Мила Рудик и тайна шестого адепта - Вольских Алека (читать полную версию книги .TXT) 📗

Раздался лязг металла, и в воздух взметнулась отлетевшая от печи большая кочерга. В черных глазах мужчины впервые промелькнул испуг.

— УМРИ! УМРИ! УМРИ-И-И!!! — бешено сверкая глазами, крикнул ему второй близнец, и тотчас толстый железный прут полетел прямо в его отца.

Раздался крик «Лукой, не надо!», и снова все исчезло в водовороте смутных образов: потоки красной жижи, страшные глаза в темноте, огонь. Нечеловеческий вопль пронзил все существо Милы, и наплыв странных видений рассеялся, открыв ее глазам новую картину.

В темном погребе откуда-то сверху пробивались тонкие полоски света. Из угла доносилось чье-то слабое дыхание. Присмотревшись, Мила поняла, что видит перед собой близнецов. Они тесно жались друг к другу, стуча зубами то ли от холода, то ли от страха, и невозможно было понять, кто из них двоих отчаянно цепляется за другого. Казалось, что это единое существо, сплетенное из двух худых детских тел.

Вдруг послышался скрип половиц и лязгнул металл. Откинулась крышка люка, и вверху возник квадрат света. Вниз по лестнице спустились двое старших сыновей хозяина дома. В руках у обоих были вилы, которые они тотчас наставили на сжавшихся в углу погреба детей. Один из близнецов повернул лицо и глянул на старших братьев полным ярости взглядом.

— Не дури, — сказал ему старший. — Надумаете колдовать — обоих вилами проткну. Отец наказал вас привести. Вылезайте из погреба.

— Лукой, не надо, — шепотом попросил тот из близнецов, который до сих пор не поднял глаз. — Давай сделаем, как они велят.

Близнецы первыми стали подниматься вверх по лестнице, а за ними — их старшие братья.

Мила смотрела им вслед, когда ее глаза вдруг накрыло беспросветной тьмой, а в следующий миг ее выбросило прямо на пол комнаты скального замка.

Первые несколько мгновений она сидела, не шевелясь, и удивленно смотрела на каменную стену. Потом, словно очнувшись, встала на ноги. Рядом кто-то охнул. Резко обернувшись, Мила увидела поднимающегося с колен Вирта. Он придерживал себя одной рукой под локоть, словно больно ударился. Похоже, только что он побывал там же, где и Мила.

— Что это было, Вирт? — спросила ошеломленная она. — Ты видел?

Он кивнул, потирая локоть, и окинул стены задумчивым взглядом.

— Странно… Похоже, вся эта комната была превращена кем-то в Меморию. Эти стены — вместилище чьих-то воспоминаний. Судя по всему, они принадлежат кому-то из близнецов.

— Лукой, — задумчиво произнесла Мила, вспомнив, как один из близнецов у реки назвал другого этим именем, и нахмурилась. — Ведь не может быть, чтобы… Это не Многолик — выглядит так, как будто все это происходило очень-очень давно. Это не может быть он, значит…

— Ученик Славянина, — закончил вместо нее Вирт. — Шестой адепт, основатель рода Ворантов — должно быть, это он.

Мила окинула взглядом комнату и почувствовала легкое головокружение — похоже, такой марш-бросок по чужим воспоминаниям изнурял ее.

— У него был брат-близнец, — произнесла она, решительно отгоняя от себя внезапный приступ слабости. — У основателя рода Ворантов был брат-близнец. Почему Константин Фуна не рассказал нам?

— Возможно, — отозвался Вирт, — потому что он не знал о нем. Я сомневаюсь, что Фуна стал бы утаивать что-то от Тераса Квита, учитывая, что предложенный Терасом обмен был выгодным в большей степени именно для Фуны. А нам он рассказал в точности то же, что и Терасу.

— Ты уверен в этом? — спросила Мила.

— Он не обманывал, — сказал Вирт. — Я бы почувствовал ложь.

— Подожди! — внезапно вскинулась Мила. — Если ты видел те же воспоминания, что и я, если эти стены — Мемория и мы оба побывали в ней, то почему тогда… — Мила удивленно моргнула. — Я тебя там не видела, Вирт.

Он кивнул.

— А я не видел тебя.

Скользнув задумчивым взглядом вдоль стен, Вирт произнес, словно обращался в этот момент не к Миле, а просто говорил вслух с самим собой:

— Я впервые встречаю такую Меморию. Она создана как будто с нарушением всех законов сохранения памяток или даже… Такое чувство, что тот, кто ее создавал, вообще не имел представления об этих законах… Но в то же время… это самая грандиозная Мемория из всех, что мне приходилось видеть.

Взгляд Милы прошелся по каменной стене, остановился на зарешеченном окне, через которое в это обжитое тенями место заглядывало ярко-голубое небо, и переместился дальше.

— Воспоминания того, кто основал род Ворантов, — пробормотала себе под нос Мила. — Воспоминания шестого адепта… Я хочу узнать больше!

Она решительно двинулась в сторону противоположной стены, но, не успев сделать и трех шагов, вынуждена была остановиться.

— Постой, — сказал Вирт, ухватив ее за руку. — Эта Мемория непредсказуема, туда не стоит заходить в одиночку.

— Тогда давай вместе, — едва сдерживая нетерпение, сказала ему Мила.

Вирт лишь вздохнул, смиряясь с ее настроем, и, едва заметно улыбнувшись, кивнул.

Приблизившись к стене с другой стороны комнаты, они дотронулись до нее одновременно — водоворот кровавого цвета закружил Милу, и она поняла, что рука Вирта больше не держит ее руку. В уши хлынул поток звуков: крик, кашляющий смех, звон бьющегося стекла. Перед глазами ярко вспыхнуло пламя и погасло. В тот же миг исчез и алый водоворот.

Милу сильно встряхнуло. Оглядевшись, она обнаружила, что находится в повозке. Вокруг нее раскинулись степь и черная ночь. Лишь вдали виднелись смутные очертания гор, а над головой сияли серебряной россыпью созвездия.

Повозку шатало из стороны в сторону. Треск и шорох колес в тишине ночи казался неестественно громким. Мила даже не удивилась, когда увидела на дне повозки сидящих поверх соломы и рваной мешковины черноволосых близнецов. Переведя взгляд в сторону, она заметила девочку в грязной бесформенной одежде и с растрепанными длинными волосами.

— Сказать, куда нас везут? — спросила у близнецов девочка. — Слыхали о замке в скале?

Она говорила нарочито оживленным тоном, и Мила поняла, что девочка храбрится, изо всех сил стараясь показать, что ей совсем не страшно. Один из близнецов покачал головой.

— Там живет колдун, — произнесла девочка. — Он крадет детей.

— Нас никто не крал, — угрюмо возразил второй близнец. — Нас папка с мамкой продали.

— А зачем колдун крадет детей? — спросил у девочки его брат.

— Говорят, он их ест, — отозвалась девочка. — Но, может, брешут. Другие говорят, что колдун отдает детей черту, и черт за это продляет ему жизнь. Говорят, колдун такой старый, что давно должен был помереть. А он все живет.

Мила заметила, как глаза одного из близнецов наполнились ужасом, но в тот же миг его лицо исчезло. Вокруг нее снова плескались багряные реки, и чьи-то руки тянулись к ней, омываемые красной жижей, словно кровью. И на этот раз страшные видения исчезли внезапно, а глазам Милы предстал скальный замок, окутанный покровом ночи.

К повозке, стоящей у подножия лестницы, по ступеням спускался настоящий великан — Мила могла бы поклясться, что этот человек был в два раза выше нее. Его тело и лицо скрывала темная одежда и капюшон. Когда он приблизился, из-за его широкой спины вышел согбенный старик и, завидев детей, улыбнулся жутковатой беззубой улыбкой. Великан тем временем, не говоря ни слова, одной рукой схватил девочку, которая была ближе к нему, чем близнецы, и поднял над землей.

— Отпусти! — визжала девочка. — Слышишь, чудище?! Отпусти!

— Какая шумная, — шепелявя, произнес старик. — Токмо не слышит он тебя, дитятко. Глухонемой он.

Великан тут же обернулся и, схватив близнецов по одному в каждую руку, выбросил их из повозки, словно мешки с мукой. Братья, поддерживая друг друга, поднялись на ноги. Мила видела, какими глазами они смотрят на замок. Их чувства, наверняка, не имели ничего общего с ее собственными ощущениями в тот момент, когда она увидела это место воочию. Она в тот момент была взбудоражена, ее переполняли нетерпение и желание как можно скорее узнать тайны комнаты с пауком на двери. Но чувства этих детей были совсем иными. Родной отец продал их человеку, о котором рассказывали леденящие кровь легенды. Беззащитные и брошенные на волю судьбы, близнецы смотрели на замок с ужасом.