Недолгие зимние каникулы - Добряков Владимир Андреевич (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
— Сейчас пообедаем и начнем.
И меня вдруг охватило нетерпение.
— Я тоже пообедаю и прибегу.
— А как же — 18.00? — спросила Марина.
— Да ну, — махнул я рукой, — не пойду, и все.
— Обожди, тут надо разобраться, — сказал Алеша. — Ты член какого клуба? Нашего или Грекиного?
Такой вопрос мне показался просто оскорбительным.
— Да ты что, спятил! Конечно, вашего, то есть нашего.
— Обожди, не лезь в бутылку. Я и сам знаю, что нашего. А раз так, то что из этого получается? Получается, что ты, как настоящий разведчик, должен нейтрализовать их опасные замыслы. Правильно я говорю, Марина?
— Ты, Леня, молодчина! Конечно же, это очень здорово: знать коварные планы врагов и срывать их. Боря, ты представляешь, какая благородная миссия ложится на тебя?
Я уже все понял. Понял и то, как это будет трудно и опасно.
— Ой, как интересно! — совсем по-девчоночьи восхитилась Марина.
Что верно, то верно — интересно. Попробовать, что ли? А-а, была не была! Я отдал честь Алеше, потом Марине и четко доложил:
— Задание принято.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,
О ТОМ, ЧТО ЛИДУШКА — НИКАКАЯ НЕ ЖАДИНА, О ДИСКУССИИ ВО ДВОРЕ И О ЗАГАДОЧНОМ ЭКСЛИБРИСЕ
Мне бы наверняка не избежать маминых нотаций за то, что вовремя не явился на обед. И потому я, как только открыл дверь, сразу же смиренно сложил на груди руки:
— Мама, не ругай! Готов немедленно искупить вину и, если обед окажется из тринадцати блюд, то все равно слопаю его и попрошу добавки.
И мама не стала ругать меня, лишь головой покачала:
— Комендант.
А я и на самом деле проголодался. Обед съел с аппетитом. Тарелку из-под каши даже языком вылизал, за что Лидушка тотчас раскритиковала меня:
— Так нельзя делать. Тарелки только собаки лижут и кошки. Нам в детском саду говорили.
— А ты зато жадина-говядина!
— Сам жадина!
— Ладно, если не жадина, тогда сними с елки шар и серебряную шишку.
— А зачем?
— Отнесу на другую елку и повешу.
— Хитрый!
— А говоришь, не жадина.
— И пусть. Не отдам на чужую елку.
— Эх ты! Несознательная. Та елка посреди двора стоять будет. Ребята украсят ее своими игрушками, а потом станут водить хоровод и во всякие игры играть.
— И я хочу.
— А игрушки?
Сестренка подошла к елке, постояла, закусив губы.
— И шар, и шишку?
— Зато завтра отведу тебя на елку. Станцуешь — конфету получишь.
А маме я сказал, что мы решили в Алешином дворе елку поставить для всех. Мама выключила пылесос, которым собиралась чистить ковер, и присела на тахту. Я рассказал, что елку пожертвовала Марина, игрушки принесут дети с их двора, а Климов Алеша делает специальный прожектор, чтобы освещать елку разноцветными огнями, как на сцене театра. А еще сделаем ледяные скамейки, вылепим снежных зверей. Будем устраивать конкурсы, игры, карнавалы. Я так расфантазировался, что глаза у Лидушки засияли, как шары на елке, а мама улыбнулась:
— Что-то наговорил много.
— Это еще мало! Вот приходи завтра вместе с Лидушкой! Сами увидите! — Я накинул в передней пальто и попытался засунуть в карман золотой шар. Шар не лез.
— Зачем же в карман? Раздавишь. Обожди… — Мама принесла прозрачный мешочек, положила в него шар, шишку и, подумав, сказала: — Раз такие грандиозные планы у вас, то, может быть, конфет еще добавить? Какая же елка без конфет?
— Мамочка! — закричал я. — Ты как добрый Дед Мороз!
Сестренка поправила меня:
— Мама — не Дед Мороз, а Снегурочка…
Радостный и довольный, с шумом сбежал я по лестнице и торопливо — в который сегодня раз! — зашагал к дому Алеши Климова. Мне радостно было, что несу в прозрачном мешочке игрушки и конфеты и каждый идущий по улице может видеть, какие это красивые игрушки и какие, должно быть, вкусные конфеты — тоже серебром отливают. И оттого мне хорошо было, что сейчас опять увижу Алешу и Марину. (Почему раньше я неважно относился к ней? Она же отличнейшая девчонка.) А больше всего радость меня полнила оттого, что снят с души позорный и тяжкий груз и что, вообще, я парень, оказывается, ничего, подходящий. Одно тревожило: в шесть часов надо быть у Греки. Как там все обернется? Вот уж когда придется по-настоящему играть роль. А если не смогу, провалюсь?.. Однако, завернув за угол Алешиного дома, я посмеялся над собой, даже пристыдил: «Испугался! А каково было Рихарду Зорге? Столько лет в самом логове врага…»
На улице только начинало темнеть, и посреди двора хорошо была видна елка, стоящая на снегу.
Казалось бы, чего особенного: елка посреди двора. Сколько их после Нового года валяется в каждом дворе, и никто не удивляется, не любуется на них. Какое там любуются! Топчут, отрывают ветки, волокут к помойкам, жгут. Но это все — после Нового года. А эта стоит сейчас, 30 декабря, когда Новый год совсем близко, но где-то еще в пути. И потому каждому из ребятишек — а их собралось возле елки человек пятнадцать — и в голову не могло прийти сейчас протянуть руку и дернуть за ветку или попытаться повалить елку на снег.
И мальчишки и девчонки смотрели на елку с восторгом, будто у них дома не красовались точно такие же.
Вместе со всеми стояли и Алеша с Мариной. Алеша держал в руке пластмассовую лейку.
— Посмотри, — сказал Алеша своему братишке, — не замерзла?
Тот с готовностью опустился на коленки и принялся ощупывать снег вокруг ствола.
— Твердый.
Алеша протянул ему лейку:
— Только старайся аккуратно. Со всех сторон поливай.
— А ну, дай дорогу! — пробасил я, — Дед Мороз идет! Подарки несет!
Вот тут я всерьез испугался. Подумал, что конец пришел моему золотому шару и шишке. Ребята окружили меня, и каждый непременно хотел не только посмотреть подарки, но и пощупать. Алеша спас мои хрупкие дары. Взял мешочек и поднял над головой.
— Чем ахать да охать, несли бы свои подарки!
— Правильно! — Марина громко захлопала. — Каждый из вас может стать щедрым Дедом Морозом.
Оказалось, что все желают быть Дедами Морозами, даже девочки. И началось:
— Звезду можно принести?
— А игрушки потом отдадите?
— У меня битые есть. Тоже принести?
Этого сразу затюкали:
— Нашел дураков!
— Битые дома вешай. А здесь — самые лучшие.
— Когда будем вешать?
— Конфеты тоже надо?..
Минут через десять на снегу уже тускло поблескивала целая горка елочных украшений. Кто-то принес картежный ящик, и дары стали складывать туда. Дворовой чудо-елкой заинтересовались и взрослые. На мохнатую красавицу пришел взглянуть отец курносой девочки — высокий дядя в меховой шапке. Из первого подъезда вышла старушка в белом платке. Еще несколько человек. Они трогали елку — крепко ли стоит на месте, хвалили ребят за выдумку, давали разные советы. Лишь старушка в платке осталась недовольна:
— Пустая затея. Пройдет мимо хулиган и выдернет вашу елку. Игрушки все как есть побьет. Баловство все это.
Отец курносой девочки возразил:
— Напрасно, Фекла Ивановна, так говорите. Молодцы наши ребятишки. А елку уж как-нибудь убережем.
— Мы часовых поставим, — сказала Марина. — Я два чача могу охранять. Потом другие…
— Я тоже хочу часовым! — сказала курносая девочка.
— И я! И я! — зашумели ребятишки.
А малыш лет пяти всех насмешил:
— С автоматом буду стоять! Как крикну: «Стой, руки вверх!»
— Видите, Фекла Ивановна, — снова сказал отец курносой, мечтавшей стоять на часах, — ребятишки-то у нас какие! О таких ребятишках в газету надо писать.
Осердилась старушка и пошла к своему подъезду. Немного погодя и другие стали расходиться. На дворе уже почти стемнело.
— И вы, ребята, идите спокойно домой, — сказал тот же высокий дядя в меховой шапке. — Завтра утром все доделаете. А часовых не потребуется. Будет ваша елка в целости и сохранности. Гарантирую.
Ящик с игрушками Алеша отнес к Марине домой — ее квартира на первом этаже помещалась. Когда Алеша скрылся за дверью передней, я хотел попрощаться, но Марина пригласила меня зайти. Отказываться я не стал. К тому же интересно было посмотреть, как живет Марина. Она почему-то все больше и больше нравилась мне. А когда возле елки заявила, что готова стоять вместо часового, то я даже подумал про себя: вряд ли у нас в классе какая девчонка сравнится с ней.
