Приз за характер - Иванова Вера (книги хорошего качества txt) 📗
Наверное, так чувствовали себя преступники всех времен и народов, застигнутые с поличным. Варя стояла перед открытой дверью и жалела, что в квартире нет черного хода, через который можно было бы улизнуть. Или трубы, через которую можно было бы вылететь на метле. Или на худой конец хотя бы ямы, в которую следовало сейчас же, немедленно провалиться.
Больше всего Варя жалела, что не успела надеть маску. Потому что перед ней стояла Та Самая Женщина, которая в Юрове бросила в кепку юной попрошайке пятьдесят рублей. Так она врач? Варе никогда не забыть ее презрительного брезгливого взгляда. Но и женщина не забыла свою попутчицу – о чем и не преминула объявить в ответ на Варино испуганное «здрасте!».
– Ага. У несчастной попрошайки из Юрова, оказывается, есть жилье, – с сарказмом произнесла она.
– Н-нет. Я не отсюда, – испуганно замахала руками Варя, в ужасе оттого, что их разговор услышит Родион. – Я в другом месте живу.
– Да? А тут ты тогда что делаешь? – подозрительно посмотрела на нее женщина.
– Ну, в общем… Родион Терехов мой одноклассник. Я принесла ему домашнее задание, – соврала Варя, понимая, что женщина видит ее насквозь.
– Ага, – снова повторила врач и больше уже Варю не замечала. Она вытащила из сумки белый халат и бахилы, надела маску, вымыла руки и отправилась в комнату.
Варя хотела было воспользоваться моментом и улизнуть, но с досадой вспомнила, что так и не отдала Родиону мобильник. Вот зараза, придется дожидаться, когда доктор уйдет.
Следующее воспоминание снова заставило ее запаниковать. Вечером к ней тоже должен прийти врач! Она взглянула на часы – пять. Это уже вечер или нет?
Расстроенная Варя закрылась на кухне и сидела, не включая свет. Но вот наконец хлопнула входная дверь, и рядом появился Родион.
– Че в темноте?
– Прячусь, – поежилась Варя.
– Понимаю. По-моему, врач и палач – синонимы, – не включая свет, он плюхнулся на соседнюю табуретку. – И почему им всем обязательно нужно залезть тебе в горло ложкой и слушать холодной трубкой? Еще сдавить руку манжеткой и оставить на животе синяки. А после этого говорить, что ты совсем плохой, потому что у тебя давление, как у мертвеца, температура, как у печки, и лучше сразу ползти на кладбище. Да от таких осмотров здоровый скопытится. Как насчет чая? – без перехода выпалил он.
– Мне идти надо, – вздохнула Варя.
– А я так надеялся. Думал, будет чем запить противные горькие таблетки. – Он снова закашлялся, и Варя мгновенно забыла о том, кто она и где.
– Иди в комнату, я принесу, – ласково сказала она. – У вас есть липа и малина? И еще мед нужен.
– Мур-р-р, – промурлыкал Родион. – Как приятно, когда о тебе заботятся. Да здравствует черепаший грипп! Поройся вон там.
Неудачные гастроли
Родион широко улыбнулся и поставил чашку на стол.
– Спасибо! Почему это все, что ты готовишь, так вкусно?
– Ты еще варенья не пробовал. Которое мы с мамой варим.
– Так ты еще и варенье варишь! – восхитился Родион. – Не думал, что в век Интернета такое возможно.
– Вообще странно, что у тебя такой аппетит, – произнесла Варя, порозовев. – Обычно при высокой температуре на еду смотреть противно.
Они сидели на диване около большого круглого стола.
– Ну так у меня ж не обычный грипп, а черепаший, – напомнил Родион, придвигаясь поближе. – Как там было написано у Реймонта Обви? Пробуждается зверский аппетит.
– Ты и вправду читал эти блоги! – ахнула Варя, отодвигаясь подальше.
– Ну да. И уже вступил в «Группу любителей нарушать запреты». – Родион накрыл ее руку своей.
Варя вздрогнула – ее словно током ударило. Она замерла с бешено колотящимся сердцем, боясь посмотреть на Родиона. Интересно, он прямо сейчас собирается приступить к нарушению запретов? Сможет ли она устоять? И, главное – захочет ли?!
Лампочки в стильной современной люстре замигали, а потом, вспыхнув, одновременно погасли. Ну вот, опять! Как будто специально хотят ей нагадить! Или… помочь?
– Та-ак. Опять твои штучки? – фыркнул Родион, и Варя сердито вскочила. Вытянув перед собой руки, она бросилась к двери, испытывая одновременно невероятное облегчение и глубочайшее разочарование.
– Варь, а ты чего приходила-то? – настиг ее поскучневший голос.
Блин! Она затормозила, развернулась, наткнулась на стул, и он с грохотом полетел на пол…
В наступившей гробовой тишине было слышно, как бьются о стекло снежинки.
– Я что-то не то спросил? – осторожно поинтересовался из темноты Родион.
– Да нет. Все нормально. Просто у вас тут столько стульев… – Варя рылась в сумке в поисках мобильного. – Вот, держи. Ты у нас вчера посеял. – Как сделать так, чтобы голос не дрожал от слез?
– Так вот он где! Пасибки! А я уж похоронил его. И что мне пишут? – Голос Родиона снова повеселел.
– Ну, всяко-разно… Ряба обыскалась тебя, Сумо зовет на футбол… – Варя шмыгнула носом. – Ну, еще какие-то незнакомые, я, во всяком случае, не поняла.
– Ага, – хмыкнул Родион, и Варя только сейчас поняла свою оплошность. Господи, да что же это такое! Бежать, бежать отсюда, спрятаться от стыда и позора…
– Побудь еще! – осипший голос настиг на пороге.
И почему это он имеет над ней такую власть? Она покорно замерла, повернулась – как птичка, загипнотизированная удавом. Сил едва хватило только на то, чтобы пролепетать:
– А зачем?
– Просто. С тобой не скучно. Какая-то ты…
– …ненормальная, – вздохнув, подсказала Варя.
– Ага! Вот-вот. Короче, никогда не знаешь, чего ты выкинешь в следующий момент. Или опрокинешь….
Эх, был бы он рядом, ему несдобровать! Но вначале до насмешника нужно добраться. И Варя двинулась обратно. На этот раз она ступала медленно, вытянув руки и тщательно ощупывая пространство перед собой. Пока она воевала с темнотой, гнев ее остыл, уступив место страху – она потеряла ориентацию и уже не понимала, где находится. Это было так стыдно – заблудиться в трех стульях!
Впереди вспыхнул экран мобильного – зеленый маячок в непроглядной тьме.
– Может, ты еще и своим посветишь? – посоветовал Родион.
Какая же она все-таки тупица! Почему бы самой не догадаться?!
Она зажгла мобильник, посветила – и вовремя. На пути громоздился стол, рядом затаился очередной коварный стул. С облегчением переведя дух, она остановилась, дав себе слово не приближаться больше к маячку ни на сантиметр.
– А знаешь что! Я все-таки пойду, – твердо сказала она.
– А сказка? – раздался невинный голосок с дивана.
– Какая еще сказка? – опешила Варя.
– Ну, которые рассказывают больным деткам добрые мамы.
– Да я не знаю, – растерялась Варя.
– Тогда расскажи про попрошайку из Юрова, – как ни в чем не бывало попросил голос с дивана.
Блин!!! Так он все слышал!
Варя приготовилась к очередному спурту, но голос Родиона остановил:
– Нет-нет, только не убегай, я умру, если не услышу эту историю… – жалобно запричитал он, и Варя сдалась.
– Ладно, так и быть. Но только чур не смеяться и не издеваться!
– Торжественно обещаю! – гаркнули с дивана, и Варя приступила:
– Короче, все началось со Степки. Это мой брат. Или, вернее, нет, все началось раньше, с Тургенева… Или с музыкального конкурса? В общем, дело было так…
Слова полились неожиданно легко, как будто она не говорила, а писала. Может, этому способствовала темнота?! Рассказ лился то неторопливо, спокойно, то вдруг становился живее и громче в кульминационные моменты. Вот бы на уроке так!
И еще она дивилась своей неожиданной откровенности. Даже с Дашей она была не до конца искренна, а сейчас вдруг честно, без утайки выложила все, как было.
– Я сама не знаю, как это вышло, в переходе, – подвела она итог. – Просто само собой получилось. Как будто не со мной. Наверное, я уже тогда заболевала.
– Круто, – сказал Родион после паузы. В его голосе больше не было ни насмешки, ни скуки, наоборот, звучало неожиданное уважение. – Жжешь. Остаться одной, без денег… И так лихо выкрутиться… Я один еще ни разу в Юров не ездил. Хотя скоро придется.
