Далеко ли до Сайгатки? - Перфильева Анастасия Витальевна (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
пела Варя, а за ней и Ганя.
— Домой, домой! Вы где, разведчицы? — прокричал от костра Борис Матвеевич.
Ганька прыснула. Они с Варей схватились за руки и попрыгали около тёмного молчаливого Пегого, около светлой Боярыни. К ним от костра через навороченные пласты земли шла Маша с пучком белой пушистой травы в руке. За ней вышагивал длинными ногами Толя. В темноте казалось, его клетчатая ковбойка движется на ходулях.
— Разведчицы, домой! — звал Толя.
Боярыня фыркнула, пошевелила ушами и заржала. Толя откинул голову и тонко, совсем как настоящий жеребёнок, ответил ей: «И-го-го!» Боярыня повторила ласково, зовуще: «И-го-го…»
— Балуетесь всё, Анатолий Иванович! — засмеялась Маша. — Лучше б птаху какую приманили.
— Для вас, если захотите, можно и птаху.
Он помолчал, и Варе с Ганей показалось, что лес подошёл ближе, а над головами пискнула и ворохнулась проснувшаяся птица. И почти сразу из притаившегося настоящего леса глухо и нежно кто-то щёлкнул в ответ.
— Варвара-а!
Ольга Васильевна стояла у костра, освещенная гаснущим пламенем. Варя и Ганька повернулись и побежали к ней. Вера Аркадьевна и Спирька уже укладывали в плетёнку мешочки с пробами, отвязывали бадью. Борис Матвеевич с дядей Кириллом перекатывали бочонок с керосином.
— Ой, бабушка, не хочу домой, здесь так хорошо! — крикнула Варя и заплясала на месте.
— Ну что же, можешь оставаться. Мы с Ганей вернёмся в Сайгатку, дядя поедет на скважины, а ты ночуй, если хочешь, в поле. Вон с Машей и Спиридоном! Они с утра будут здесь размечать новые шурфы.
— Нет, правда?
— А почему бы и не правда?
— Ой, бабушка, спасибо!..
С поля от межи вырвался и поплыл по воздуху чистый сильный голос:
— Маша поёт, — сказал, подходя к костру, Толя. — Ночь-то какая… Эх, хорошо!
Последнее утро
Угли погасли, только под чёрной корягой прятался огонь.
Варя на коленках подползла к костру и дунула — пепел хлопьями полетел ей в лицо. Ночь ещё не кончилась, было совсем темно.
Небо повисло низко над головой. Внезапно промчался холодный ветер, пахнуло мёдом с гречишного поля. Из темноты вдруг выступил молодой дуб, край высокой насыпи. Блеснул металлический ободок бадьи.
— Маша, вставай, Маша! — закричала Варя, вскакивая.
Они спали у костра на кошме. Дядя Кирилл со Спирей — чуть подальше.
— Гроза идёт!
Маша поднялась с кошмы, придерживая вздувшуюся косынку.
— О-о? Бежи к лесу, смокнешь.
Варя схватила одеяло и побежала. Большая тёплая капля ударила её по носу.
Добежав до первых деревьев, она остановилась задыхаясь.
Небо светилось изнутри. Ветки старой лиственницы наклонялись, часто вздрагивая. Варя присела под ними. Зелёная молния прошила тучу, зажглась над полем. При её свете стало видно: от шурфов, согнувшись, бежит Толя, за ним дядя Кирилл.
— Ох и гроза будет!
— А Спиридон где?
— Лошадь треножит.
Ещё раз осветилось небо, померкло и ахнуло над землёй. И вдруг хлынула вода.
— Где-е вы? — тонко кричал в поле Спирька.
— Сюда беги!..
— Как бы в дерево не ударило, — сказал Толя.
— Ничто, в бору повыше есть.
Дядя Кирилл накинул на Варю сложенный брезент. Варя прижалась к земле. Она видела, как шевелилась трава, как по коре дерева, точно падающая одежда, сбегала вода. Она чувствовала, что по её лицу, вот так же, смывая сон, льются тёплые струи, и намокшее платье липнет к телу, и ноги уходят глубоко в мягкий мох.
Стало тише, только над головой шуршали листья. Небо побелело, и заворчало где-то в стороне.
И за лесом, где синели слитые темнотой сосны, его тронул розовый рассвет.
Дождь пошёл косо, земля дышала, вбирая влагу.
Варя подняла голову. С лиственницы пискнула пичуга. Ей отозвались из осинника. Из-за дуба выполз робкий солнечный луч. Он упал на заросший папоротником пень, задымился.
И пошло!..
Защёлкали, засвистели в осиннике птичьи голоса. И ветер побежал по деревьям, а листья кивнули друг другу, распрямляясь и успокаиваясь.
Варя встала и выжала подол платья.
Гроза кончилась. Наступило утро.
Розовые и круглые, с загнутыми краями, грибы сидели под ёлками, и в самом большом, как в блюдце, блестела вода. Варя потрогала его ногой: он был холодный и твёрдый, как арбузная корка.
— Рыжики! — сказала Варя. — Рыжички…
Сверху к логу сбегал мутный ручей. Варя шагнула — тёплая вода с шумом захлестала её по ногам.
И вдруг от опушки в наполненную звоном и шелестом тишину леса ворвался дерзкий, настойчивый стук. Варя увидела: за белокожей берёзой стоит трактор. Около него Маша и две чумазые девушки в штанах. Одна с масляной тряпкой в руке, присев, счищает с трактора комья налипшей земли. Вторая, смеясь, вскочила на подножку, села за руль. Маша, тоже смеясь, крикнула что-то, и трактор, фыркая и тарахтя, пополз по чёрному полю.
Варя долго следила за ним.
— Э-ге, картошки печь иди! — закричали вдруг от костра.
Варя обтёрла лицо и побежала. Присев, Спирька бросал в золу мокрые картофелины, палкой подвигал их к прикрытым от дождя головешкам. Варя подняла валявшийся у насыпи колышек, стала зарывать картофелины в горячую золу.
— Воды принести? — спросила, когда все картофелины исчезли.
— Тащи.
Она сняла с шеста закопчённый котелок, выплеснула дождевую воду и побежала обратно к логу. Здесь из-под корней пихты бил родник. Варя нагнулась, вытянула губы: от холода сразу заныли зубы.
Она подставила котелок. Вода зазвенела и брызнула в лицо. Варя прислонила котелок к корню пихты и полезла вверх по обрыву. Сверху на неё смотрела налитая ягода земляники. Другая, влажная от дождя, победно краснела на светлом стебле.
Варя растянулась по склону, стала ловить ягоды ртом. Они пахли мёдом, смолой. Потом она легла на спину, раскинув руки. В небе стояли круглые ярко-белые облака.
Вдруг опять послышался стук, только теперь сверху. Из-за сосен на синее небо медленно наплывал серый неуклюжий самолёт. И сразу, нарастая, топя шум деревьев и птичьи голоса, закачался над лесом тяжёлый глухой рокот. Самолёт будто к земле тянуло, так низко он прошёл над ней и скрылся за тёмными пихтами.
— Куда полетел, лётчик? — закричала Варя.
Она подрыгала ногами, легла на бок и скатилась по склону. Кочка, трава, небо, опять кочка…
Перекувырнулась, вскочила, взяла котелок и побежала к костру.
Вокруг него уже сидели только что вернувшиеся со скважин Борис Матвеевич, Толя и трое бурильщиков. За их спинами, подрагивая кожей и обмахиваясь хвостом, щипал траву распряжённый Пегий.
Маша, наклонясь над дымящимся чугуном, мешала свежезаваренный гречневый кулеш. От костра, почти невидимые, тянулись светлые языки пламени.
Варя пробралась к костру, села на корточки. Кулеш в чугуне булькал и пускал пар. Варя облизнулась, покосилась на Машу.
— Что, голодная небось? — засмеялась та.
А Спирька тащил из плетёнки оловянные миски, ложки. От просеки громко заржала Боярыня. Варя уже знала её голос. Через поле к костру сворачивала таратайка; Ганя, стоя, нахлёстывала лошадь. В плетёнке сидела Вера Аркадьевна. На коленях у неё блестел бидон с молоком.
Боярыня, разогнавшись, остановилась у шурфа. Вера Аркадьевна передала бидон подбежавшей Варе.
— Борис Матвеевич, новости! — звонко крикнула она. — Только что из лаборатории в сельсовет звонили: последние анализы из скважин — отличные. Победа! — Она швырнула в небо фуражку и, спрыгнув, бросилась на траву.
— Ну, Маша, тогда корми быстро, — сказал Борис Матвеевич.
Все подвинулись к костру. Маша опрокинула в кулеш бидон с молоком, помешав, стала разливать в миски. Кулеш пах дымом, шкварками… Варя терпеливо ждала очереди, держа на весу миску. Когда чугун опустел, Борис Матвеевич громко поблагодарил Машу и сказал:
