Говорит седьмой этаж - Алексин Анатолий Георгиевич (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
— Вот сам и умирай!..
— Да ты поверь мне, — продолжал втолковывать Ленька. — Я же лучше тебя понимаю. Кто «Жери-внучку» перевоспитал? Я!.. У меня есть опыт! И вообще ясамый главный! И приказываю тебе включить микрофон!..
— А я не включу.
И не включила! Передача началась через полчаса, но Лень-кин фельетон, от которого «прямо умереть» можно было, так и не прозвучал.
Это случилось дней пять назад. Ленька затаил обиду.
— Ну ладно, — заявил он Тихой Тане. — Если еще хоть раз увижу его пьяным, запрусь один в студии и так его пропесочу! Ты уж мне не помешаешь!
Защитница нашлась! С пьянством бороться надо!.. А ты, Владик, следи!
Владик стал следить — и выследил. Ровно через пять дней, вечером, он, запыхавшись, ворвался в девятую квартиру. Ни с кем не поздоровавшись, он сразу пробежал в Ленькину комнату.
— Мои беседы о хороших манерах пока еще подействовали не на всех, — заметила ему вслед Калерия Гавриловна, стоявшая в коридоре.
Но Владику было не до хороших манер.
— Видел! Сам видел!.. Своими собственными глазами!
— Кого? — всполошился Ленька.
— Фимкиного отца — вот кого!.. В винный магазин зашел. Там на разлив дают… Сейчас он выпьет — это уж факт! И украдкой, чтобы никто не заметил, домой прокрадется.
— Ах, так?! Опять, значит, за свое?! — угрожающе произнес Ленька. — Ну нет!
Уж на этот раз он не прокрадется!
— Давай побежим на чердак, раньше времени включим микрофон, пока Танька не пришла, и фельетончик твой прочитаем! — захлебываясь от предчувствия скандальной истории, предложил Владик.
— Нет у меня фельетона! — горестно вздохнул Ленька.Таня вытащила из кармана и разорвала.
— А ты наизусть!
— Наизусть я не помню… Потом, еще волноваться буду и совсем все перепутаю. Нет! У меня… у меня…— Ленька торжествующе забегал по комнате. — У меня есть другой план! У-ух, какой! Он, значит, людей стесняется, когда выпьет, да? Стесняется?..
— Ну да! Еще как стесняется! — поспешил заверить Владик. — Одного жильца увидит возле подъезда — и сразу прячется.
— Ну, уж сегодня он у нас не спрячется! Скорей! Наверх! На чердак! В студию!..
Вскоре, на полчаса раньше обычного, заработал серебристый, похожий па-колокол, репродуктор:
— Внимание! Внимание! — провозгласил на весь двор торжествующий Ленькин голос. — Внимание! Всех жильцов дома просим немедленно выйти к своим подъездам. Повторяем!.. Всех жильцов дома просим немедленно выйти во двор, к своим подъездам!..
Еще через пять минут во дворе дома номер девять дробь три образовалась толпа. Многие жильцы, послушавшись Леньку, вышли к своим подъездам. Они с недоумением переглядывались и спрашивали друг у друга:
— В чем дело? Что случилось? Зачем надо было выходить?..
На «седьмой этаж» не прибежали, а буквально взлетели Олег, и Тихая Таня, и Фима Трошин, и Лева Груздев, и Сеня Блошкин, и Танина подруга Люба Казачкина… С теми же вопросами они набросились на Леньку и Владика:
— Что случилось? В чем дело?..
— О тебе, Фимочка, беспокоимся! Папаша твой опять в угловой винный магазин заглянул. Вот он сейчас сквозь строй соседей пройдет и под влиянием общественного возмущения сразу перевоспитается! Больше тебе плакать не придется! Поверь мне!
— Здорово придумано! — поддакнул Владик. Фима побледнел и, ни слова не сказав, бросился вниз по лестнице.
«Только бы не опоздать! Только бы не опоздать!..»— думал он, судорожно прижимая руку к груди.
Фима выбежал во двор. С досадой взглянул на старый деревянный столб и на серебристый репродуктор, поблескивавший как ни в чем не бывало в лучах вечернего майского солнца.
И жильцы тоже смотрели на репродуктор. Но не со злостью, а с ожиданием и удивлением: зачем он вызвал их всех во двор? Что такое стряслось?..
Очутившись на улице, Фима, не глядя по сторонам и не обращая внимания на свист милиционера, перебежал дорогу в неположенном месте и направился прямо к угловому винному магазину…
Он столкнулся с отцом в дверях. В руках у отца был пакет с яблоками и бутылка с минеральной водой.
— Папа!.. Ты?! Ты?! — Фима пристально взглянул в лицо отцу.
— Конечно, я, — мягким Фиминым голосом ответил отец и наклонил к сыну свое бледное, утомленное лицо. — Что с тобой?..
Слеза катилась по Фиминой щеке:
— А они подумали… что ты опять… И я тоже поверил… Отец выпрямился и пристально посмотрел куда-то вдаль, через улицу, через бульвар, только-только перешедший на зеленую летнюю форму одежды.
— Этого больше никогда не будет, сынок. Никогда… Ты слышишь?..
Внимание! Внимание! Говорит седьмой этаж! Всех жильцов дома номер девять дробь три просим снова подняться в свои квартиры. Мы просто решили устроить физкультминутку: небольшую пробежку по лестнице во двор. Мы хотели, чтобы вы после рабочего дня подышали немного свежим воздухом, физкультминутка окончена!..
Сеня Блошкин выключил микрофон. И все сразу, будто по команде, набросились на Леньку.
— Как ты посмел? Что сейчас говорят жильцы?! — кричал вспыльчивый Сеня Блошкин. — И меня таким дураком выставил: «Устроили физкультминутку»! А что было говорить? Как объяснить жильцам?! Взрослых людей заставили по лестницам бегать! Просто хулиганство — и все!..
— Он же у нас «самый главный», он все может, — вставила Тихая Таня. — Как же, все… Выдумал отвечать на вопросы радиослушателей! Ну, и что получилось?
Завалили нас разными умными вопросами, а мы ответить и не можем: сами не знаем… К докторам наук каждые пять минут бегать неудобно: они тогда из «докторов» в больных превратятся. Вася Кругляшкин говорил, что не нужно устраивать такие передачи. А Ленька свое: «Я — главный! Что хочу, то и буду передавать!» — А мы вот сейчас освободим его от этой должности! — предложил Лева Груздев. — Переведем на другую работу, с понижением!
— Правильно! Верно!.. Надо его наказать! — зашумели со всех сторон. — А то привык командовать!
— Кем же мы его назначим? — с сожалением глядя на Леньку, проговорила Люба Казачкина.
Тихая Таня преспокойно уселась па деревянный стол и сказала:
— Он любит командовать! Вот и пусть отвечает за уроки гимнастики: «Раз-два, встали! Раз-два, сели! Раз-два, пошли!..» И опыт у него уже есть: устроил сегодня «физкультминутку»!
Всем поправилось Танино предложение, и его утвердили почти единогласно.
Один только Владик воздержался.
— А кто же у нас теперь будет «самым главным»? — робко спросил он.
— А зачем нам «самые главные»? — пожал плечами Олег. — Не нужно больше!
Хватит! Все будем сообща работать. Так лучше. Ведь правда?..
Он подошел к Леньке, взглянул на его печальную физиономию и положил руку на его худое плечо:
— Эх ты, воспитатель!..
ДЧТО СЛОМАЛОСЬ-ВСи ПОЧИНИМ!" Тихая Таня не спеша, задумчиво перебирала учебники. Одни она оставляла на столе, другие опускала в портфель. Были последние дни занятий, и Таня уже думала о предстоящем лете. Уезжать из города ей на этот раз не хотелось.
«Как же я уеду? — рассуждала Таня. — А наше радио? Все уже привыкли к передачам… И я сама привыкла. И потом, новая мастерская. Только что открылась, столько бегали, старались, ссорились — и вдруг сразу уезжать!» В эту минуту раздался звонок. «Кто бы это мог быть? — удивилась Таня.Газеты всегда в ящик опускают. Или телеграмма?» Кто-то из соседей открыл дверь, и Таня услышала Ленькин голос:
— Таня дома?
А в следующую минуту Ленька, взволнованный и красный, появился в дверях.
— Слушай, Таня, ты завиваешься? — выпалил он прямо с порога.
— Ты что, ошалел, что ли?
— А мама твоя завивается?
— При чем тут моя мама? Говори, в чем дело?
— В щипцах! Понимаешь?
— Нет…
— В общем, такое дело получилось!.. Калерия Гавриловна сдала нам в мастерскую свои щипцы для завивки волос. Это я ее уговорил. Неужели, говорю, у вас ничего не сломалось за последнее время? У всех жильцов, говорю, уже давно что-нибудь поломалось, а у вас еще нет. Что же вы так отстаете? Нельзя же было сознаться, что к нам еще почти никто ничего чинить не приносил! Ну, через день она прибегает со щипцами. «Вот, говорит, у меня тоже!.. Сможете починить?» — «Сможем», — говорю. И стал вчера чинить… А они совсем того… прямо напополам!
