Иначе не выжить - Ковалев Анатолий Евгеньевич (чтение книг .TXT) 📗
– Трогай! – по привычке скомандовал шоферу босс и подумал, что даже эта невинная команда произносится им в последний раз.
Отправляясь в загородное путешествие, в свой небольшой пансионат-гостиницу, он решил обойтись без охраны. Недоумевающие телохранители, которым в последние дни ведено было вообще ни на шаг не отходить от босса, остались на всю ночь в клубе. "Пусть повеселятся ребятки! Им предстоят дни траура и воздержания, – с теплотой подумал о них Лось, а потом посмеялся над собственной наивностью:
– Как же! Будут они по тебе скорбеть, старый хрен!"
Прибыв в пансионат, они первым делом уединились, чтобы вдвоем еще раз обсудить план операции. Лось откинулся на спинку мягкого просторного кресла, приняв излюбленную позу, а бородач почему-то докладывал стоя.
– Ровно в пять утра из пансионата выезжает БМВ с подставой. Машина двигается по Колымскому тракту в направлении города. Взрыв происходит через полчаса, в половине шестого…
– Ты подыскал нового шофера? – перебил докладчика босс.
– Это несерьезно, Георгий Михайлович. Все прекрасно знают, что шофер у вас неизменно служит уже десять лет и никому другому вы не доверяете машины.
Его замена может поставить под срыв всю операцию.
Лось тяжело вздохнул в ответ. Возразить было нечего.
– А мой подстава знает, на что идет? – поинтересовался он.
– Вы с ума сошли! Разумеется, нет. Дедульке уже под семьдесят. Я ему хорошо заплатил. Сказал, что снимаем кино…
– Старый трюк. Он не удивился, что в кино так много платят?
– У него огромная семья, внуки, правнуки;. Живут бедно, можно сказать, нищенствуют. Так что дедуля особо не удивлялся, а согласился сразу.
– Вы ему уже заплатили?
– Половину. Остальное пообещали потом, после съемок.
– И как же быть со второй половиной?
– Она останется в кассе. Экономика должна быть экономной.
– Перечислишь оставшуюся сумму его семье, – приказал Лось.
– От какой организации? Ведь это все равно что подписаться под убийством!
– А хоть от общества «Любителей кино»! Какая разница? Ведь погибнет не старичок, а я! Дедуля, как я понял, пропадет без вести.
Босс не на шутку разнервничался.
– Хорошо. Пусть будет так, – успокоил его Миша и со своей ослепительной улыбкой добавил:
– Кстати, вы желаете взглянуть на подставу?
– Иди к черту!
– Вы с господином Клейнером, – продолжал Миша как ни в чем не бывало, – выезжаете через пятнадцать минут после них и двигаетесь по Московскому тракту в сторону аэропорта для грузовых самолетов. Там вас будет ждать «кукурузник».
Его координаты я записал на листочек и положил в ваш новый паспорт. Он вас доставит в аэропорт Внуково.
– Что с документами?
– Все готово. Паспорт, загранпаспорт, виза на имя Переверзева Бориса Ильича.
– Здесь, в пансионате, никто не увидит, в какую машину я сажусь?
– Я всех убрал, кроме Клейнера и старичка, а персонал в это время еще спит.
– У Клейнера все в порядке с водительскими правами?
– Да. Я лично проверял. И с документами тоже – придраться не к чему.
– Ладно. Проводи меня к нему.
– Но прежде, Георгий Михайлович, позвольте… – робко начал тот.
– Что такое?
– Позвольте вашу серьгу из уха. – Это напоминало грабеж. – Ведь ваш сгоревший труп будет сложно опознать.
– А что, у дедульки есть куда вставить серьгу?
– Мы прокололи ему ухо. Он, правда, чуть не помер, но все, слава Богу, обошлось!
Георгий Михайлович вынул из уха золотую серьгу с бриллиантом и передал ее бородачу.
– Надеюсь, все?
– Нет, – виновато потупил взор тот.
– Что еще?
– Ваш портсигар.
– Это подарок Мишкольца! возмутился Лось. – Я с ним никогда не расстанусь!
– Вот-вот, – закивал головой Миша, – все ваше окружение об этом знает.
И когда в машине не окажется портсигара, выйдет недоразумение.
Ради успеха операции пришлось принести в жертву изумрудноглазого сохатого на золотом портсигаре, который перекочевал в карман к бородачу.
Американский бизнесмен встретил босса с распростертыми объятиями.
– Наконец-то! Свершилось! – ликовал он. – Я знал, Георгий Михайлович, что вы в конце концов клюнете на мое предложение, потому что я вам предложил дело.
– Кончай базар, Потапов! – оборвал его Лось. – Это плохая примета – пускать преждевременно слюни! Руку мне будешь жать в своей сраной Америке.
– Ну, зачем ты так, Жора! – сразу остыл тот. – Полдела сделано.
Остальное, как говорится, приложится.
– Новости знаешь? – усаживаясь в кресло, спросил босс и полез в карман за портсигаром, чтобы предложить Потапову-Клейнеру сигарету, но тут же отдернул руку и помрачнел.
– Телевизор смотрю регулярно. Этого мне твои держиморды не запретили, в отличие от прогулок в город.
– Значит, не знаешь, – заключил Лось и выдал без лишних комментариев:
– Вчера утром убили Петю Мак-симовских.
Новость произвела на Потапова ошеломляющий эффект. Он застыл на месте с открытым ртом, и глаза его наполнились слезами. Его дворовый приятель Петька Максимовских, который четыре года назад спас ему жизнь и которому он теперь обязан хоть и относительным, но благополучием, мертв.
– Неужели Шалун? – прошептал Потапов.
– Плохо ориентируешься в современной ситуации, – заметил Георгий Михайлович. – Это Поликарп. Вчера все утро пытался отмыть руку, после того как он ее пожал. Бесполезно. – Он с серьезным видом приставил к носу ладонь. – До сих пор воняет кладбищем. Ну, хватит нюни распускать! – прикрикнул на будущего компаньона Лось. – Петька сам нарвался! Вздумал дразнить льва, молокосос!
– Когда похороны?
– Тебе какая разница? Мы уже будем далеко. Да там и хоронить нечего.
Его разорвало гранатой на части.
Георгий Михайлович уже пожалел, что затеял этот разговор. Потапов обхватил руками голову и застонал.
– Нечего хоронить… – повторил он. – Ведь это страшное дело… Зачем я приехал сюда?..
– Слушай, не трепи мне мозги! Можно подумать, в твоей Америке ничего подобного не происходит…
Не обращая больше внимания на стоны и оханья американского бизнесмена, Георгий Михайлович принялся проверять содержимое своего саквояжа. Внимательно изучил новые документы и остался доволен.
В течение получаса босс изменился до неузнаваемости. Он принял душ, в два приема обрезал седые патлы, с помощью электробритвы избавился от рыжеватой щетины, буйно проросшей за последние сутки, еле затолкал в мусорное ведро старый, побитый молью свитер и потертые джинсы. В платяном шкафу его ждал новый костюм, купленный по случаю отъезда: синие брюки классического покроя, красная водолазка, фиолетовый с переливом пиджак. Солнцезащитные очки в виде двух черных капель, стекающих с могучего горбатого носа, довершили его туалет. С хипповским имиджем было покончено. Америка не для хиппарей!
– Не слишком ли броско в нашем положении? – засомневался Потапов, наблюдая за Лосем.
– Это только подчеркивает мою уверенность в успехе нашего предприятия!
– возразил тот. – Таким петухом меня вряд ли кто-нибудь узнает!
– И все-таки пластическая операция была бы куда надежней.
– В моем возрасте опасно ложиться под нож, – заметил Георгий Михайлович и немного погодя добавил:
– И так резко менять жизнь тоже ни к чему.
Не хотелось ему драпать в Америку. Не принимала его широкая русская натура заморского уклада.
Во дворе пансионата заработал мотор. Старый босс вздрогнул – этот звук он не мог перепутать ни с каким другим, так поет его любимая игрушка, стального цвета БМВ. Теперь ему показалось, что машина взывает о помощи. Может, встать и крикнуть в окно этому тупо-бородому Мише: «Отбой!»? Но не встал и не крикнул, а, наоборот, будто прирос к спинке дивана.
– Без пяти пять, – сообщил Потапов, взглянув на часы.
Дверь отворилась. Миша с неизменной зубастой улыбкой предупредил:
– Мы начинаем. Не желаете взглянуть на отъезжающих?
