Волшебный витраж - Джонс Диана Уинн (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Когда они приехали в Мелфорд и Эндрю въехал на парковку перед самым большим супермаркетом, Эйдана снова одолели угрызения совести. Эндрю еще и еду ему покупает. Бабушка всегда сокрушалась, что продукты нынче такие дорогие. Эндрю стало ужасно стыдно, и он со странной смесью отчаяния и надежды вытащил свой старый, тощий, пустой бумажник и заглянул в него.
И ахнул. И посерел, и голова у него закружилась – просто от неожиданности.
Эндрю, не успевший толком вылезти из машины, замер на полдороге и спросил:
– Что случилось?
Эйдан сорвал очки с носа и проверил – да, все взаправду. Зажав очки во рту, он вынул из бумажника толстую пачку двадцатифунтовых банкнот. Их была целая куча. И когда он посмотрел на них без очков, они никуда не исчезли.
– Деньги! – выговорил Эйдан с очками во рту. – Да ведь этот бумажник только что был совсем пустой, вот честное слово!
Эндрю сел обратно и закрыл дверцу.
– Можно взглянуть? – спросил он и протянул Руку.
Эйдан отдал ему бумажник.
– Получается, кто-то подсунул туда денег, – проговорил он и снова надел очки.
Эндрю ощутил, как старый кожаный бумажник тихонько шипит и пузырится под его пальцами. Он вспомнил, как дед объяснял ему, что означает это шипение.
– Очень сильные чары, которые наложили, когда делали бумажник, – сказал он. – Откуда он у тебя?
– Бабушка дала, – ответил Эйдан. – На той неделе, дня за два до… до смерти. Сказала, мол, забирай: это ведь единственное, что мой отец подарил маме, – кроме меня, конечно.
– А когда умерла твоя мама? – спросил Эндрю, медленно протягивая обратно чудесный бумажник.
– Когда мне было два года, десять лет назад, – сказал Эйдан. – Бабушка говорила, мой отец исчез с лица земли еще до моего рождения.
Он взял бумажник и снова снял очки, чтобы пересчитать деньги.
– То есть ты хочешь сказать, что бумажник наполняется деньгами именно тогда, когда тебе очень нужно? – поразмыслив, уточнил Эндрю.
– А? – Эйдан удивленно выпрямился. – Да. Похоже. Когда бабушка мне его отдала, там ничего не было, точно. Но когда я решил поехать сюда, там оказалось только-только на проезд. А потом на такси. Тьфу ты. Сбился. – И он начал заново пересчитывать двадцатифунтовые банкноты.
– Выходит, нужно, чтобы ты купил себе одежду сам, – не без облегчения сказал Эндрю. – Скажи-ка, а ты всегда снимаешь очки, когда считаешь деньги?
Эйдан снова сбился со счета.
– Нет, – сердито ответил он. Вот зачем этот Эндрю не вовремя пристает со своими расспросами? – Только когда надо посмотреть, что настоящее, что волшебное, а что и настоящее, и волшебное сразу. Вы же и сами умеете. Я видел, как вы так делаете.
– По-моему, я не… Разве?.. – оторопел Эндрю.
– Когда вы колдуете, – пояснил Эйдан. – Вы снимаете и протираете очки, когда вам нужно, чтобы все вас слушались.
– Ох…
Эндрю откинулся в кресле и дал наконец Эйдану сосчитать деньги. Мальчик верно подметил. Эндрю и припомнить не мог, сколько раз он протирал очки, пока уговаривал свою ассистентку для разнообразия исполнить его просьбы. И лакомства у родителей выпрашивал точно так же. А один раз – Эндрю не сдержал улыбки – даже сдал устный экзамен по французскому, поскольку стал протирать очки, пока говорил с особенно злобным экзаменатором. Ему пришло в голову, что на самом деле он сжульничал. Однако тот экзаменатор запугал его до полусмерти: Эндрю не то что французский, и английский-то позабыл. Главный вопрос – как это получается?
Размышляя над главным вопросом, Эндрю взял тележку и двинулся в супермаркет со списком миссис Сток – именно в том умонастроении, которое и заставляло миссис Сток восклицать: «Профессор! Вечно в облаках витает!» Эндрю тоже взял тележку и направился в другой конец магазина, в отдел одежды.
Эйдан думал, что сейчас его ждет море удовольствия. Ни разу в жизни он не покупал себе одежду сам. Ни разу в жизни у него не было столько денег. Он готовился кутнуть на всю катушку. Однако, к его удивлению, оказалось, что он изо всех сил экономит – можно сказать, страстно. Он высматривал скидки, акции и плакаты вроде «два по цене одного». Бродя вдоль полок и вешалок, он лихорадочно складывал в уме цены (особенно его сбивало с толку, что очень многие вещи стоили столько-то фунтов и девяносто девять пенсов). Увидел великолепные кроссовки и с болью в сердце не купил их, поскольку за них пришлось бы отдать слишком много его собственных денег. Эйдан провозился целую вечность. Складывал покупки в тележку, а потом выкладывал их обратно, поскольку обнаруживал что-то подешевле. Едва не забыл про пижаму. Пришлось вернуться: пижама была ему очень нужна – иначе в чем выбраться ночью из дома и подсмотреть, кто пожирает овощи? Купил флиску – надеть на пижаму для тепла – и непромокаемую ветровку на молнии. Едва не забыл про носки. В результате у него получилась доверху наполненная тележка и два пенса в бумажнике. О радость! Он правильно все сосчитал. А все-таки жалко, что не хватило на те замечательные кроссовки.
И ничего, что он так долго прокопался. Эндрю провозился с покупками еще дольше. Почти все это время он простоял перед полками с сахаром и беконом – то глядел в пространство, то снимал и надевал очки, чтобы проверить, одинаково ли выглядят бекон или сахар. Они слегка расплывались, и только. Правда, кому придет в голову заколдовывать бекон? Как же все это действует? Вероятно, невооруженный глаз – без очков – видит в беконе потенциальную возможность подвергнуться колдовству, рассуждал Эндрю. Делает ли это мир реальным? А когда надеваешь очки, видишь, может быть, и четче, зато очки отсекают реальность. В этом дело? Или в чем-то совершенно ином?
Когда Эндрю все же сумел сложить в тележку все, что требовалось миссис Сток, и расплатиться, Эйдан ждал снаружи под моросящим дождем и боялся, что ошибся машиной.
И они покатили обратно в Мелстон. Дождь перестал, но Эндрю по-прежнему был рассеян, даже сильнее обычного. «Да, он и правда профессор, – думал Эйдан, глядя на то, как Эндрю морщит лоб и напряженно таращится. – Только бы ни во что не врезаться…»
Они свернули на подъездную дорогу к Мелстон-Хаусу и едва не врезались в Шона.
Шон стоял прямо за кустами и размахивал руками на свой младенческий манер, растопырив пальцы, словно лучи у морской звезды. Похоже, Шон и не понял, что был на волосок от смерти. Эндрю так сильно и быстро ударил по тормозам, что Эйдан посмотрел на него с уважением.
– Что случилось, Шон? – спросил Эндрю, преспокойно высунувшись из окна.
– Получилось, профессор! Получилось! – ликовал Шон. – Она поет. Прямо поет-заливается! Идите посмотрите!
Лицо у него было все красное от волнения и гордости.
Эндрю сообразил, что Шон, должно быть, говорит о косилке, и сказал:
– Пожалуйста, отойдите с дороги, я поставлю машину.
Шон послушно попятился в кусты, а потом побежал за машиной. Едва Эндрю и Эйдан выбрались наружу, как Шон тут же трусцой кинулся к странному сарайчику. Внутри, под витражным окном, в круге из ржавчины стояла косилка. Судя по всему, Шон ее отчистил.
– Ну, потяните стартер. Послушайте, она прямо поет! – упрашивал Шон.
Эндрю с некоторым сомнением нагнулся и взялся за ручку на конце тросика стартера. Обычно в подобных случаях ощущение было такое, словно тянешь за ручку, вросшую в материковый базальт. Если все складывалось удачно, тросик с жутким скрежетом вытягивался примерно на дюйм. Если неудачно, тросик не поддавался, сколько ни тяни. И как бы все ни складывалось, хоть удачно, хоть неудачно, после этого больше ничего не происходило. Но сегодня, стоило Эндрю легонько дернуть за ручку, и тросик размотался с нежным жужжанием. А когда он вытянулся на нужную длину, двигатель кашлянул, щелкнул, запыхтел и заурчал. Косилка вся содрогнулась, сарайчик наполнился синим дымом. Шон сотворил чудо. Эндрю похолодел. Он понял, что мистер Сток будет в ярости.
– Шон, какой вы молодчина! – с жаром воскликнул Эндрю и прикинул в уме, скоро ли у мистера Стока возникнет желание подстричь лужайки. – Гм… долго ли осталось до Мелстонского летнего фестиваля? – прокричал он, перекрывая рев косилки. – Как она выключается?
