История, конца которой нет - Энде Михаэль Андреас Гельмут (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Долетев до Звездного Монастыря, они увидели, что большой купол — это только верхняя часть громадного здания, состоящего из многих корпусов, соединенных друг с другом. Каждый из них имел вид шестигранника с множеством маленьких окошек. Окруженное высокой стеной, здание это возвышалось над крутым обрывом, недоступное для непрошеных гостей.
В корпусах, напоминавших по форме игральную кость, находились кельи Монахов Познания, библиотеки, хозяйственные помещения и убежища для посланцев. Под большим куполом был расположен зал, в котором трое Глубоко Мыслящих читали лекции и проводили учебные занятия.
Монахи Познания были фантазийцами самого разнообразного вида и происхождения. Но, поступив в монастырь, все они должны были прервать всякую связь со своей семьей и страной. Жизнь этих монахов, суровая и полная самоотречения, была целиком посвящена мудрости и познанию. И не всякого желающего принимали в эту общину. Экзамены устраивались очень трудные, и трое Глубоко Мыслящих были тут неумолимы. Так получалось, что здесь жило одновременно не больше трехсот монахов, но это были умнейшие создания во всей Фантазии. В иные времена община сокращалась и до семи фантазийцев. Но это не меняло строгих требований на экзаменах. Сейчас в Монастыре было немногим больше двухсот монахов и монахинь.
Когда Бастиан в сопровождении Атрейо и Ксайды был введен в большой учебный зал, он застал здесь очень разнообразную толпу фантастических созданий. Но все они, независимо от величины и внешнего вида, одеты были в черно-коричневые монашеские рясы. Можно себе представить, как выглядели в таком одеянии уже упоминавшиеся прежде Бродячие Обломки или Мелюзга.
Трое Глубоко Мыслящих фигурой напоминали человека. Но головы у них были не как у людей. У Ушту, Матери Предчувствия, было лицо совы. У Ширкри, Отца Обозрения, была голова орла, а у Йизипу, Сына Разума, — голова лисы. Они сидели на высоких каменных стульях и потому казались очень большими. Вид у них был величественный — Атрейо и даже Ксайда при виде их слегка смутились и оробели. Но Бастиан подошел к ним непринужденной походкой. В большом зале царила глубокая тишина.
Ширкри, который, как видно, был самым главным из троих и сидел в середине, медленным жестом руки указал Бастиану на пустой трон, стоявший напротив. Бастиан сел.
После непродолжительного молчания Ширкри начал свою речь. Он говорил тихо, но голос его звучал торжественно и значительно.
— С древних времен мы размышляем о загадке нашего Мира. Йизипу решает ее иначе, чем Ушту, а ее догадка подсказывает не то, что вижу я. Но и я, в свою очередь, смотрю на это по-иному, чем думает Йизипу. Так дальше продолжаться не может. И потому мы попросили тебя. Великий Всезнай, прийти к нам и открыть нам истину. Согласен ли ты исполнить нашу просьбу?
— Да, я согласен, — отвечал Бастиан.
— Так слушай же. Великий Всезнай, наш вопрос. Что такое Фантазия?
Бастиан немного помолчал и сказал:
— Фантазия — это История, Конца Которой Нет.
— Дай нам время, чтобы понять твой ответ, — попросил Ширкри. — Встретимся здесь завтра ночью в тот же час.
Трое Глубоко Мыслящих и Монахи Познания молча поднялись. Все вышли из зала.
Бастиана, Атрейо и Ксайду проводили в кельи для гостей, где каждого ожидала скромная трапеза. На деревянных топчанах лежали простые грубошерстные одеяла. Бастиана и Атрейо вполне устраивала такая постель, но Ксайда хотела бы наколдовать себе более приятное ложе для сна. Однако ей пришлось убедиться, что в Монастыре ее волшебные чары не имеют силы.
На другую ночь в тот же час все Монахи Познания и трое Глубоко Мыслящих снова собрались в Большом Зале под Куполом. Бастиан опять сел на трон, Ксайда и Атрейо встали по сторонам.
На этот раз Ушту, Мать Предчувствия, обратилась к Бастиану, и взгляд ее больших совиных глаз выражал почтение и восхищение.
— Мы размышляли о твоем учении. Великий Всезнай, но у нас возник новый вопрос. Если Фантазия — это, как ты говоришь, «Бесконечная История», то где же записана эта История?
Бастиан опять немного помолчал, а потом ответил:
— В книге с шелковым переплетом медно-красного цвета.
— Дай нам время, чтобы понять твои слова, — сказала Ушту. — Встретимся здесь завтра ночью в тот же час.
Дальше все происходило так же, как и в прошлую ночь. На третью ночь, когда все вновь собрались в Большом Зале под Куполом, слово взял Йизипу, Сын Разума:
— Мы и на этот раз долго думали над твоим учением, Великий Всезнай. И опять мы стоим перед новым вопросом, не зная ответа. Если Мир Фантазии — это «Бесконечная История», и если эта История записана в книге с шелковым переплетом медно-красного цвета, то где же тогда эта книга?
После недолгого молчания Бастиан отвечал:
— На чердаке школы.
— Великий Всезнай, — возразил ему Йизипу, Лисоголовый, — мы не сомневаемся в истинности того, что ты нам поведал. И все же мы просим тебя позволить нам увидать эту Истину. Ты это можешь?
Бастиан немного подумал и сказал:
— Пожалуй, могу.
Атрейо с изумлением взглянул на Бастиана. В разноцветных глазах Ксайды тоже мелькнуло удивление.
— Давайте встретимся завтра ночью в тот же час, — продолжал Бастиан, — но не здесь, а на крышах Звездного Монастыря Гигама. Но обещайте внимательно, не сводя глаз, смотреть на небо.
На следующую ночь — она была такой же звездной, как и три предыдущих — все члены братства, включая троих Глубоко Мыслящих, стояли в условленный час на крышах Монастыря и, запрокинув голову, смотрели в ночное небо. Атрейо и Ксайда тоже были здесь, хотя и не знали замыслов Бастиана.
Бастиан влез на самую верхушку большого купола. Стоя наверху, он огляделся вокруг и в это мгновение впервые увидел далеко на горизонте Башню Слоновой Кости, причудливо мерцающую в призрачном свете луны.
Он вынул из кармана камень Аль Чахир. Камень мягко светился. Бастиан вызвал в памяти слова надписи на дверях библиотеки в Амарганте:
… Но коль имя он мое произнесет От конца к началу, задом наперед, Вмиг истрачу я свеченье на сто лет, И погаснет навсегда мой свет.
* * *
Он высоко поднял камень и крикнул:
— Рихач Ла!
Сразу сверкнула молния, такая яркая, что звездное небо побледнело, а космическое пространство над ним озарилось светом. И в этом пространстве высветился чердак школы с почерневшими балками. Свечение на сто лет излучилось в одно мгновение. Аль Чахир исчез без следа.
Всем, и самому Бастиану, пришлось подождать, пока глаза снова привыкнут к слабому свету месяца и звезд.
Потрясенные таинственным видением, представшим перед ними, все молча собрались в Большом Зале под Куполом. Последним в Зал вошел Бастиан. Монахи Познания и трое Глубоко Мыслящих поднялись при его появлении со своих мест, поклонились ему до земли и долго так и стояли, согнувшись.
— Нет слов, — сказал Ширкри, — которыми я мог бы выразить тебе мою благодарность за озарение, Великий Всезнай, ибо я заметил на этом таинственном чердаке существо одного со мной вида: орла!
— Ты заблуждаешься, Ширкри, — возразила ему Ушту, Мать Предчувствия, и на ее совином лице появилась легкая улыбка. — Я видала ясно, что это была сова!
— Вы оба заблуждаетесь, — вмешался в разговор Йизипу, и глаза его сверкнули. — Существо это сродни мне. Это была лиса.
Ширкри заклинающе поднял вверх руки.
— Ну вот мы и снова вернулись к тому, от чего хотели уйти, — сказал он. — Только ты один можешь ответить нам и на этот вопрос, Великий Всезнай. Кто из нас троих прав?
Бастиан снисходительно усмехнулся.
— Все трое.
— Дай нам время, чтобы понять твой ответ, — попросила Ушту.
— Хорошо, — ответил Бастиан. — Времени для раздумий у вас будет достаточно, потому что теперь мы вас покидаем.
На лицах Монахов Познания и троих Глубоко Мыслящих отразилось разочарование, но Бастиан спокойно отклонил их настоятельную просьбу остаться у них надолго, а лучше всего навсегда.
И вот все Монахи Познания вместе с тремя Глубоко Мыслящими проводили Бастиана и его учеников до ворот Звездного Монастыря, а летучие посланцы перенесли всех троих обратно в палаточный город.
