Мстиславцев посох - Ялугин Эрнест Васильевич (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
— Однак кто ж руку-то посмеет поднять на храм? Аль своих пошлешь?
— Сделают все люди, которых ты знаешь.
— Однако кто ж? ? допытывался купец.
— Там увидишь,? уже резко, как человеку, который находится в подчинении, ответил гость.
Рука гостя нашла в полумраке, крепко зажала теплую рукоять ключа.
— Ты градодельца того, Василия Анисимова привадь,? как бы между прочим, сказал, прощаясь, ксендз.? За то будет тебе особая милость от замка.
...Апанас Белый еще гремел запорами, когда недавний его гость выходил из торговых рядов. Под ногами хрустел ледок, к ночи уж неделю как сильно подмораживало.
От степы мучного лабаза отделился человек.
— Не оступись, пане Тадеуш, ? сказал он хрипловато, скорыми шажками поспешая навстречу.? Тут лед тонок.
— А, это ты? ? облегченно откликнулся тот, кого назвали Тадеушем.? Ну, веди, Амелька. Не то в этих улочках и нечистый ногу сломит.
? Сговорились? ? шепотом спросил Амелька. Тадеуш Хадыка не ответил; что-то бормотал про себя, спрятав голый подбородок в жесткий ворот армяка,? ветер был с морозом.
ПЕТРОК УЗНАЕТ НЕДОБРОЕ
Степка по уговору с дойлидом Васплем повел отдавать брата к Ивашке Лычу в обучение, и потому ныне Петро-ку был вручен шнур с узлами и топор.
— Мерять будем,? сказал дойлид Василь.? А где скажу ? станешь колья вбивать. Кольев у плотников набери.
У восточной башенки дойлид остановился, развернул свиток, поглядел, нахмурясь. И Петрок поглядел, подивился ? весь храм на бумаге виден: где основание ? там черта и где какое членение ? тоже черта, а шеи и главы на них ? все три видны, готовые, хотя еще и не завершены в самом деле. Петрок о том сказал дойлиду Василю:
— Пошто намалеваны тут, коли не завершены еще?
— Для того и намалевапы,? дойлид усмехнулся ласково,? чтоб ведали камнедельцы, как вершить. Смекаешь?
— Во-она,? сказал Петрок.? А как же плотники избу ставят без малеваного? Без малеваного, а добра.
— Они, плотники, свою избу, пока ставят, в уме держат ? от первого венца до конька на кровле. А храм весь в уме удержишь ли? Нут-ка?
Петрок оглядел весь храм с тремя башенками в основании, с высоким кубом, изрезанным закомарами, с шишковатыми кокошниками, припомнил, что деется внутри храма да в середке стены, согласно кивнул ? такое в уме зараз не удержать.
— То-то и оно,? продолжал дойлид.? Я вот мерял тут однажды, а ныне вновь надобно. Что забыто, что по-иному надобно, чем раней мыслилось. А есть в других градах и поболей нашего. Там одному дойлиду и не управиться. Два, а то три работают. Ну, бей, хлопче, сюда кол, да мерять почнем.
Дойлид топнул сапогом у самого основания башенки. Петрок поставил на указанное место кол, заторопился топором.
— Привязывай теперь бечеву да отступи от вежи три мерных сажени да сажень без четверти.
Петрок, разматывая шнур, стал пятиться от башенки, считая узелки. Который узел побольше,? сажень, совсем малый ? четверть. Дойлид прищурил глаз.
— Отступи к правой руке на пядь. Еще чуть... Бей. Снова ударил Петрок топором, и кол, с хрустом проломив уже изрядно толстую корку мерзлоты, вонзился в древний курган.
Без рукавиц стыли руки. Петрок шмыгнул носом.
— Ты треух бы надевал,? посоветовал дойлид.? Меня вот в теплом кафтане на подмостях ныне до костей пробрало.
Петрок поглядел вверх. Камнедельцы на подмостях стояли кто в толстых армяках, а кто и в тулупчиках: лица у всех от холода ? земля землей. Вот уж неделю, как небо все больше хмурилось, тучи тяжелели, темнели, и по утрам долго не пропадал за Вихрой на лугах мертвенный блеск инея. Работы замедлились. Добрую половину людей дойлид Василь распорядился свести вниз. Незавершенные места, в том числе и возведенные наполовину два барабана меньших, до будущей весны закрывали рядном, крепко, чтоб не сорвало ветрами, обвязывали веревками. Камнедельцы завидовали Харитоновой артели ? та работала притвор. Внизу теплей. Дойлид Василь хотел, чтоб начинали также и свиточную келью, задуманную им с дозволу попа Евтихия у восточной башенки. Однако Харитон не согласился.
— Фундовать надо весною, чтоб крепко было,? сказал мастер.
Однако место под свиточную келью дойлид решил разметить. Вечор наказал Амельке прислать землекопов яму для подклета рыть, однако те не пришли. Да и Амелька с утра еще не объявлялся. Дойлид Василь хмурился.
— Веселей хлопчик! ? подгонял он Петрока.? Да кол по углу крепче вбей, не то кто ногой заденет ? вывернет.
Снова дойлид заглядывал в свиток, меряли. Меряя, помогая Петроку забивать колья, дойлид веселел.
— Свиточную келью поставим просторно, по-палатному,? щурился он.? В ней же книги всякие соберем да писаницы древние мудрые. Станем по ним таких вот наподобие тебя огольцов уму-разуму наставлять, как затеяно то у немцев. Уж о том с братством договорено.
— А скажи, дядька Василь,? сказал Петрок.? Как это кажин храм так поставлен, что по-иному, кажись, и нельга,? пи шири ему прибавить, ни выси дать? А вот же Ильин храм высок да крепок, будто рыцарь в воинской справе, а той же Тупичевской обители храм ? что тебе купчиха на сносях. А оба все едино добра глядятся.
Дойлид Василь развернул грудь, засмеялся.
— О, ту мудрость разгадывают многие дойлиды и геометры. Сам я распытывал об этом ученых мужей Венеции и в Праге. А всяк о том свое толкует. На Руси же издавна правило в уме держат мурали да плотники ? руби высотою, как мера и красота скажут. Так вот. А нет в тебе этого чутья ? как ни мудри, ни меряй, а и божий храм курятником поставишь.
— Сам же небось во сколько меряешь-то,? недоверчиво сказал Петрок.
— Без меры, брате, нельзя. Только к ней непременно чутье на красоту надобно. Вот я, скажем, мерил, какой быть этой церкови? Прикидывал и так, и сяк. И за Вихру хаживал, оттуда на гору глядел, и со стороны торговой площади. А выходило у меня, что б краше,? сначала положить вдоль три сажени без четверти и шири затем три мерные сажени дать. А уж потом и высота до барабана из того определилась, и барабан главный, и крест наверху,? высота и размах. О, то, брате, хитрость велика есть! Вот пойдут зимние деньки, растолкую тебе кой-что.
Перед полуднем к дойлиду пришел Харитон.
— Работать стало нечем, Василь-батюхна,? сказал мастер со злостью.? Ту плинфу да камень, что с вечера наготовили, все дочиста уложили, а болей не несут. Вот и на подмостях, подивись, мурали кукуют.
— Что ж мужики Апанасовы? ? дойлид махнул Петроку, чтоб собирал снасть.
— Не видать никого,? Харитон пожал широченными плечами.
— И землекопов вот нету. На, держи,? подал дойлид Петроку свиток.? Никак, мудрит что-то купец Апанас?
Все вместе пошли к пологому западному склону горы, где устроена была дорога. По склону, будто сонные, двигались мужики, подряженные поднимать к храму камень.
— Остатние-то где? ? спросил дойлид Василь у приземистого и по-татарски плосколикого мужика, который, отдуваясь, едва тащил литовский кирпич.
— А в хате полегли,? мотнул мужик бородой, положил к ногам свою ношу и, ни слова больше не говоря, как не допытывались у него, почему это остальные полегли в избе, стал со странною неприязнью, исподлобья глядеть воспаленными слезящимися глазами на дойлида Басили.
Мужики все были из деревни Ананаса Белого.
— Скачи до купца,? приказал дойлид Петроку.
...Во двор к купцу Апанасу Петрок не пошел ? собаки забоялся. Пес на все Замчище силой и злобой славился. Трижды стравливали его с лучшими волкодавами радца Фомы Мохова, и все три раза кобель Белого одолевал.
Косясь на ворота, которые псина, взвизгивая от ярости, драл лапами, Петрок постучал в крепкую калитку.
— Лихо их ведает, чего не пришли,? пожимал купец плечами, наблюдая как паробок впрягает в двуколку лошадь.? Небось бражничают еще, с Николина свята. Ну, я их ужо вздрючу, а конопатую харю, артельщика Тишку ? особно. По новые веники помнить будет.
Купец отослал паробка в избу, сам взял вожжи. Петрока подсадил в возок единым махом ? силен купчина!
