Лорс рисует афишу - Мальсагов Ахмет Пшемахович (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Пила воду Капа медленно, маленькими глотками, будто хотела растянуть удовольствие. Потому что пила она, не сводя глаз с милого веснушчатого лица улыбающегося Липочки.
И никто не торопил Капу, хотя в дверях зала ждали стакана жаждущие.
Разинув рот, переводил глаза с Капы на Липочку и обратно самый огромный из всех посетителей клуба, обладатель могучего баса Ватуши.
Липочка — на редкость интеллигентный и воспитанный парень. Но после этой кружки на цепи он, наверное, словно бы заново открывал для себя прелесть простого жеста — подать стакан воды девушке. Ватуши озирался, не понимая — что за волшебство, почему все так притихли?
Лорс ненавидел в себе вспыхивавшую временами сентиментальность и всегда спешил подавить слезу. Сейчас ему пришлось для этого стиснуть зубы и крепко сжать в руках ткань занавеса…
Лорс открыл глаза, услышав какое-то тревожное шевеление в зале. Растолкав своих соседей, вскочил с места Ватуши и стягивал пиджак с необъятных плеч яростно, как перед дракой. Лорс отодвинул занавес, чтобы успеть спрыгнуть в зал, и поискал глазами Петю: одному этого Ватуши не унять.
Косолапый гигант подошел к трехведерному баку с водой, взял его в обхват. И дернул так, что крепившая бак к плинтусу цепь вырвалась вместе с куском дерева. С грохотом слетела и покатилась крышка, вода выплеснулась из бака на нейлоновую сорочку и штаны Ватуши. Он отнес бак к сцене и, виновато поглядев на Лорса, засунул его за занавес. Обернулся и пробасил:
— Петя, сыграй «Калинку». Лично для меня, а?
Петя заиграл с экспрессией, но музыки не было слышно: хохотал весь зал, хохотала даже скорбная тетя Паша, потому что ничего не могло быть смешнее, чем мокрый Ватуши, старательно танцующий вприсядку с испуганными глазами — он боялся поскользнуться и грохнуться на пол.
Хохотал и Лорс, но его ни на минуту не покидала мысль: «С чего же начать свою директорскую работу?»
Аза предлагает любоваться в трюмо
«А дальше что? Так ты вопрошала меня в своем ироническом письме, — писал Лорс Эле. — А дальше вот что: можешь похвастаться перед своей мамой, что твой непутевый и бесперспективный знакомый стал… директором! К клубной работе я так же безразличен, как и в первый день вступления в нее. С той разницей, что инструктором я пошел из-за куска хлеба, а директором — мог ведь и не соглашаться… Меня поймала на слове Полунина, секретарь райкома. Директорствую из чистого джентльменства перед ней. Держать слово — это характер? Вот видишь, куда он меня завел: в избачи. А может быть, человеку должно быть все равно, где испытать себя?»
То, что умел делать, он уже сделал. Снова в клубе был свет, и теперь уже «законный»: ребята с почты оказались завсегдатаями танцев и охотно восстановили сваленный столб. Да еще пообещали провести в клуб телефон.
Отважился Лорс с ходу заняться не только хозяйственными делами. Он познакомился с известным в районе лектором Водянкиным и договорился с ним о лекции.
Методические брошюры рекомендовали еще кучу всяких других дел: ставить спектакли и концерты, организовывать выезды агитбригад на полевые станы и вечера передовиков, проводить комсомольские свадьбы, массовую работу среди верующих, домохозяек и даже детей. Книжки очень толково и красочно объясняли, как это делать, но никакой автор не говорил, кто это должен делать. Один Лорс?
В клубе нет инструктора, который избавил бы Лорса от забот о танцах. «Приглядись, подбирай сам», — посоветовали Лорсу. А кого? И как это делается? Нет методистов, знающих драматическое искусство и музыку. Училище в городе их готовит, но в этом предгорном районе они, говорят, долго не задерживаются.
В волейбол теперь в парке играли, разумеется, каждый день, и тут теперь всегда толпился народ. Это была целиком заслуга Лорса, но как-то он услышал разговор пожилых болельщиков: «Молодцы в комитете физкультуры! Ведь могут организовать, когда захотят…»
Никто не претендовал только на славу авиамоделиста Лорса, однако он сам ее стыдился. Гоша как-то привел с собой пятерых мальчишек. Лорс с удовольствием клеил с ними модели днем, за кулисами сцены, чтобы никто не видел. Это единственное реальное дело, если не считать танцев, казалось Лорсу просто недостойным: директор — и самолетики!
Как-то кто-то из девушек робко заговорил при Лорсе:
— При Эдипе хоть репетиции были… Чем бы заняться?
— В трюмо смотреть!
Сказала это Аза, — кто еще может так ядовито? Лорс задохнулся от обиды. Лицемерка! Сама ведь первая восхищалась, что в зале стало уютнее.
— В трюмо? — переспросил он Азу. — Лично вы… ничего особенно интересного в зеркале не увидите!
Она молча отвернулась от Лорса со спокойной, насмешливой улыбкой.
Лорс вспомнил, что брошюры обязывают районный Дом культуры, помимо всего, оказывать помощь низовым клубам. И решил поехать в колхоз. Это было самое смехотворное, что он мог предпринять: не умея ничего делать, поехать учить других! Но разве растерявшийся человек всегда выбирает самое умное? Просто Лорсу было уже невмоготу околачиваться на глазах у всех без дела.
Самозванец Вадуд
Вернулся Лорс из колхоза «Восход» поздно вечером и сразу пошел в клуб. Он доставал из карманов блокноты, когда в кабинет вошла тетя Паша. Печально опустив глаза, она доложила:
— Совсем загонял баяниста. И на меня шумит.
— Кто?
— Ну, этот… новый инструктор. Цельный вечер сидит на сцене и командует. Уже троих взашей вытолкал.
Лорс обозлился: без него прислали нового работника. Яшка подбирал! «Значит, такого же, как я! — всполошился он. — Это уже перебор — двое таких в одном клубе!»
Лорс кинулся было из кабинета на сцену, чтобы понаблюдать, что вытворяет новичок в зале. Но поспешно отступил, потому что занавес был распахнут настежь. В центре сцены, на виду у всего зала, сидел, важно откинувшись на спинку кресла и заложив ногу за ногу, какой-то малый с короткой, крепкой шеей, стриженный под «бокс». Кажется, этого неказистого малого Лорс видывал на танцах.
Стриженый держался весело и свободно, будто родился и вырос на этой сцене. Изредка он шутливо, но веско грозил кулаком в зал.
Как только кончился танец, стриженый, не шевельнув корпусом, вытянул далеко вперед руку и слегка пошевелил пальцем, подзывая Петю. Тот подбежал так же охотно, как загипнотизированный кролик к удаву. Стриженый начал строго объяснять ему что-то, делая быстрое движение, будто растягивая мехи: вероятно, требовал экспрессии. Лорс видел, как задышал, завсхлипывал Петя, оправдываясь. Стриженый начал с хитрой улыбкой водить у него перед носом пальцем вправо-влево, что, видимо, означало: «Номер не пройдет, меня не проведешь».
Лорс спустился в кабинет, чтобы послать за самозванцем. Но туда уже вбежал Петя:
— Чего он от меня хочет? За весь вечер только один раз курить выпустил.
— Иди курить. А его пришли ко мне.
Стриженый вошел, поздоровался по-чеченски и стал перед Лорсом, заложив руки за спину.
— Ты кто такой?
— Мое имя Вадуд.
— Ну и что из этого?
— Я шофер, но теперь я инструктор. Конечно, если вы не против.
Лорс приехал из колхоза голодный, уставший. Выдержать долго такую беседу он не мог.
— Кто тебя прислал? Почему ты здесь командуешь? Давай направление! — заорал он.
— Я сам пришел, — заторопился Вадуд, покраснев. — Вам нужен инструктор? Пожалуйста! Я согласен. Я шофер в райпекарне, люблю машину, много зарабатываю. Но еще больше я люблю культуру. Потому что она нужна теперь людям больше, чем хлеб! Ничего не умею делать, но буду работать день-ночь, чтобы Дом культуры был для народа настоящий! С вами я решил работать, а пекарню — бросить. Потому что вы есть правильный человек.
— Кто же тебе это сообщил?
— Я сам сообщил. Я ненавидел ходить в этот сарай. Я пять раз потихоньку обрывал цепь на бачке с водой, потому что не терплю, когда кружка прикована. Теперь стал немножко другой порядок. Вот за это вы правильный человек. Мне можно идти?
