Гарри Поттер и Орден Феникса - Роулинг Джоан Кэтлин (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Гарри вздохнул с глубоким облегчением. Наконец-то подтверждение тому, что они ему не померещились: Хагрид тоже о них знает. Он с любопытством обернулся к Рону, но тот по-прежнему вглядывался в чащу, а через несколько секунд прошептал:
— Почему он больше не зовёт?
У большинства учеников на лицах было такое же недоумённое и настороженное выражение, как у Рона, и смотрели они куда угодно, только не на лошадь. Лишь двое её увидели: тощий слизеринский парень позади Гойла с отвращением смотрел, как она ест, да Невилл, наблюдавший за взмахами длинного чёрного хвоста.
— А вот идёт ещё один! — с гордостью объявил Хагрид, и между деревьями появилась вторая чёрная лошадь, прижала к телу перепончатые крылья, наклонила голову и стала рвать мясо. — Ну-ка, поднимите руки, кто их видит!
Радуясь, что наконец-то ему откроется тайна этих лошадей, Гарри поднял руку. Хагрид кивнул.
— Да… да, я знал, что ты увидишь. И ты тоже, Невилл, да? И…
— Извините, — злобно сказал Малфой, — но что именно, по-вашему, мы должны увидеть?
Вместо ответа Хагрид показал на коровью тушу. Несколько секунд все смотрели на неё, потом кто-то ахнул, а Парвати завизжала. Гарри понял почему: куски мяса отрывались от костей и растворялись в воздухе — картина действительно необычная.
— Отчего это происходит? — Парвати в ужасе отступила за ближайшее дерево. — Кто его ест?
— Фестралы, — гордо сказал Хагрид, и Гермиона тихо охнула за плечом у Гарри: ей это слово что-то говорило. — У Хогвартса здесь целый табун. Ну, кто знает?..
— Они же очень, очень несчастливые! — перебила его испуганная Парвати. — Приносят всякие ужасные несчастья тем, кто их увидел. Профессор Трелони сказала мне однажды…
Хагрид усмехнулся:
— Нет, нет, нет, это просто суеверие, не приносят они несчастья, они страсть какие умные. И полезные! Конечно, эта порода не очень-то рабочая, только школьные кареты возит туда-сюда. Да если Дамблдору надо куда-то подальше, а переноситься не хочет… Глядите, вот ещё пара…
Ещё две лошади тихо вышли из чащи, одна прошла совсем близко к Парвати. Та вздрогнула и прижалась к дереву со словами:
— Кажется, я что-то почувствовала, кажется, он рядом!
— Ты не бойся, он тебя не обидит, — терпеливо сказал Хагрид. — А теперь кто мне скажет, почему одни их видят, а другие — нет?
Гермиона подняла руку.
— Ну, говори, — обрадовался Хагрид.
— Фестралов могут видеть только те, кто видел смерть.
— Правильно, молодец, — торжественно произнёс Хагрид. — Десять очков Гриффиндору. Фестралы, значит…
— Кхе-кхе.
— А, здрасьте! — с улыбкой сказал Хагрид, обнаружив источник звука.
— Вы получили записку, которую я послала утром к вам на дом? — как и в прошлый раз, громко и раздельно произнесла Амбридж, словно обращалась к иностранцу, причём тупому. — С уведомлением, что буду инспектировать ваше занятие?
— Да-да, — бодро подтвердил Хагрид. — Рад, что вы нашли нас. Вы это… не знаю… вы их видите? Сегодня у нас фестралы.
— Простите? — громко сказала Амбридж, приставив к уху ладонь. — Что вы сказали?
Хагрид немного смутился.
— Ну… фестралы! — гаркнул он. — Ну, знаете… такие большие лошадки с крыльями!
Для наглядности он помахал своими ручищами. Профессор Амбридж подняла брови и стала писать в блокноте, сопровождая это бормотанием:
— «Вынужден… прибегать… к примитивному… языку… жестов».
— Ну, так… это… — Хагрид, несколько волнуясь, снова обратился к ученикам: — Хм… о чём я говорил?
— «По-видимому… легко… теряет… нить… изложения», — бубнила Амбридж, но достаточно громко, чтобы слышали все.
Драко Малфой маслился так, словно Рождество наступило на месяц раньше; Гермиона же, напротив, побагровела от гнева.
— Ага, ну да. — Хагрид бросил виноватый взгляд в сторону блокнота, но мужественно продолжал: — Я хотел вам рассказать, как мы обзавелись этим табунком. Начали мы с одного самца и пяти самочек. Этот, значит, — он потрепал по холке лошадь, которая появилась первой, — зовётся Тенебрусом, он мой главный любимец, первый родился здесь, в лесу…
— Вам известно, — громко перебила его Амбридж, — что Министерство магии отнесло фестралов к разряду «опасных»?
Сердце у Гарри упало камнем, но Хагрид только засмеялся:
— Фестралы не опасные! Конечно, куснуть тебя могут, если ты им сильно досадишь…
— «Проявляет… признаки… одобрительного… отношения… к насилию», — бормотала Амбридж, чиркая в блокноте.
— Да полно вам! — Теперь Хагрид немного встревожился. — Ведь и собака вас укусит, не ровён час… А у фестралов плохая репутация из-за всяких разговоров про смерть, люди держали их за дурную примету. Просто не понимали. Верно я говорю?
Амбридж не ответила. Она кончила писать в блокноте, потом посмотрела снизу на Хагрида и опять очень громко и медленно проговорила:
— Пожалуйста, продолжайте занятие… Я похожу, — она изобразила ходьбу (Малфой и Пэнси Паркинсон задохнулись от беззвучного смеха), — среди учеников (она показала на некоторых пальцем) и задам им несколько вопросов. — Она показала на свой рот, изображая разговор.
Хагрид уставился на неё, не в силах уразуметь, почему она ведёт себя так, как будто он не понимает нормальной речи. У Гермионы от ярости выступили слёзы.
— Ведьма, старая злая ведьма! — прошептала она, когда Амбридж подошла к Пэнси Паркинсон. — Я понимаю, что ты задумала, гнусная, злобная, испорченная…
— Ну так вот… — Хагрид изо всех сил старался поймать потерянную мысль, — да, фестралы. Да. У них много хороших качеств…
— Как вам кажется, — громко спросила Амбридж у Пэнси Паркинсон… — вы в состоянии понимать речь профессора Хагрида?
У Пэнси Паркинсон, как и у Гермионы, были слёзы на глазах — только она давилась от смеха и поэтому едва смогла выговорить:
— Нет… потому что… это… большей частью… похоже… на рычание.
Амбридж записала в блокноте. Неповреждённая часть лица у Хагрида побагровела, но он старался вести себя так, как будто не слышал ответа Пэнси Паркинсон.
— Да… Хорошие качества фестралов. Когда ты их приручил, как этих, ты уже никогда не заблудишься. Изумительно ориентируются — только скажи им, куда тебе надо…
— Ну да, если они понимают твою речь, — громко заметил Малфой, и Пэнси Паркинсон снова согнулась пополам от смеха.
Амбридж посмотрела на них снисходительно и повернулась к Невиллу.
— Вы видите фестралов, не так ли, Долгопупс?
Невилл кивнул.
— Кто при вас умирал? — равнодушно спросила она.
— Мой… мой дедушка.
— И что вы о них думаете? — Она показала короткопалой рукой на лошадей, которые уже обглодали половину коровьей туши почти до костей.
— Ну… — нерешительно начал Невилл и оглянулся на Хагрида. — Ну… они хорошие…
— «Ученики… запуганы… настолько… что… не признаются… в своём страхе», — декламировала свою запись Амбридж.
— Нет! — Невилл был явно расстроен. — Нет, я их не боюсь!
— Ничего, ничего, — сказала Амбридж, похлопав Невилла по плечу и изобразив понимающую улыбку, которая показалась Гарри злобной гримасой. Она повернулась к Хагриду и опять заговорила громко и раздельно: — Ну что ж. Я достаточно тут увидела. Вы получите (с таким жестом, как будто взяла что-то из воздуха) результаты инспекции (показала на блокнот) через десять дней. — Она растопырила десять кургузых пальцев и с широкой, ещё более жабьей, чем прежде, улыбкой двинулась прочь, оставив позади себя хохочущих Малфоя и Пэнси Паркинсон, трясущуюся от ярости Гермиону и растерянного, огорчённого Невилла.
— Подлая, лживая, старая горгулья, — бушевала полчаса спустя Гермиона, когда они возвращались в замок по коридорам, ими же протоптанным в снегу. — Вы поняли, к чему она клонит? Это её помешательство на полукровках — хочет представить Хагрида каким-то безмозглым троллем, а всё потому, что у него мать была великанша… Нечестно — урок был совсем не плохой… Конечно, если бы опять соплохвосты… а фестралы славные — в смысле, для урока то, что надо.
