Убежище - Булычев Кир (е книги .TXT) 📗
Будет власть – будет все остальное. И даже Сережа Птичкин, ради которого она травилась, правда, не до смерти, в девятом классе и которого потеряла, так как Серафима Скудная обладала трехкомнатной квартирой, приусадебным участком, автомобилем «девятка» и папой в горсовете.
И тогда Элина покинула свой городишко.
И сказала себе и своим ближайшим подругам Глаше и Стеше, что она возвратится сюда, только когда станет посильней, чем мадам Тэтчер. Она вернется только для того, чтобы посмотреть, как Сережа Птичкин, низкий предатель, забывший все слова, которыми они обменивались под кустом сирени в городском саду на берегу Вертушки, будет ползать у ее ног и просить о возврате милостей. А она ему скажет: «Поздно!» Вот это слово «поздно» и было одной из двух причин ее жизни в городе. А второй причиной, как уже говорилось, был ее страх перед бедностью. Ведь она прожила в бедности первые двадцать лет своей жизни.
Это не должно повториться!
Уборщица из Бредунов не должна стать вице-президентом Фонда.
Даже если ее отдать в руки лучших стилистов и имиджмейкеров столицы.
При условии, что за первые четыре месяца никто ее к стилистам не водил.
Эти месяцы она посвятила укреплению дружбы сначала с вахтером Ахмет Ахметовичем, а затем с охранником Костей.
И отлично подметала контору.
Как только она накопила денег (как из скромной зарплаты, так и из карманов своих первых друзей), она купила духи, кремы с хорошим запахом и краску для волос.
Когда-нибудь я расскажу, что было дальше, но сейчас не буду отвлекать вас от основного рассказа. Главное, что Элина Виленовна к моменту действия повести скромно ездила на «девятке», снимала скромную трехкомнатную квартиру и намеревалась завладеть президентом. И ей это может удаться.
Кстати, об этом известно и сыщикам Борису и Глебу Хватам, и потому они склонны подозревать Элину Виленовну в том, что она состоит в заговоре с целью похитить и убить несчастную Аглаю Тихоновну.
В начале совещания Георгий Георгиевич выслушал сочувствия и соболезнования соратников, а потом перешел к делу.
– Можно ли нас поздравить? – спросил он Василия Коха, директора фабрики детских игрушек.
Василий Фридрихович, подтянутый, усатый, бородатый, расчесанный на прямой пробор мужчина старше средних лет. тут же поднялся и доложил:
– Вы совершенно правы, шеф! Мы интенсивно ведем проходку большой трубы к полости.
– Как идет работа?
– Мы сталкиваемся с некоторыми трудностями, но в целом намечается прогресс. Готовим пробный сброс мертвой воды.
– Когда достигнете полости?
– Встречаются тяжелые породы. Шесть буров уже сломались.
– Переходите на суперлазер!
– Это слишком дорого, экселленц! – воскликнул Кох.
– Фонд оплатит, – ответил Полотенц. – Мы ведем переговоры с миллиардером Гейтсом, он хочет срочно омолодить свою любимую матушку.
– Вас понял, – сказал Кох.
Глава девятая
Путешествие продолжается
Мелодии оркестра саламандр долго преследовали Севу.
И неудивительно – всем оркестром саламандры плыли следом за ним, и время от времени по пояс из воды выскакивал музыкант и беззвучно спрашивал:
– Хороша ли наша музыка?
– Хороша! – искренне откликался Сева, трудно было найти более благодарного человека. Саламандры притащили байдарку, охраняли его сон и ничего не потребовали взамен – только послушай наш оркестр.
А оркестр оказался недурным – такой и на земле нечасто встречается. Сева немного возгордился, потому что его провозгласили профессором подземной музыки и пригласили жить в Саламандровой впадине, сколько он пожелает, даже сказали, что если он уже взрослый, то ему подыщут самую красивую саламандроску в невесты. Сева скромно отказался. Он объяснил новым друзьям, что предпочел бы жить на солнечном свете, а слепой красавице там не понравится.
Но звание профессора, совершенно незаслуженное, он принял.
Часа через два Севе пришлось попрощаться с саламандрами, потому что доплыл до границы их царства. Ручей в том месте пробивался сквозь каменные завалы, и Севе пришлось потратить много времени, пока он смог перетащить волоком байдарку на чистую воду.
Шел второй день путешествия, и он клонился к концу.
А раз Сева все время вместе с ручьем опускался вниз, то наверняка уже достиг больших глубин.
На берегу следующего озерка он отыскал песчаный пляж и, вытащив байдарку, отдохнул. Он лежал на спине и размышлял о смысле жизни.
Правда, настроение немного улучшилось. Подумать только – преодолеть такое страшное препятствие и выбраться из него профессором музыки!
Вот бы Лолите рассказать – она бы обхохоталась. А потом бы удивилась: «Ты? Профессором? У саламандр? Так не бывает!»
Завтра саламандры будут выступать в Большом зале консерватории. Представляете – начинается концерт, и симфония посвящается нашему другу, известному путешественнику и авантюристу Всеволоду Савину.
Так что, держись, Лолита! Место в первом ряду тебе обеспечено.
Почти ко всему привыкаешь. Но не сразу.
Пустота и чернота уже не так пугали, как в первый день, но совсем не обращать на них внимания невозможно.
Помните, как сказал Амундсен: «К холоду привыкнуть нельзя. Но можно научиться его терпеть».
Подземелье не совсем пусто. Спелеологи, то есть исследователи пещер, говорят, что через двадцать или сорок дней теряешь чувство времени и даже немножко сходишь с ума.
Но Сева не рассчитывал задерживаться в недрах Земли так надолго.
Когда лежишь и сон не идет, когда холодно и приходится ночевать в байдарке, чтобы по тебе не пробежала какая-нибудь мокрица, ты слышишь звуки, которые человеку в обычной жизни не услышать.
Над головой по потолку пробегали паучки – бесшумные и ловкие, – но Сева слышал их шаги.
А среди ночи разбудила летучая мышь – как она забралась в такую глубокую глушь, ума не приложить. Но ее писк был слышен Севе.
Пора вставать.
Пора выбираться из-под теплого одеяла, связанного лапками летучих фей и дюймовочек.
И Сева почувствовал себя точно так же, как утром, в декабре, когда надо подниматься в школу.
