Маркус и Диана - Хагерюп Клаус (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗

«Почему я не выхожу? — думал он. — Надо просто выйти».

И он вышел.

Он бросился к двери, повернул ключ и вбежал в гостиную. Отец сидел за чашкой кофе. Он выглядел таким одиноким. Когда вошел Маркус, он встал, шагнул к нему, остановился и провел рукой по волосам. Маркус тоже остановился. Они стояли и смотрели друг на друга. Одному было тридцать девять лет, у него были редкие волосы, на нем был серый костюм и рубашка в голубую полоску. Другому было тринадцать, у него были кудрявые волосы, и на нем' был смокинг и красный пояс. Оба не знали, кто сделал первый шаг, но они обнимались так, что их сердца чуть ли не забились друг о друга.

— Я скучаю по маме, — прохныкал Маркус. — Папа, папа, я так по ней скучаю!

Отец погладил его по кудрям.

— Мальчик мой, — прошептал он, — мальчик мой, мальчик мой.

Так они и стояли, пока хорошее снова не стало хорошим. А плохое стало немного лучше.

Маркус вынул красный платок из нагрудного кармана и высморкался.

— Не надо пачкать красивый платок,— прошептал Монс.

Маркус улыбнулся. Собственной улыбкой.

— Можно. Это же носовой платок.

Монс улыбнулся в ответ:

— Хочешь что-нибудь?

— Да. Хочу клубничное мороженое.

— О господи! Мороженое! Оно же наверняка растаяло!

— Ничего страшного, — сказал довольный Маркус. — Сладкое клубничное молочко тоже вкусное.

Утром он лежал в ванне и повторял:

— Садитесь и спокойно изучите меню вместе с метрдотелем. Тогда вы сможете в деталях обсудить вина, цены, закуски и т. д. В некоторых ресторанах можно сидеть в отдельном помещении, выбирая блюда…

Маркус сглотнул. Неужели им придется сидеть в отдельном помещении в «Звезде»? Он надеялся, что не придется. Почему-то мысль об отдельном помещении пугала еще больше, чем мысль о забитом сотней посетителей ресторане. Это само по себе было мерзко, но сидеть в отдельной комнате с Сигмундом, Муной и Эллен Кристиной было еще хуже. Ему казалось, он потеет, хотя члены его были погружены в воду, как сказал бы Сигмунд.

— Как следует есть салат?

— Маркус, ты не утонул?

— Нет, папа. Я лежу и расслабляюсь.

Он пролежал полчаса в ванне, и вода начала остывать. Он не замечал этого, потому что сам был разгорячен. Он без проблем мог бы пролежать в ней целый день. Однако сам он был не без проблем.

— Салат едят либо одной вилкой, либо ножом и вилкой, но, даже если очень захочется быть педантичным, все-таки не стоит резать салат ножом.

Он и не собирался быть педантичным, но у него было острое предчувствие, что Сигмунд будет.

— Маркус! Хватит, выходи!

Он вздохнул и поднял тело из воды. Потом он надел спортивный костюм, который лежал на полу ванной. Он договорился с Сигмундом выйти на утреннюю пробежку. Маркус редко бегал, но Сигмунд сказал, что это его расслабит. Его одолевали сомнения, но главным все равно был Сигмунд.

Когда он пришел на кухню, Монс с удивлением посмотрел на него.

— А куда делись… твои дивные кудри?

— Остались в ванне.

— Как это?

— Я помыл голову.

Монс, казалось, снова почувствовал себя виноватым.

— Но, Маркус… Совсем не обязательно было. Я уже начал к ним привыкать.

— Я не специально, — ответил Маркус, надевая кроссовки.

— Ты куда?

— Побегаю.

— Таких бы мальчиков побольше в доброй старой Норвегии, — весело пропел Монс.

Маркус его прервал:

— В следующий раз, когда будешь покупать мне спортивный костюм, купи другого цвета.

— Какого?

— Защитного, — сказал Маркус и вышел из дому, опустив голову. Отец не должен думать, что все в порядке только потому, что вчера они вместе съели растаявшее клубничное мороженое.

Маркус и Сигмунд медленно бежали по тропинке в сторону карьера. Они добежали до штаба и заползли под брезент.

— Зачем ты избавился от кудрей?

Маркус ждал этого вопроса. Пока они бежали, Сигмунд был мрачным и неприветливым. Иногда он косился на Маркуса, будто ему что-то в нем не нравилось.

— Они смылись.

— Смылись?

— Да. Случайно.

— Кудри не смываются случайно.

— Я думал, что они накрепко приделались.

— Мы не можем завить новые. Сестра уехала на дачу. И взяла с собой щипцы.

— Обидно.

Маркус старался показаться грустным. Сигмунд взглянул на него рассеянно:

— Вместо этого мы сделаем пробор посередине.

— Нет! Только не посередине! Я отказываюсь! Я буду похож на гангстера!

— Нет, не будешь. Будешь прекрасно выглядеть. Конечно, не так замечательно, как с кудрями, но зато очень представительно.

После пары бесполезных протестов Маркус сдался. За пробор посередине проголосовал один голос против одного. Вкратце спланировав вечерний визит в ресторан, после многочисленных уверений Маркуса, что он спокоен, они закончили встречу, в два голоса сказав:

— Помоги Диане!

Когда они вышли из клуба, то увидели в карьере человека. В руке у него был автомат, и он смотрел на какие-то жестяные коробки, сложенные в штабеля.

— Эй! — крикнул Сигмунд. — Не стреляй! Маркус схватил его за руку:

— Молчи. Вдруг он в меня попадет.

— Очень красиво, Маркус, — немного нервно сказал Монс. — Тебе идет пробор посередине.

Когда Маркус рассказал, что он идет обедать вместе с Сигмундом и двумя девочками, отец очень удивился, но все же испытал облегчение. Это объясняло поведение сына в последние дни. Мальчик переживал первую влюбленность и теперь хотел произвести впечатление на юную даму. В тринадцать лет, конечно, рановато. Сам он впервые влюбился, когда ему было четырнадцать. Тогда он пригласил соседскую девочку в кино, но не посмел прийти. Ему казалось, что Маркус так же застенчив, но, значит, он ошибался. Его сын, похоже, собирается вырасти настоящим светским львом. Приятно, но и немного грустно. Монсу в самом деле казалось, что смокинг и пробор были уже чересчур, но, с другой стороны, он не очень следил за модой. В его молодости было модно носить брюки-клеш и прическу, как у «Битлз». А теперь, значит, смокинг и пробор. Все меняется. Он дал Маркусу сто крон, которых, он считал, хватит на гамбургеры и кока-колу в фаст-фуде. То, что обедать дети идут в ресторан «Звезда», ему и в голову не приходило, а Маркусу не пришло в голову ему об этом сказать. У него же должны быть свои секреты, особенно от близких.

— Завтра я его расчешу, папа.

— Как хочешь, мой мальчик. Лишь бы тебе было хорошо.

Маркус рассеянно кивнул:

— Пока, папа.

— Пока… Кстати, подожди!

Монс побежал в гостиную и принес красный платок, в который Маркус сморкался накануне.

— Ты забыл.

Платок был выстиран и поглажен. Монс попытался сложить его красиво, но не получилось.

— Папа, я сам.

Легким движением руки Маркус элегантно сложил платок и положил его в нагрудный карман. Монс посмотрел на него с восхищением.

— Если тебе надо будет высморкаться, то…

—…сделай это максимально беззвучно, отвернувшись от других. Я знаю, папа.

— А я — нет, — пробормотал Монс, пока дверь закрывалась за Маркусом, который направлялся на свою великую генеральную репетицию ресторанного этикета.