Большой оркестр - Бикчентаев Анвер Гадеевич (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Я вытащил из кармана бечёвку, и Яшка сразу стал уступчивее.
— Во всех городах, где я жил до сих пор, у меня было много друзей, — проговорил он. — Но таких, как вы, не было. Судить товарища! И за что? За купцов, которые для вас сокровищ не спрятали. Мечтали быстренько разбогатеть, да не вышло!
После его речи, высказанной вне очереди — раньше прокурора, — мне стало грустно. Действительно, разве можно наказывать Яшку из-за проклятых купцов?
— А ты помалкивай, пока тебе не дали слова, — попытался утихомирить его Ахмадей, но ничего из этого не вышло.
— Хотели разбогатеть! — горячо продолжал Яша. — Всё себе да себе! Нет, чтобы про других подумать. Про всех, про город свой подумать!..
— А что мы можем думать про город? Разве мы горсовет? — спросил я, стараясь отвлечь Ахмадея от суда.
— Люди уморились от жары, вот что! — Яша повернулся ко мне: — Тридцать градусов! Дышать нечем! Об этом вы не думали?
— Так что ж из того, что жара, — попробовал возразить я. — При чём тут мы?
— «При чём»! — развёл руками Яша. — Арыки можно создать, как в Ташкенте. Для начала в центре, а потом повсюду.
Заметив наш интерес, Яша с жаром продолжал:
— Никому в голову не пришла мысль про арыки, а нам пришла!
Я всё ещё держал в руках верёвку, но тут решил незаметно бросить её в угол. Наш суд явно провалился.
— Про арыки я тоже думал, да только до поры молчал, — высказался наконец Ахмадей. — Теперь, пожалуй, наступило время!
Так нам пришлось отказаться от суда и переключиться на благоустройство города.
Арыки на нашей улице
Весь следующий день мы занимались обсуждением Яшиного проекта. Первый арык решено было пустить по нашей улице. Сначала неясно было с водой: действительно, не отводить же её из реки — тут и с бульдозером на полгода работы хватит! А там жара кончится.
Однако вопрос решился неожиданно просто.
— Водопроводные краны!.. На улице!.. — неожиданно выпалил Яша.
Мы с Ахмадеем даже затанцевали от радости. Ох и голова же у этого Яшки!
Яша тут же сбегал домой, принёс лист бумаги и принялся вычерчивать план улицы. А Ахмадей ходил, заложив руки за спину, и диктовал ему:
— Первый водопроводный кран у здания двадцатого магазина. Потом идёт наш. Ещё один кран рядом с ювелирным магазином. Потом — здание почты.
— А на той стороне? — напомнил я. — Забыл, что ли?
Всего решили открыть шесть кранов.
Ключ для открывания этих самых кранов поручили достать мне. И понятно: я сын дворника, не лезть же чужим людям в карман маминого фартука!
Когда всё было готово и Ахмадей дал команду приступить к операции, произошла заминка.
Меня давно мучило одно сомнение, и вот в последнюю минуту я решил поделиться им с товарищами:
— А уши не надерут? Как думаете?..
Ахмадей и Яша отнеслись к моему предположению серьёзно.
— Опять придётся ждать ночи! — в сердцах сказал Ахмадей.
А Яша даже произнёс целую речь.
— Конечно! — говорил он, горько усмехаясь. — Со взрослыми всегда так! Можно самое распрекрасное дело придумать — и никакого понимания! «Это не детское дело!», «Пожалте на техническую станцию!», «Поговорите с вожатым!» — Яша так размахивал руками, что нам с Ахмадеем пришлось посторониться. — И главное, своей же пользы не понимают! Конечно, арыки — пустяки, так, плюнуть, а насколько лучше жить станет! Вот увидите — наутро раскричатся. А немного подышат прохладным воздухом — сами благодарить нас будут!..
Но делать пока было нечего, и мы долго сидели за гаражом, ожидая, пока опустеют улицы. Даже ужинать не пошли.
Уже несколько раз во двор выходили наши мамы — Ахмадея и моя. Яшина мать была артистка и работала вечером.
— Твой дома? — спрашивала моя мама.
— Нет. А твой?
— Тоже нет.
— Опять куда-то улизнули!
— Ну что за ребята!
— Добегаются! — мрачным голосом заявила мама Ахмадея. — Мой совсем от рук отбился… Ахмадей, где ты? Ахмадей!
Но мы не отвечали.
— На этот раз я ему не спущу! — пригрозила мама Ахмадея, скрываясь в дверях.
Вскоре и моя мама ушла домой.
— Ну что, не пора? — спросил я.
— Погоди… вон, видишь, пешеходы. Из театра возвращаются, — сказал Яша.
Волей-неволей пришлось сидеть и ждать. А тут ещё мысли разные лезли в голову. Ахмадей тяжко вздохнул:
— Опоздали мы на свет родиться! На всё опоздали!.. Всё без нас понаоткрывали. На полюсах побывали, на дно океана опускались. Ничего нам не оставили! Вот такие дела, ребята!.. Остаётся одно: арыки пускать…
В эту минуту не один Ахмадей испытывал горечь от сознания, что поздно на свет родился. Схватившись обеими руками за непокорные рыжие волосы, Ахмадей воскликнул:
— Мне на луну охота попасть, никак не ближе! На луне никого ещё не было. Вот возьму и полечу! Только бы мне настоящих друзей!..
Но вот исчезли последние прохожие, и мы приступили к делу.
Мне, сыну дворника, не привыкать открывать краны. В течение пяти минут мы пустили воду в трех местах. Чистая и холодная вода понеслась вдаль тротуара.
А возле ювелирного магазина пришлось повозиться. Ночной сторож подозрительно покосился на нас. Однако всё обошлось благополучно.
Теперь вода шла из пяти кранов, канава вдаль тротуара наполнилась почти наполовину.
— Идите на ту сторону! — приказал Ахмадей.
— Есть!
Мы говорили отрывисто: торопились, боясь, что нам кто-нибудь помешает.
— Только бы не перебежала дорогу черная кошка, — проговорил Яша, который знал все приметы и по ним предугадывал все события. — Чёрная кошка — невезенье!
Не успел он сказать, как со двора аптеки, что стоит на углу, выбежала кошка и шмыгнула на ту сторону.
— Чёрная! Теперь всё пропало! — произнёс Яша.
— Она была не совсем чёрная, а серая, вроде нашей. Только у нашей кошки голова белая, — успокоил я его.
Несмотря ни на что, мы решили продолжать работу.
— Мансур, за дело! — скомандовал Яша.
И в эту минуту почти рядом с нами раздался свисток.
— Я вам, окаянные! — кричал сторож, тяжело топая сапогами.
Сторож, который стоял у ювелирного магазина, тоже побежал к нам.
— Врассыпную! — приказал Ахмадей.
Мы бросились в разные стороны. Я побежал от дома, чтобы скрыть, где мы живём.
Я знал, что сторож меня не догонит, беспокоил только его свисток. Поэтому я бросился в переулок; слышу — гонится. Хотел спрятаться во дворе — там залаяли собаки. Забор на другой стороне — высокий, не перелезешь!
Пришлось выбираться на другую улицу. Я бегу — сторож за мной. Заворачиваю за угол — он тоже.
Оставалось шмыгнуть во двор почты. Вижу — лестница, здание высокое. Думаю, не полезет же сторож за мной на крышу.
Уже сидя на крыше, я отдышался. Ах, до чего же хотелось скорее дожить до того дня, когда ликвидируют должность ночного сторожа! Когда это произойдёт? Лет через пять или десять? Но я твёрдо уверен в одном: при коммунизме вовсе не будет ночных сторожей.
А пока их надо было остерегаться нам, мальчишкам, совершающим подвиги. Поэтому я целый час просидел на крыше, не рискуя спуститься.
Кто предал Фатыму?
На другое утро мне пришлось снова наряжаться, чтобы навестить Фатыму. Занявшись судом и арыками, я за три дня так и не сумел побывать у неё.
Про ночные приключения я решил не рассказывать — ещё высмеет.
Наконец, собравшись с духом, я открыл дверь.
— Спасибо, что пришёл, — улыбнулась мне Фатыма. За неделю, которую я тут не бывал, в квартире кое-что изменилось. Вижу, новый радиоприёмник купили, на маленьком столике лежала стопка книг. Под столом шуршал ёж: наверно, это отец ей принёс.
Фатыма всё время следила за моими глазами, потом сказала:
— Это, чтобы я не скучала.
Я посмотрел на заголовки книг — все новые! Выключил радиоприёмник, заглянул под стол — ёж уже спрятался за диваном.
— Возле тебя можно посидеть?
— Конечно. Возьми вон ту табуретку.
