Сохатёнок (Повесть) - Никонов Василий Григорьевич (книги онлайн полные версии TXT) 📗
— А хомут? — напоминает Стась. — Пойдём к Лавре, он, по-моему, тоже что-то маракует.
Лаврю ребята застают за шорным делом. Сидит на табуретке в зелёном фартуке с тесёмкой через шею, держит на коленях что-то полукруглое. И, согнувшись, кажется взрослым.
— Проходите, садитесь, — смущается хозяин. — Молока? Квасу?
— Не надо, — мотает головой Стась. — Покажи, что мастеришь… Хомут! — угадывает он. — Я же говорил!
— Хомут, — сознаётся Славка. — А ты тележку делаешь. Я видел.
Сохатёнок кланяется длинной головой. Не цирковой артист, понятно. В цирке делают всё ловчее. А сохатёнку это не обязательно, он будет рабочим животным!
— Слушай, что Петя говорит. — Стась обращается к Славке: — Надо письмо написать Трухину. А в нём предупредить, чтоб не трогал деда Лукьяна. И чтоб не браконьерничал. Согласен?
— Давай! — загорается Славка. — Я тоже придумал. Вот уж покрутится Андрониха!
Назавтра ребята собираются на тайный совет. Первушин рассказывает друзьям, что они придумали.
Первым делом — объявить войну браконьеру; вторым — держать андроновский дом под наблюдением; третьим — установить дежурство у Малыша.
— Надо выследить Трухина в тайге, когда он убьёт сохатиху. Поймать на месте. И тогда… — вставляет Стась.
— Фью-и-ить! — свистит Славка. — Расхрабрился парень после огорода. Он тебе в тайге такое покажет — родных не узнаешь!.. Петя! Неси карандаш с бумагой. — Славка придвигает к столу скамейку. — Начнём так: «Вызов гражданину Трухину». Согласны?
— Пойдёт! — кивает Стась.
— Пишем. «Гражданин Трухин! Вы недавно застрелили мать-лосиху, когда совсем запрещают бить зверей. Поэтому вы ярый враг всей нашей природы…» Правильно? Идём дальше. «Гражданин Трухин! Вы покушались на дедушку Лукьяна, которого мы все любим. Значит, вы ненавидите не только зверей, но и людей! То есть в любое время вы можете напасть на человека». Ну, как?
— Голова! — завидует Стась.
— Про дедушку хорошо сказал. — Петя заглядывает в тетрадку.
— Все меня хвалят. — Славка переворачивает страницу. — Непонятно, за что двойки получаю… Так, дальше что?
— Гражданин Трухин! Бросаем вам вызов! — подсказывает Стась.
— Дописываем: «Гражданин Трухин! Бросаем вам вызов!» — Славка вырывает листок. — Подпись придумали?
— «Лесные братья»! — подсказывает Петя.
— Намалюй внизу чертячью рожу! — просит Стась. — Ну, лесные братья, кто понесёт?
Ребята дружно умолкают. Одно дело писать, другое — нести.
— Все храбрые в кустах? — насмешничает Славка.
— Давай по жребию. — Стась отыскивает четыре палочки. — Длинная идёт. Кто первый?
Славка тянет быстро, Лавря — с опаской. У обоих — короткие. Остаются Стась с Петей. Так кто же?
Длинная достаётся Пете.
— Не струсишь, Петушок? — ободряет Славка.
— Не-ет… — On подтягивает ремешок на штанах, суёт «Вызов» за майку, расправляет на животе. Отщипывает от булки мякиш, кладёт в карман.
Малыш трогается за ним, его останавливает Стась куском сахара.
За воротами Петя не сразу идёт на андроновский двор. Сначала направляется к школе, обходит её, не торопится: кого-то будто бы потерял, кого-то ищет. Заглядывает во дворы, в палисадники. Ну понятно, ищет поросёнка.
С тёткой Маврой встречается в её дворе. Спрашивает, не забежал ли к ним маленький хрячок Васька. Андрониха мотает головой, выскакивает на улицу, кричит на все стороны:
— Люди добрые! Что ж такое деется! Утром кинулась в ледник, а лёду нету! Кому ж он понадобился? Где ж теперь мясо буду хранить?..
Женщины окружают Андрониху, поддакивают, вставляют словечко-другое. Это как же, в самом деле? Никогда ещё не случалось, чтоб лёд в погребах воровали. Кому понадобился, если у каждого лед-пик забит до отказа?
— Погреб-то заперт был? — спрашивают женщины.
— Как есть на замке! — подтверждает Мавра. — Замчище, скажу вам, два моих кулака будет!
— Запор не порушен? — пытает бабка Феня. — Запор, спрашиваю, не порушен?
— Ково «не порушен»! Ни замка, ни крышки!
— Может, растаял? — гадает Стасина мать.
— Никово не растаял! — ярится Андрониха. — Асмодеи это, злыдни ваши, варначьё проклятое!..
Пока Мавра кричит, Петя, оглянувшись, вытаскивает листок, хлебный мякиш, лепит по кусочку на каждый уголок, пришлёпывает на дверь. У ворот снова нос к носу сталкивается с Андронихой.
— Тётка Мавра, не видали нашего Ваську?.. — хнычет Петя. — Куда он делся? Максимка с меня шкуру спустит!
— Иди ты со своим Васькой! — грозит Мавра. — Тебя бы век не видала, Максима твоего и деда с поросёнком! Ваших рук дело, сатаны вы этакие! Ну погодьте, я вам покажу!..
Похныкав, Петя возвращается к ребятам.
— Артист! — одобряет Стась. — «Тетка Мавра, не видали нашего Ваську?.. Максимка с меня шкуру спустит!»
— Смотрите, — шепчет Лавря, — Андрониха наш «Вызов» увидала! По складам читает. Эх и раскочегарится!
— По домам огородами! — командует Славка.
ОБИДА
Максим решает открыть Чубарову правду.
Наверно, он бы ещё молчал, если б не случай с дедом Лукьяном. Слишком далеко пошёл Трухин, неизвестно, где остановится. Лучше предупредить, пока не поздно.
Чубаров сидит за столом, чертит карандашом кружочки-палочки, внимательно слушает Максимовы слова. Верно говорит парень: широко шагает браконьер, пора его остановить. И дед Лукьян хорош! Чуял Алексей, неладно что-то, а не докопался.
— Вот как дело поворачивается, — говорит Чубаров. — Скажи Лукьян вовремя, разве б мы послали Андрона в лес?.. Обезопасили бы старика… Знаешь, кто у Трухина лёд своровал?
— Не знаю.
— Славка Первушин, — подсказывает Чубаров. — Гвоздём замок открыл, вывез на тележке, бросил в Черемную. Думал, унесёт вниз, никто не узнает. А по речке плыл дед Кукша, в село ехал, на побывку. Видит — что-то белое, белей воды. Чайки не чайки, рыбы не рыбы… Подъезжает ближе — лёд. «Откуда, думает, в летнюю пору льду взяться?» Спросил у меня, а я вспомнил… А кто в андроновский огород лазил?
— Тоже не знаю.
— Сынок мой, точно тебе скажу. Значит, объяснил я ему сыромятной кожей, что так делать нельзя. Правда, не по-учёному, но парень понял… Нехорошо балуетесь. Вот я и думаю: а что, если вас на голубицу бросить? Чтобы ерундой не занимались. Сдадим ягоду в сельпо, получим деньги. Купим пособия для школы, приёмник, спортивный инвентарь. Что скажешь, Максимка?
— Хорошо, дядя Алексей.
— Тогда беги, собирай ребят.
Со вчерашнего дня на шее Малыша висит медный колокольчик, маленький, звонкий, вычищенный Петей до блеска. Чем только он его не тёр: землёй, кирпичом, суконкой. Лавря посоветовал надраить наждачной бумагой. От наждака на меди пошли полосы косым дождём. Так и вещь испортить недолго.
Звонок Петя выпросил у школьного сторожа. Идёт сохатёнок по улице, мотает головой. Колокольчик — дзинь-дилинь! Дзинь-дилинь! На той стороне села, на этой ли — всюду слышно.
«Малыш идёт!» — говорят юмурченцы.
Даже бабка Феня слышит этот звон.
С того памятного дня, когда ребята нашли сохатёнка, Малыш подрос, повзрослел, потемнел шерстью. Ноги остались беловатыми, горб округлился. Смешно было видеть, как Малыш тыкался в каждый угол во дворе. А сейчас всё знает: дом, огород, стайку, соседние дворы, улицу.
Каждое утро стоит у крыльца, ожидает Петю. А Петя просыпается вместе с дедом. Дед ещё лежит в постели, а Петя выходит во двор, угощает Малыша сахаром.
Траву сохатёнок стал есть на второй неделе. Трава была сочной, мягкой, пахла тайгой, приятно хрустела на зубах. Не сравнишь со сладким молоком Задиры, но всё равно вкусно.
Малышу стало тесновато в загончике, одиноко. Он сам определил себе место в коровьей стайке. Задира не возражала. Красуля — тоже. Когда ложились вместе, бок о бок иль голова к голове, тёлка тянулась к сохатёнку, лизала лоб и шею. Она была старше и потому ухаживала за Малышом.
Иногда сохатёнок подходил к деду Лукьяну. Тот сидел на солнце, грел больную ногу. Малыш ласково тёрся возле старика, внимательно слушал, о чём рассуждал больной Бормаш.
