Ведьмины круги (сборник) - Матвеева Елена Александровна (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
Глаза я распахнул, когда на горбатую улочку влетел черный БМВ. И точно, он остановился возле углового дома. Вышел разухабистый парняга и постучал в крайнее окно. Оно отворилось, произошли какие-то переговоры, рама закрылась, но парень остался ждать. Через несколько минут окно снова открыли. Ожидающему что-то передали. Я видел, как он опустил в карман какой-то маленький предмет. Машина пропылила обратно.
Пока я наблюдал за событиями у дома, девочка в окне исчезла. Мне почему-то стало скучно, я вылез из своей черемуховой беседки и поплелся домой.
В тот же вечер я наткнулся в газете на заметку под названием «Детские игры мужчин». Там было написано: «Каждый мужчина играет в те игры, в которые он недоиграл в детстве».
Как оказалось, Александр Грин мастерил луки и стрелял из них. Аркадий Гайдар запускал воздушных змеев. С Максимом Горьким – сложнее: он обожал разводить костры и устраивать пожары в пепельнице. Драматург Островский выпиливал лобзиком. Антон Павлович Чехов провел свое детство в затхлой атмосфере отцовской лавки, а потому вволю не наловился рыбы. Лев Толстой в детстве недособирал грибов, а также не утолил страсть к пилке дров, косьбе и строганию рубанком. Один иностранный чудак, композитор, отвел в своем доме две комнаты под действующие модели железных дорог. Однажды ему сообщили, когда у него концерт, на что композитор сказал: «Не могу, в этот день у меня назначен пуск железнодорожной линии Стамбул – Париж».
Я сразу понял, что означали мои дежурства на наблюдательном пункте. Просто в детстве я недоиграл в сыщика. Помню, как мы с Борькой следили за соседом. У того из гаража раздавались странные звуки. Следили на полном серьезе, считая его шпионом, хотя все знали, что машины в гараже нет: сосед отдал ее сыну, а сам с женой держит там кроликов.
В доме на горбатой улочке и в его автомобильных посетителях было нечто странное. Но не более чем в запертом на замок гараже, где хрумкали капустку кролики.
На Картонажку я больше не ходил. Пятого июня сдал биологию, девятого писал изложение по отрывку из «Слепого музыканта» Короленко. Впереди была еще физика. В том, что я получу не меньше четверки, даже если учебник не открою, я не сомневался, и спокойно читал новеллы Стефана Цвейга.
Из трех наших девятых классов решили сделать один десятый, но желающих и на один не набралось. Сильно пугали сложностью испытательных экзаменов, кое-кто сдрейфил и пошел поступать в другие школы. И к нам пришли чужие ребята, возможно по той же причине.
Погода почти полмесяца стояла по-настоящему летняя, каждый день – солнце. Несколько раз с парнями ездили купаться. Катька демонстрировала гордость и равнодушие. Я спросил ее про летние планы, она ответила:
– Собираюсь отдыхать на Мальорке. Это остров такой.
– В таком случае я на Минорке. Это тоже такой остров.
Потом я подумал: а шутила ли она? Ее предки достаточно состоятельны и для Мальорки.
В детстве я с родителями однажды ездил на юг, а больше путешествовать не доводилось. Летние каникулы я обычно провожу у тетки в Петербурге. И в этом году мы с мамой собрались. У мамы отпуск с конца июня. Предполагалось, что я ее подожду и тронемся вместе. Но так обрыдло мне все окружающее, ну прямо до невозможности, что решил я убраться сразу после физики. А мама пусть приезжает, как освободится.
И уехал бы я, и лето бы пролетело, а там и новый учебный год начался, и все пошло бы себе, поехало по накатанной дорожке, как обычно. Но попутал меня черт. Случилось это вечером шестнадцатого, когда закончились экзамены. Через два дня я собирался помахать родному городу ручкой, а на прощание решил прогуляться до Картонажки. Думал, в последний раз.
Глава 8
Я УЗНАЮ ТО, ЧТО ЗНАЮТ ВСЕ
Перед моим поднадзорным домом стояли сразу две машины, у приоткрытого окна происходили оживленные переговоры. Я обошел часовенку и с тылу поднырнул в свое укрытие. Не успели машины отчалить, как появились трое пеших. Двое ждали в стороне, один разговаривал у окошка. Чуть позже подошла девушка, позвонила у калитки. Девушку впустили во двор, но она там не задержалась.
Судя по всему, жизнь в этом доме протекала по вечерам, а может, даже и по ночам, и жизнь подозрительная, не думаю, что хорошая. Пост я покинул в одиннадцать, а незадолго до того к заветному окну приезжал парень на велосипеде.
На следующий день к полудню поперся в школу: должны были вывесить списки зачисленных в десятый класс. Я и без того знал результат, однако явился и даже выискивал в списках свою фамилию. Из нашего класса поступали двенадцать человек. Один не сдал письменную алгебру, остальные поступили.
– Это надо отметить, – сказал Кожемяка. – Всех приглашаю к себе на дачу. С ночевкой. Родители остаются дома, я договорился.
– Что же вчера не предупредил? – завелся кто-то из парней.
– Ты поедешь? – спросил я у Кати.
– Если отпустят. С тобой, наверное, отпустят.
Договорились встретиться в шесть вечера на остановке автобуса. Поскольку ни у кого не было с собой денег, сложиться и купить провизию мы не смогли. Решили: пусть каждый купит бутылку и что-то из еды на двадцать рублей.
Двадцать плюс восемь на дорогу – для меня это сумма не пустяковая. Но прежде чем доставать деньги, хотелось удостовериться, поедет ли Катька. Мы зашли в детский садик, где начальствует ее мать, и получили согласие. Правда, перед этим она позвонила родителям Кожемяки, а я заверил ее, что доставлю Катьку завтра днем в целости и сохранности.
Теперь мне предстояло решить свои проблемы. Я уже знал, что для начала попробую тряхануть Игоря: раз в месяц он подбрасывал мне на карманные расходы.
Своего брата я нашел в спортивной школе, и он расщедрился на двадцать. Затем я вернулся в школу, доложился матери, получил благословение и еще десять. Оставалось сделать покупки и найти моего соученика, теперь уже бывшего, Сусолова. Про него я вспомнил еще накануне.
Место обычной сусоловской тусовки возле кинотеатра «Мир», который ныне стал разноплановым заведением, где на первом этаже находятся магазин, игральные автоматы, а также бар и ресторан «У Дениса». Денис – крутой мэн, старший брат Сусолова, поэтому его хозяйство знакомые называют также «У Сусола».
Тусовка была на месте. Парни от двенадцати до шестнадцати подпирали стены бывшего кинотеатра и о чем-то базарили. Кое-кого я знал в лицо и даже по имени. Здесь мне и сообщили, что Юрка Сусолов работает в «игральных автоматах». И точно, он сидел в будке у входа, продавал жетоны, менял деньги на мелочь и т. д. Автоматы мигали разноцветными картинками и огоньками, звенели и пиликали.
Я сел на порожек Юркиной будки, и поначалу мы поговорили обо всем понемножку, в основном-то, конечно, про наших. Кто где устроился. Юрка сказал мне, что заменяет заболевшего кассира, а вообще-то будет работать у брата в баре и какая пойдет кучерявая жизнь. Я выразил восторг по этому поводу и, наладив тем самым возможные дружеские доверительные отношения, перешел к делу. Я рассказал ему о доме на Картонажке и спросил, что означают «оконные» визитеры.
– Ты что, дурачок? – изумился Юрка. – Про Картонажку детсадовские знают. Там наркотиками торгуют.
– Ты уверен?
– С тобой полный облом! – Сусол постучал по своей большой и лохматой башке. – Я-то уверен. Там наркоманское гнездо. Весь сбыт в городе оттуда.
– Все знают, а милиция не знает?
– Ты даун или притворяешься? Милиция куплена. Она еще их и охраняет. Обычное дело.
– Спасибо, просветил.
– Пожалуйста, всегда обращайся, если сам не врубишься.
– Непременно, – пообещал я.
Возможно, я и даун. Кое во что действительно не въезжаю. В фэнские штучки, например, не въезжаю, в философию «Агаты Кристи» тоже. Где наркотики продают, не знал. Самое смешное, что все это несложно узнать, но зачем мне это?
Я по отцу скучаю и очень жалею, что место худенькой странной Люси заняла спортивная яркая Настя. Если бы Люся была с нами, о продаже Дома с башней даже мысли бы не возникло. А еще это подвенечное платье, как призрак отца Гамлета, вопиющий об отмщении! Я знаю, откуда на свет Божий выплыло это платье. А теперь я знаю также, что там, откуда оно выплыло, наркоманский притон. И что мне делать с этим знанием?
