Река твоих отцов - Бытовой Семен Михайлович (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
Узнав однажды, что у Еменки собрались, на веселье, Сидоров пришел туда.
— Сородэ! Праздник у вас тут, я вижу! — сказал он, переступая порог. — Шел мимо, слышу — веселый шум, дай, думаю, загляну.
— Сородэ! Садись, пожалуйста! Ты всегда у нас добрый гость! — Хозяин налил учителю в стакан спирта, пододвинул тарелку с вареным оленьим мясом.
— Ну что ж, будем здоровы! — Сидоров поднял стакан. — За новую жизнь!
— Ай-я кули!
— Ай-я гини!
Когда хозяин стал опять наливать, Николай Павлович решительно отказался:
— Много пить нельзя!
Орочи переглянулись: неужели два стаканчика ему много? Сами они успели изрядно выпить, а на столе стояли еще две нераскупоренные бутылки.
— Деньги есть, почему не можно? — спросил Мулинка, склонив набок большую, давно не чесанную голову, которая сидела у него, как гриб, на тонкой короткой шее.
— Вот и плохо, что тратите свои деньги на водку. А польза от нее какая? У пьяного человека в голове туман. Ничего не соображает. — Учитель посмотрел на часы. — Вечером у нас урок арифметики. Будем учиться цифры складывать. А вы, по-моему, пальцев на руке теперь не сосчитаете…
— Сосчитаем, чего там, — уверенно заявил Еменка и поднес к глазам руку с растопыренными пальцами. — Пять, однако…
— И для здоровья много пить вредно. Доктор вам уже рассказывал, какие болезни бывают у человека от водки и спирта.
— Говорил, — закивал головой Парамон Дюанка, сидевший на полу, подобрав под себя ноги. — Наш брат ороч в прежнее время пил…
— А нынче мы с вами новую жизнь строим. От прежних привычек отказываться надо… И потом, — учитель помедлил, — плохой пример своим ребятишкам показываете… Отпустили мы из интерната вашего Петю, вы и его водкой угостили. Петя после этого весь день в кровати провалялся. Уроки пропустил… Помните?
— Было дело…
— Разве хорошо это?
— Худо, конечно…
— А куда же лишние деньги девать? — после краткого молчания спросил Мулинка, уставившись узкими хмельными глазами на учителя.
— Я вам скажу, куда девать деньги, — ответил Сидоров. — Есть в нашей стране такая касса, где советские люди хранят свои деньги, а когда нужно, берут их полностью или частями. А касса за деньги, которые хранит, выплачивает вкладчику проценты. Поняли?
— Нет, не понял, — признался Дюанка и приложил ладонь к уху.
Учитель стал объяснять:
— Скажем, вот вы, Парамон Иванович, положили в сберегательную кассу сто рублей. Так? А через год вы получите больше — сто три рубля. Теперь понятно?
— Зачем больше дает? — Парамон расстегнул тесный ворот сорочки, вытер ладонью шею. — Недавно Тихон у меня сто рублей в долг брал, после то же самое сто отдал.
— Значит, еще три рубля должен тебе! — воскликнул Еменка.
— Так то Тихон, — сказал Сидоров, — а сберкасса государственная. На деньги, что она берет в долг у вкладчиков, государство строит новые города, заводы, школы, больницы. Поэтому и выплачивает проценты. — И, помолчав, спросил: — Ну как, договорились? Будем хранить излишки денег в сберкассе?
Орочи не ответили. Понуро сидели за столом, Сидоров поднялся:
— Мне пора.
— Посиди, чего там, — предложил Еменка. — Еще кое-чего расскажи.
— В другой раз поговорим, когда будете трезвые. А теперь идите проспитесь. — И предупредил: — На урок можете не являться…
— Ладно, в другой раз придем, — сказал Мулинка. Николай Павлович не слишком был уверен, что этот разговор пойдет на пользу. Во-первых, не так-то просто отучить таежников от спиртных напитков. Во-вторых, в Уське не было сберкассы и неизвестно, когда ее откроют.
Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло…
До поздней ночи друзья гуляли у Еменки. Когда хозяин дома, совершенно захмелев, заснул, уронив на стол голову, Мулинка и Дюанка собрались уходить. Поддерживая друг друга, они брели в темноте, заплетаясь ногами, во все горло спорили и на берегу реки разошлись: Парамон пошел вправо, а Мулинка почему-то повернул на Тумнин, хотя ему нужно было идти вдоль берега. Не успел он сделать и десяти шагов, как провалился по грудь в прорубь. Мгновенно весь хмель вылетел из головы. Мулинка попытался выбраться из воды, но руки скользили по льду и он еще глубже уходил в ледяную воду. Позвал на помощь Парамона, но тот уже успел уйти далеко. К счастью, на крик Мулинки со всех дворов отозвались громким лаем собаки.
В ближних домах проснулись люди. Выбежали на улицу, кинулись к реке и вытащили из проруби окоченевшего до костей Мулинку. Хорошо еще, что в первую, не глубокую прорубь попал. Дальше были еще две — там сразу бы под лед затянуло.
Ночное купанье не прошло даром для Мулинки. На следующий день его отвезли в больницу с крупозным воспалением легких.
Тогда-то Еменка и Дюанка вспомнили все то, что им говорил русский учитель. Призадумались: в самом деле, не положить ли излишки денег в кассу, которая за сто рублей выдает сто три? Но где же она, эта удивительная касса? Наверно, в доме у Николая Павловича?
Рано утром, когда Сидоровы еще спали, раздался стук в дверь. В комнату вошли Еменка и Парамон Дюанка. Достав из кармана объемистые пачки денег, положили их на стол:
— Бери, Николай Павлович, храни!
Валентина Федоровна хотела возразить, но муж остановил ее взглядом. Учитель понимал, что, отказавшись принять на хранение деньги, разочарует людей. В будущем это могло бы иметь плохие последствия. Ничего страшного, если чужие деньги полежат у него. Если похлопотать, в Уське-Орочской кассу откроют.
— Сколько тут денег? — спросил он Дюанку.
— Немало!
Николай Павлович пересчитал.
— Одна тысяча двести рублей!
У Еменки оказалась ровно тысяча.
Учитель выдал первым вкладчикам расписки.
Дня через два еще три человека принесли деньги на хранение. Потом еще два и еще пять. Вкладчиков стало так много, что Сидоров встревожился. Пришлось завести на каждого специальную карточку и в отдельном конверте держать его деньги.
Он даже смастерил сундучок из листового железа — «несгораемый шкафчик», запиравшийся на большой висячий замок.
Потом вкладчики стали приходить за деньгами. Брали их небольшими частями, и Николаю Павловичу волей-неволей пришлось начислять проценты.
Что ни день учитель менял свои крупные деньги на серебро и медь, но их не всегда хватало, ибо «сберкасса» работала бесперебойно и вкладчиков становилось все больше.
Учитель выполнял роль контролера. Валентина Федоровна — кассира. Когда в конце месяца подсчитали наличность, то ужаснулись: сумма вкладов достигла многих тысяч рублей.
Только весной в Уське-Орочской открыли государственную сберегательную кассу…
Дары северной земли
На уроках биологии Валентина Федоровна рассказывала детям о сельском хозяйстве. Ребята с нетерпением ждали весны, когда можно будет вскопать огород. Ведь орочи никогда не видели свежих овощей. Иногда в лавку завозили овощные консервы и сушеный картофель, но редко кто покупал эту, как здесь говорили, «слабую пищу». Лишь однажды, в гостях у русского учителя, орочи отведали вареной картошки. Она им понравилась.
В хозяйстве школьного интерната появилась корова и несколько поросят. Когда учительница выгребала из сарая навоз, женщины посмеивались:
— Ты гляди, что делает, а еще малых детишек учит.
— Весной вскопаем огород, будем удобрять навозом. Без навоза овощи растут плохо!
Орочки брезгливо морщились:
— Никто твоих овощей кушать не будет! Разве можно еду из навоза брать! Худое дело говоришь.
К сараю, где мычала корова, подбегал шаман и, всплескивая руками, как хищная птица крыльями, начинал орать:
— Зверя в дом привели! Скоро сохатого и медведя приведут. Охотникам в тайгу ходить будет не надо.
Орочи испуганно пятились. Они ведь впервые видели корову.
— Не зверь она вовсе, а доброе домашнее животное, — возражала шаману учительница и выводила из сарая черную рогатую буренку с белым пятном на лбу. Она обнимала ее за шелковистую, в блестящих складках шею, ласково хлопала по спине, давала ей с руки корку хлеба и говорила орочкам: — Ну что же вы, подходите, потрогайте буренку…
