Абарат: Дни магии, ночи войны - Баркер Клайв (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗

— Что он имел в виду? — спросил Шалопуто.

— Ничего, — ответил Скеббль.

— Да ладно, скажем им правду, — проговорила Галатея. — Не нужно врать этим людям. Это стыдно.

— Вот и скажи, — бросил Скеббль. — Чарри, пошли. Хочу убедиться, что в трюмах все в порядке.

— В чем же дело? — спросила Кэнди Галатею, когда отец и сын отправились по своим делам.

— А дело в том, что на этом корабле нет льда, поэтому нам надо вернуться на Ифрит прежде, чем рыба протухнет. Это значит… я тебе покажу.

Она привела их в рубку, где к стене крепилась старая истрепанная карта. Обкусанным ногтем она указала на место между островами Гномон и Утеха Плоти.

— Мы здесь, — произнесла она. — И должны прибыть… сюда. — Их путь лежал мимо Двадцать Пятого Часа на север архипелага. — Если бы у нас было больше времени, мы бы обогнули берег Гномона, прошли остров Частного Случая, взяли курс между островом Простофиль и Вздором, потом мимо Двадцать Пятого Часа — и вернулись бы в нашу деревню.

Двадцать Пятый Час, подумала Кэнди. Она пробыла там совсем недолго вместе с женщинами Фантомайя. Перед ней представали самые разные видения, включая и то, что она с тех пор видела много раз: женщина, ступающая по небу, полному птиц, а вокруг ее головы в водянистых небесах плавают рыбы.

— А вы не можете высадить нас на Двадцать Пятом Часе? — спросила Кэнди.

Но прежде, чем она успела договорить, ей вспомнилась темная сторона этого острова. На нем ее преследовали два чудовища, братья Тик-Так, черты лиц которых двигались, словно стрелки.

— Знаете что, — сказала она. — Может, это не слишком хорошая идея.

— Мы бы все равно не смогли, — ответила Галатея. — Слишком долго. Рыба протухнет.

— Тогда каким путем мы пойдем? — спросил Шалопуто.

Кэнди, глядевшая на карту, уже догадалась.

— Мы пройдем между пирамидами Ксуксукса и Горгоссиумом.

Галатея ухмыльнулась. В ее рту отсутствовал каждый второй зуб.

— Тебе бы рыбачкой быть, — сказала она. — Да, именно там мы и пройдем. Мицель считает, что это плохая мысль. Говорит, там полно тварей с острова Полуночи. Чудищ. Якобы страшные зверюги слетятся оттуда и нападут на корабль.

— Зачем им это? — спросила Кэнди.

— Чтобы съесть рыбу. Или нас. Или и то, и другое. Не знаю. Как бы то ни было, нам не нужно дрейфить.

— Дрейфить? — переспросила Кэнди.

— Бояться, — сказал Шалопуто.

— Нам придется пройти мимо Полуночи, хотим мы того или нет, — продолжала Галатея. — Либо так, либо мы потеряем рыбу, и много людей останутся голодными.

— Не самый лучший выбор, — вставил Скеббль, выбираясь из трюма. — Но, как и сказала девчонка, выбора у нас нет. И боюсь, что нет его и у вас. Либо так, либо мы вернем вас за борт.

— Думаю, лучше мы останемся здесь, — ответила Кэнди, с беспокойством взглянув на Шалопуто.

Они держали путь на север, выходя из вод яркого дня в проливах между Четвертым и Пятым Часом, что окружали Полуночный остров. Плавного перехода не было. Только что Изабелла сверкала золотым светом, и было тепло, а в следующую секунду волны тьмы скрыли солнце, и все ощутили резкий холод. Вдали по левому борту они увидели огромный остров Горгоссиум. Даже на таком значительном расстоянии были заметны окна Тринадцатой башни крепости Инквизит и свет, горевший вокруг копей Тодо.

— Хочешь посмотреть поближе? — спросил Мицель у Кэнди.

Он протянул ей старый, видавший виды телескоп, и через него она изучила остров. На некоторых каменных утесах были высечены гигантские головы. Одна из них походила на голову волка, другая — на человеческую. Но гораздо более пугающими оказались огромные ползавшие вокруг насекомые, похожие на вшей или блох размером с грузовик. Она поежилась, хотя находилась на безопасном расстоянии.

— Не самое приятное местечко, верно? — спросил Скеббль.

— Да, верно, — ответила Кэнди.

— Но многим оно нравится, — продолжал капитан. — Если в твоем сердце есть тьма, это место как раз для тебя. Там ты почувствуешь себя как дома.

— Дома… — пробормотала Кэнди.

Шалопуто стоял позади и слышал, как она произнесла это слово.

— Скучаешь? — спросил он.

— Нет. Нет. Только иногда. По маме. Но я думала не об этом, — она кивнула в сторону Горгоссиума. — Просто странно, что кто-то может считать домом такое отвратительное место.

— Для каждого — свой Час, как писал поэт, — ответил Шалопуто.

— А какой твой Час? — спросила Кэнди. — Какому ты принадлежишь?

— Не знаю, — с грустью произнес Шалопуто. — Я давно потерял свою семью — или она меня потеряла, — и вряд ли увижу снова.

— Мы можем попробовать их отыскать.

— Когда-нибудь, — проговорил он почти шепотом. — Когда у нас на хвосте не будет висеть столько гончих.

Внезапно из рубки донесся взрыв хохота, и разговор прервался. Кэнди отправилась посмотреть, что случилось. На полу рубки стоял маленький телевизор (по обе стороны от его экрана, словно театральный занавес, висели красные шторки). Мицель, Чарри и Галатея смотрели передачу, веселясь при виде выходок нарисованного мальчика.

— Это Малыш Коммексо! — сказал Чарри. — Просто умора.

Кэнди уже много раз видела Малыша. Трудно было найти в Абарате место, где бы не мелькало его вечно улыбающееся лицо, глядящее с плакатов или стен. Его выходки и фразы использовались для продажи всего, от колыбелей до гробов, а также того, что требовалось людям в промежутке. Кэнди следила за мерцающим голубым экраном, думая о своей встрече с создателем этого персонажа, Роджо Пикслером. Она встретила его на острове Простофиль, видела очень недолго, и в течение многих недель с тех пор ожидала увидеть вновь. Ей казалось, что Пикслер — часть ее будущего, хотя Кэнди не знала, почему.

На экране Малыш, к восторгу небольшой аудитории, выделывал свои обычные фокусы, простой грубый фарс. Во все стороны летела краска и еда, а в центре этого хаоса находилась неизменно веселая фигура Малыша Коммексо, раздающего улыбки, кидающего пирожки и «чуть-чуть любви» (этими словами он завершал каждое свое выступление).

— Эй, мисс Печаль, — Мицель посмотрел на Кэнди. — Ты не смеешься!

— Это не смешно.

— Он лучший! — сказал Чарри. — А что он говорит!

— Счастье! Счастье! Счастье! — произнесла Галатея, отлично подражая квакающему голоску Малыша. — Это про меня! Счастье! Счастье!..

Ее прервал полный паники крик Шалопуто.

— У нас проблемы! — завопил он. — И они с Горгоссиума!

4. Стервятники

Кэнди первой выскочила из рубки и вернулась на палубу. Шалопуто держал телескоп Мицеля, следя за низкими небесами над Горгоссиумом. К рыбачьей лодке направлялись четыре темнокрылых создания. Их было видно, поскольку внутренности этих существ светились в прозрачной плоти, словно опаленные горьким огнем. Приближаясь, они болтали между собой как безумные, голодные звери.

— Кто это? — спросила Кэнди.

— Зетекаратчи, — сообщил Мицель. — А если коротко — зетеки. Вечно голодные. Никогда не могут насытиться. Поэтому мы видим их кости.

— Плохи дела, — сказала Кэнди.

— Плохи.

— Они заберут нашу рыбу! — воскликнул Скеббль, появляясь из недр корабля. Очевидно, он занимался двигателем, поскольку был покрыт пятнами масла и держал в руке здоровенный молот и огромный гаечный ключ.

— Закройте трюм! — крикнул он своей небольшой команде. — Живо, или мы потеряем всю рыбу! — Он указал толстым пальцем на Шалопуто и Кэнди. — Это и вас касается!

— Если они не доберутся до рыбы, то станут охотиться за нами? — спросил Шалопуто.

— Мы должны спасти рыбу, — настойчиво произнес Скеббль. Он ухватил Шалопуто за руку и подтолкнул к наполненному до краев трюму. — Не спорь, — сказал он. — Я не собираюсь терять улов. А они приближаются!

Кэнди проследила за его взглядом. Теперь зетеки были менее чем в десяти метрах от корабля, кружась и спускаясь над полуночным морем, чтобы начать пир. Кэнди не нравилось, что ей нечем защищаться, и она выхватила из руки Скеббля гаечный ключ.