Тыквенное семечко - Шипилова Инесса Борисовна (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
Наступили сумерки и все двинулись в путь. Унук Эльхайя ехал впереди на вороном коне, а позади него шла толпа его головорезов и троллей. Нисс ехал рядом с кровожадным предводителем на тощей пугливой кобылке. Когда они проходили мимо холмов, ливнасы в ужасе разбегались кто куда. Шаги троллей гулко отдавались по долине, а их оскаленные морды могли до смерти напугать кого угодно. Один тролль, просто чтобы развлечься, наступил на холм, раздавив его в лепешку. Другой подошел к теплице и тоже наступил на нее, разбив в ней почти все стекла. Разбойники подошли к высокому каменистому обрыву, Унук Эльхайя спешился и стал разглядывать склон. Потом он поманил пальцем троллей и велел им выдернуть растущие по краю деревья.
— Рвите их и бросайте сюда! Пусть склон осыплется, тогда мы сможем туда залезть!
Тролли стали яростно вырывать деревья с корнем, швыряя их вниз. Они молотили своими огромными кулаками по склону, сбивая вниз громадные камни. Вскоре на этом месте образовалась крутая насыпь, по которой вполне можно было подняться наверх.
Унук Эльхайя снова сел на коня и, махнув остальным, стал подниматься по склону.
Гомза сидел у Зеленыча и пил с ним его фирменный чай. Чай у него был вкусный, совсем на мамин не похож.
— Что-то сегодня зеркало капризничает. С самого утра только дым показывает. Не нравится мне это, — Зеленыч озабоченно посмотрел через плечо на сероватую пелену, которая покачивалась в овале зеркала.
— Может к дождю? Чего ты говоришь, кроме кувшинок завариваешь? — спросил Гомза водяного, отхлебнув из чашки ароматную жидкость.
— Синие водоросли и забудь-траву.
— Я забудь-траву никогда не видел. Где она растет?
— На дне озера моего. Эта трава особенная. Вот попьешь чайку из нее, и все плохое быстро забывается, — Зеленыч хлопнул рукой комара, сидевшего у него на лбу и налил чай в блюдце.
— Да? А почему же тогда я до сих пор кое-что плохое помню? — спросил его Гомза, вспомнив Черного Стрелка и ужасы Сгинь-леса.
— Значит, это тебе только кажется, что это плохое, а на самом деле это все было тебе на пользу. А всякие досадные неприятности и обиды забудь-трава помогает забыть хорошо. Это и пиявке понятно, — ответил ему водяной и шумно отхлебнул из блюдца.
Гомза подумал, что он, пожалуй, прав. Дульсинея тоже пила чай из блюдечка и весело при этом квакала, иногда хватая ртом пролетающего комара, которых сейчас у Зеленыча развелось целая тьма. Он их всех называл комар-Макар и относился к их нападкам философски.
— Ну, развелось нынче Макаров, — Зеленыч хлопнул себя по щеке и строго посмотрел на Дульсинею. — Ты почему ешь так плохо? Того и гляди, они нас съедят!
В этот момент где-то вдали, со стороны восточного обрыва, что-то ухнуло.
— Что это? — испуганно спросил Гомза и покосился в окно.
Звук повторился с нарастанием.
— Землетрясение? — Гомза вскочил на ноги и приложил ухо к полу.
Зеленыч вытер носовым платком влажный лоб и разложил платок на голове Болтуция. Потом встал и взял толстую книгу из книжного шкафа. Он, как всегда, наугад открыл ее и прочел вслух.
— …тьма сгустилась над домом нежданная, заманить ее вглубь, окаянную…
Зеленыч нахмурился и торопливо пошел к двери.
— Ты, вот что, давай домой срочно беги! Мать-то где? — спросил он Гомзу, который в растерянности хлопал глазами.
— На дне рождения, у сестры двоюродной. А что?
— А то! Сиди дома, закрой покрепче дверь и нос не высовывай! — водяной натянул на себя теплую жилетку и выскочил наружу.
Гомза побежал за ним, так толком ничего и не поняв. Снаружи грохот был слышен сильнее. Выбежав на центральную тропу, он увидел бегущих в панике ливнасов.
— Что случилось? — спросил Гомза у одного из них.
— У обрыва толпа разбойников! С ними огромные тролли! Они ломают обрыв и скоро будут здесь! — в ужасе закричал ливнас и пустился в сторону гор.
Гомза побежал со всех ног к дубу, сжав в руке рукоятку отцовского меча, висевшего на поясе.
Он увидел несущегося рядом с собой Лемиса с палкой в руках. Тот остановился и схватил Гомзу за руку.
— Залезай в подвал! — проорал он ему в самое ухо и побежал дальше.
Гомза во всю прыть добежал до своего дуба и в нерешительности остановился около входной двери. Нужно же предупредить остальных! Он развернулся и побежал к лиственнице Фабиуса. Забежав туда, он увидел Фабиуса, горестно склонившегося над чашкой с какой-то мазью. Тюса в этот момент считала пустые пузырьки, которыми был заставлен весь стол.
— В лесу скоро будут разбойники! — выпалил им Гомза.
Фабиус рассеянно посмотрел на него и печально развел руками.
— Ну что ж, будет на ком испытать мою мазь 'Перышко'. Тюса, принеси из кладовки мою детскую рогатку, — он стал надевать на руки резиновые перчатки.
Гомза стремглав побежал к дубу Эйче.
— Зак! — замолотил он руками в дверь. — Быстрее открывай!
Он представил, как обрадуется его друг, узнав, что наконец-то сможет в деле применить свое оружие.
— Срочно бери свой меч и беги на улицу! Там разбойники, сейчас будет сражение! — выпалил он Заку, задыхаясь от быстрого бега.
У того вытянулось лицо, и подкосились ноги.
— Дело — дрянь! Бабушка вчера отнесла меч в мастерскую, чтобы его как следует, заточили, — промямлил он, растерянно хлопая глазами.
Гомза выскочил от Эйче и побежал в 'Старую ель', а потом в 'Теплый сад'. Когда он выбежал из магазина Мимозы, разбойники были уже близко. На центральной тропе собралось много ливнасов с мечами в руках. Грелль им что-то быстро говорил, держа свой меч наготове. Гомза побежал к своему дубу, углубившись в лес. Вдруг прямо перед ним словно ниоткуда появился разбойник с кривым мечом в руках. Он ухмыльнулся и, расставив руки в стороны, стал приближаться к нему большими шагами… Гомза развернулся и побежал, решив сделать небольшой крюк. А разбойник, надо сказать, бегал хорошо, и если бы не пень Шишела, о который он споткнулся, вытянувшись во весь рост, не добежал бы Гомза до своего дома. Но вот, наконец, он захлопнул за собой входную дверь и закрыл ее на большой засов. Сердце у него в груди бешено колотилось, в боку сильно кололо, и было трудно дышать. Дверь стала сотрясаться от сильных ударов, и Гомза с ужасом понял, что ее скоро выбьют. Он в панике забегал по дубу, лихорадочно соображая, куда же ему лучше спрятаться.
Внезапно он вспомнил слова Лемиса о подвале. Конечно, лезть туда было очень страшно, но это было единственное место в дубе, где его вряд ли бы нашли, так как дверь была хорошо спрятана за висящим ковром. Гомза схватил со стола керосиновую лампу, поднял край ковра с тремя рыбаками и юркнул за маленькую дверь, закрыв ее изнутри на засов.
Он вдохнул сырой воздух подвала и поднял вверх лампу, разглядывая каменные ступеньки, уходящие в плотную темноту. Только сейчас ему бросилось в глаза, как у него трясутся руки, он сел на ступеньку, соображая, что же делать дальше. Гомза вспомнил леденящие душу рассказы о подвалах и бесконечно вертел головой во все стороны в ожидании полчища змей. Но никто вроде бы по ступенькам не ползал, и он немного успокоился.
Гомза осторожно стал спускаться вниз, невольно вспомнив пещеру кентавров. Там тоже так же ступени уходили вниз спиралью. По пути ему попалась дырявая деревянная кадка, несколько пустых стеклянных банок и старый заплесневелый матрас. Видно было, что сюда очень давно никто не заходил. Наконец Гомза подошел к небольшой двери, на которой облупилась почти вся краска, и потихоньку потянул ее на себя. Дверь с трудом открылась, и он осторожно зашел в довольно большую комнату, со свода которой свисала паутина. Вдоль стен там стояли деревянные полусгнившие стеллажи с пустыми банками, а в центре стояло несколько кадок, в которых, видимо, когда-то солили капусту. В углу была навалена куча старого хламья. Гомза в надежде оглядел внимательно стены: а вдруг здесь есть потайной ход? Но с разочарованием пришел к выводу, что ничего похожего он тут не найдет, это просто старый заброшенный погреб. Он еще раз осмотрел пол в поисках всевозможных опасностей, но не увидел ничего.
