. Явившись в облике воскресшего Иисуса, я внушал им, что после моей смерти в их душах не должно быть ни ненависти, ни жажды мщения. Я даже пытался им объяснить, что жизнь – это игра, и для этого научил их играть в бинго. По сей день никто так ничего и не понял, а критики называют это элементом коммерциализации Церкви. Священное колесо Таро, вращающуюся Мандалу! Вот почему, несмотря на мои усилия, христианство ставит во главу угла распятие Христа – которое не имеет ни малейшего отношения к тому, чему он учил, пока был жив, – и остается разновидностью культа смерти. Когда Павел отправился в Афины и воссоединился с иллюминатами, которые использовали в качестве прикрытия платоновскую Академию, идеология Платона объединилась с мифологией Христа для нанесения нокаутирующего удара по языческому гуманизму и заложила основы современного мира сверхдержав. После этого я снова изменил внешность, взял себе имя Симона Волхва и довольно успешно занялся распространением идей, противоречащих христианству.

– Значит, вы можете по желанию изменять внешность, – полуспросил Джо.

– Естественно. Я не менее ловок по части создания мысленных проекций, чем любой другой.

Он задумчиво засунул мизинец в левую ноздрю и провернул его. Джо остолбенел. Ему не хотелось смотреть, как кто-то публично ковыряет в носу. Он решительно перевел взгляд за левое плечо Малаклипса.

– Сейчас, Джо, когда ты знаешь о нас столько, сколько знаешь, пора бы начинать с нами работать. Как тебе известно, в этом полушарии нервный центр иллюминатов находится в Чикаго, поэтому именно здесь мы испытаем АУМ, новый наркотик с потрясающими свойствами. Если специалисты из ЭФО не врут, он превращает неофобов в неофилов.

Тут Саймон хлопнул себя по лбу, воскликнул «Ух ты!» и рассмеялся. Педерастия удивленно присвистнул.

– У тебя озадаченный вид, Джо, – сказал Малаклипс. – Неужели никто тебе не объяснил, что человеческая раса делится на два различных генотипа: неофобов, которые отмахиваются от новых идей и признают только то, что они знали всю свою жизнь, и неофилов, которые любят все новое, перемены, изобретения, новаторство? На протяжении первых четырех миллионов лет человеческой истории все люди были неофобами, и поэтому цивилизация не развивалась. Все животные – неофобы. Их может изменить только мутация. Инстинкт – это проявление естественного поведения неофоба. Около ста тысяч лет назад началась неофильная мутация, а тридцать тысяч лет назад она начала набирать скорость. Но в масштабах планеты неофилы – это капля в море. Сами иллюминаты возникли в результате одного из известных древнейших неофильно-неофобных конфликтов.

– Если я правильно понимаю, иллюминаты пытались задержать прогресс, – сказал Джо. – Это их основная цель?

– Ты все еще рассуждаешь как либерал, – заметил Саймон. – Да хрен с ним, с прогрессом!

– Верно, – подтвердил Малаклипс. – В данном случае они были новаторами. Все иллюминаты были – и остаются – неофилами. Даже сегодня они считают, что их деятельность ведет к прогрессу. Они хотят уподобиться богам. При выборе правильных методов люди могут стать богами, то есть перевести себя в поля чистой энергии, наделенные сознанием, которые будут существовать более или менее долговременно. Этот процесс называется трансцендентальным просветлением и отличается от постижения сути истинной природы человека и вселенной, которое называется обычным просветлением. Я пережил трансцендентальное просветление, и сейчас я, как ты, наверное, догадался, – существо, состоящее целиком из чистой энергии. Однако прежде чем превратиться в энергетические поля, люди часто впадают в гордыню. Действия таких людей причиняют страдания другим людям и делают их бесчувственными, нетворческими и иррациональными. Массовое человеческое жертвоприношение – это самый надежный способ достижения трансцендентального просветления. Разумеется, человеческие жертвоприношения могут искусно маскироваться под войны, голод и чуму. Образ четырех всадников Апокалипсиса, явленный Святому Иоанну, был на самом деле предвидением массового трансцендентального просветления.

– А как достигли его вы? – спросил Джо.

– Я был свидетелем массового вырезания мужчин Милоса, устроенного афинянами в 416 году до нашей эры. Ты читал Фукидида?

– Очень давно.

– Видишь ли, Фукидид все неправильно истолковал. Он представил эту резню как неописуемое зверство, но ведь у афинян были смягчающие обстоятельства. Милосцы наносили удары в спину афинских солдат, подсыпали им яд, пускали в них тучи стрел из засады. Некоторые из них работали на спартанцев, а некоторые были на стороне афинян, но афиняне не знали, кому из них можно доверять. Они не горели желанием понапрасну убивать, но им хотелось вернуться в Афины живыми. Поэтому в один прекрасный день они согнали всех милосских мужчин на городскую площадь и разрубили их на куски. А женщин и детей продали в рабство.

– А что делали вы? – спросил Джо. – Были на стороне афинян?

– Да, но я никого не убивал. Я был капелланом. Разумеется, эридианской конфессии. Но я умел служить Гермесу, Дионису, Гераклу, Афродите, Афине, Гере и другим олимпийским богам. Я чуть с ума не сошел от ужаса: не понимал, что Пангенитор – это Панфаг [8]. Я молил Эриду спасти меня, или спасти милосцев, или сделать хоть что-нибудь, и она мне ответила.

– Да здравствует та, что все это сделала, – сказал Саймон.

– Я почти вам верю, – сказал Джо. – Но то и дело в мою душу закрадывается подозрение, что вы просто разыгрываете из себя бессмертного, которому две тысячи лет, а из меня делаете обыкновенного идиота.

Малаклипс встал с едва заметной улыбкой.

– Подойди ко мне, Джо.

– Для чего?

– Просто подойди ко мне. – Малаклипс поднял руки в стороны, трогательно раскрыв ладони. Джо подошел и встал перед ним.

– Вложи руку в ребра мои, – произнес Малаклипс.

– Только этого не хватало, – сказал Джо.

Педерастия давился от смеха. Малаклипс продолжал смотреть на Джо с ласковой ободряющей улыбкой, поэтому он протянул руку и коснулся рубашки Малаклипса. Его рука ничего не почувствовала. Он закрыл глаза, чтобы проверить это ощущение. Но его рука по-прежнему не ощущала ни малейшего сопротивления. Воздух. Не открывая глаз, он потянулся рукой дальше. Когда Джо открыл глаза и увидел, что его рука по самый локоть утонула в теле Малаклипса, его чуть не стошнило. Джо отпрянул.