Мила Рудик и кристалл Фобоса - Вольских Алека (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
Гарик раскрыл двери и пропустил вперед своих подопечных.
— Прошу, — с улыбкой сказал он.
Меченосцы друг за другом вошли в просторную прихожую. Прямо перед ними была лестница, ведущая на второй этаж. Слева — дверь из красного дерева, одна створка которой была слегка приоткрыта. Вправо уходил узкий коридор, с одной стороны которого тянулся ряд окон с видом на улицу, а с другой — несколько одностворчатых дверей.
Гарик распахнул перед меченосцами дверь из красного дерева.
— Здесь гостиная, — объявил он и шутливым тоном добавил: — В гостиной принимают гостей, так что вам — сюда.
Кристина с Анжелой захихикали и вслед за Гариком вошли в гостиную Черной кухни. Остальные последовали за ними.
Мила, оказавшись в конце группы, замешкалась, вдруг заметив на стене возле лестницы большой портрет. Ведомая любопытством, она подошла к портрету. Еще издали ей показалось, что человек, изображенный на этом полотне, ей смутно знаком. Она не ошиблась. Это был Древиш Румынский — маг, которого наследовал Золотой глаз. Мила впервые видела его не холодным мраморным изваянием, а в красках, причем настолько естественных тонов, что казалось, будто бы с портрета на нее смотрит настоящий, живой Древиш.
У него был очень властный взгляд. Мила подумала про себя, что Древиш выглядит так, словно был рожден повелевать. Его фигура, облаченная в черный плащ с золотой подбивкой, почему-то внушала невольный трепет. И ей показалось, что этот трепет был вызван не только необычайной властностью всего облика Древиша, но и удивительным могуществом магической силы, которую источал его взгляд, глядящий на нее с полотна.
Вдруг Мила услышала шаги со стороны лестницы и непроизвольно повернула голову. И тут же пожалела, что задержалась в прихожей, потому что по лестнице со второго этажа спускался не кто иной, как ее злейший враг — Нил Лютов.
В первый момент, увидев ее, он удивился:
— Рудик?
Но уже в следующее мгновение его брови сошлись на переносице, а рот злобно искривился:
— Какого черта ты тут делаешь, Рудик?
Лютов, остановившийся было на середине лестницы, с угрожающим видом неторопливо продолжил спускаться вниз. Мила нахмурилась в ответ на такое приветствие, хотя и почувствовала себя скорее растерянной, чем оскорбленной.
— Не знаю, как ты здесь оказалась, но лучше убирайся отсюда, — процедил сквозь зубы Лютов.
Он все приближался: очень-очень медленно, изображая угрозу, — как будто пытался таким образом напугать Милу. Именно это ее почему-то разозлило.
— Как оказалась — не твое дело, — отрезала Мила. — Уходить не собираюсь — я не к тебе пришла.
Глаза Лютова вспыхнули яростью от такого бесцеремонного отпора. На мгновение ноздри его расширились, как у выведенного из себя красной тряпкой быка, перед тем как тот бросается на раздражающий его кусок материи. Примерно это Лютов и сделал: подошел к Миле вплотную и, глядя на нее сверху вниз, прошипел:
— Еще как уберешься, Рудик! Не захочешь сама — я тебе помогу.
Мила тяжело задышала, но не от испуга, а от ненависти к этому омерзительно самодовольному типу.
— Это территория Золотого глаза, а ты своим присутствием здесь оскверняешь…
— Эй, Нил!
Из-за спины Милы появился Гарик. Он с непринужденной улыбкой подошел к Лютову и по-приятельски закинул ему руку на плечо. Он был всего на несколько сантиметров выше Лютова, но этого хватило, чтобы Нил вынужден был, повернув к Гарику лицо, посмотреть на него снизу вверх.
— Чего шумишь, парень? — добродушным и несколько вальяжным тоном поинтересовался новый куратор Милы. — Не надо ссориться с моими гостями. Остынь.
— Гостями? — не понял Нил.
— Гостями, гостями, — пару раз кивнув головой, подтвердил Гарик. — Видишь ли, этот некстати случившийся карантин лишил меня возможности провести экскурсию для моих подопечных меченосцев по Золотому глазу. А потом я подумал, что наше братство Черная кухня — это даже интереснее. Здесь ведь только лучшие из лучших златоделов, вроде тебя, Нил, я ведь не ошибаюсь?
Лютов прищурил глаза, на его лице заиграли желваки. Мила могла бы поклясться, что в этот момент Лютову очень хотелось послать Гарика к черту, а вместе с ним и Милу. Но, видимо, слухи о Гарике, как об одном из самых влиятельных и сильных в магии студентов Золотого глаза, не были преувеличены, потому что Лютов усилием воли сдержался и послушно процедил сквозь зубы:
— Не ошибаешься.
Гарик широко улыбнулся ослепительной белозубой улыбкой.
— Ну вот и отлично! Не буду больше отнимать твое драгоценное время — у тебя наверняка полно важных дел.
Гарик убрал руку с плеча Нила и, несильно похлопав его по спине, ненавязчиво подтолкнул вперед.
Лютов бросил холодный и хмурый взгляд на Милу и быстрым шагом прошел мимо нее.
Когда он исчез за ближайшей дверью узкого коридора, Гарик повернул лицо к Миле и улыбнулся:
— Надеюсь, этот парень тебя не обидел? — И, не дожидаясь ответа, добавил: — Кажется, карантин вконец испортил его характер.
Мила пожала плечами.
— Не думаю.
Брови Гарика удивленно приподнялись.
— Ты считаешь, что у него чудесный характер?
Мила посмотрела в сторону двери, за которой только что скрылся Лютов, и объяснила:
— У него такой «чудесный» характер, что вряд ли возможно его испортить.
Гарик от души рассмеялся.
— Есть такое дело, — согласился он.
Мила улыбнулась в ответ — ей было приятно обнаружить, что далеко не все златоделы такие, как Лютов. Гарик был совершенно не заносчивым и, похоже, совсем не кичился тем, что учился в Золотом глазе, тогда как большинство златоделов считали свой факультет самым престижным и по этой причине не забывали ходить с задранными кверху носами двадцать четыре часа в сутки.
Гарик тем временем перестал смеяться и с интересом посмотрел на Милу.
— Типичный меченосец, — вдруг заявил он. — Обидно признавать, но, похоже, ты прекрасно справилась бы с этим парнем сама, без моей помощи.
Мила даже растерялась. То, что один из лучших златоделов делает такой комплимент ей, меченосцу, с трудом укладывалось у нее в голове.
Гарик с улыбкой кивнул в сторону большой гостиной.
— Пойдем? — спросил он.
Мила кивнула и направилась за своим куратором.
* * *
— Знакомьтесь, — торжественным голосом произнес Гарик, — Цицерон.
Меченосцы дружно столпились шагах в десяти от огромной головы гекатонхейра — единственного охранника Черной кухни. Голова сидела в квадратной урне из белого мрамора, обладала благородной лысиной, тянущейся ото лба, аккуратно причесанными седыми волосами по бокам, критически-холодным взглядом и надменным изгибом рта.
— А почему его зовут Цицерон? — спросил Иларий. — Это же что-то древнеримское, а гекатонхейры — они же из Греции.
— Почему Цицерон? — повторил вопрос Гарик. Приблизившись к великанской голове так, что их теперь разделяло не больше шага, и сложив руки за спиной, он с важным видом поинтересовался: — Цицерон, дружище, а скажи-ка нам, в чем смысл жизни?
Гекатонхейр занятно изогнул правую бровь и, устремив взгляд куда-то к потолку, изрек:
— Vivere est cogitare. [5]
— Что в переводе с латыни означает: «Жить — значит мыслить», — незамедлительно перевел Гарик. — Любимое изречение нашего привратника, из-за которого, собственно, и именуют его Цицероном уже… м-м-м… никто не помнит с каких пор.
— Тю-ю-ю, латынь, — протянул Мишка Мокронос, зевая, и подытожил: — Скучно.
Цицерон вдруг сердито засопел и уставился на Мишку хмурым взглядом.
— Не советую отзываться о латыни с таким пренебрежением в присутствии Цицерона, — осуждающе покачал головой Гарик. — Он может сильно разозлиться. А в гневе он страшен и ужасен. Можете поверить мне на слово — я с ним достаточно хорошо знаком.
Цицерон демонстративно отвел взгляд от Мишки и, снова обращаясь к потолку, заявил:
— Aquila non captat muscas!
