Хорёк-писатель в поисках музы - Бах Ричард Дэвис (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
Даниэлла — помощница в школе, читающая щенкам сказки.
Даниэлла — лапокюрша, дружащая со всеми своими клиентками.
Даниэлла — писательница, выдумывающая испорченных хорьчих, которые к концу романа становятся столь же благородными, как и читатели, для которых она писала...
И эта же самая Даниэлла — ангел во плоти перед телекамерой!
— Да она же настоящая звезда!
Баджирон чуть не обернулся посмотреть, кто это сказал, но вовремя сообразил, что возглас этот вырвался у него самого. Его жена была рождена для славы — точь-в-точь, как королевы рождаются для того, чтобы править.
— Если бы Вероника была здесь, — негромко продолжала Даниэлла, предоставив трудиться микрофону, — она бы уже придумала, как украсть эти прожекторы. Но здесь всего лишь мы с Баджироном, и мы так рады, что вы пришли повидать нас!
Камеры любовались ею. Ее пышный мех переливался серебряным блеском в свете прожекторов, искрился золотом и бронзой под лампами-вспышками. На мониторах она представала воплощенным изяществом — вся, от щегольски надвинутой на брови шляпки до кончика смоляного хвоста.
Она не притворялась — она действительно была счастлива и полна любви ко всем, кто пришел ее приветствовать. И все это чувствовали.
Баджирон смотрел на ее поклонниц — элегантная хорьчиха, стоящая перед ними на сцене, отражалась в их глазах, как в зеркалах. Они рассчитывали, что Даниэлла будет очаровательной, эффектной и непредсказуемой. Они рассчитывали, что она станет отражением их собственных тайных мечтаний и надежд. И она их не разочаровала. И пока она говорила, тепло и свет разливались по залу: любовь между читателями и писательницей оказалась взаимной.
Кто-то дернул Баджирона за шерсть на коленке. Он опустил глаза и увидел крошечную хорьчиху с еще не обозначившейся маской. Она стояла рядом с отцом и крепко сжимала в лапах мягкого игрушечного колибри размером чуть поменьше ее самой. Баджирон наклонился к ней, и меховое море сомкнулось над его головой.
— Спасибо вам за Стайка, — прошептала малышка, пристально и серьезно глядя на Баджирона темными глазами-пуговками. Она понимала, что все вокруг слушают Даниэллу, и не хотела мешать.
— Не за что!
Писатель потрепал по голове игрушечного Стайка.
— Я очень рад, что ты с ним подружилась.
— А пчелы были совсем не плохие. — Круглые темные глазенки смотрели ему в глаза, не отрываясь. — С ними я тоже подружилась.
И в этот момент перед глазами Хорька Баджирона все поплыло и смешалось. Он обнял маленькую хорьчиху, выпрямился и, благодарственно кивнув ее отцу, смахнул лапой набежавшие слезы.
«Вот ради чего нужно писать, — подумал он. — Ты вынашиваешь в себе образ, ты влюбляешься в него, а потом делишься им с читателем. Образы и мысли, персонажи и диалоги — все это как факелы, которые мы передаем друг другу, чтобы всем было тепло и светло».
— Ей нравятся ваши «Пчелы-разбойники», — сказал отец малышки. — А «Послеполуденный отдых Стайка» мы только что купили. Ей вообще-то бабушка читает вслух. Вот она и позвонила сегодня и говорит: «Бросай все, беги и купи Кимре эту книжку!» А потом мы прочитали в газете, что вы приезжаете...
— Спасибо, — сказал Баджи. — Спасибо, что пришли.
— Вы не подпишете книжку?
Хорек-отец достал из сумки книгу и ручку.
Баджирон пристроил книгу на коленке и написал:
«Кимра! Пчелы — твои друзья навек. Баджирон».
А потом быстро пририсовал сбоку большое облако и летящих к нему бок о бок щенка, колибри и пчелу.
Только он успел вернуть книгу и ручку, как Даниэлла закончила свою речь, и толпа взорвалась аплодисментами. Беатрис Шатеору взяла микрофон и объявила, что Даниэлла и Баджирон с радостью дадут автографы всем желающим, после чего поедут в центр, на телевидение.
Так прошел для Даниэллы и Хорька Баджирона первый час их большого турне.
Глава 26
Xорек Пит и Хорьчиха Ольга ждали гостей с таким же нетерпением, как и завсегдатаи их книжного магазина «Черная маска», расположенного в самом сердце города. Им очень хотелось узнать, что же представляют собой эти знаменитые писатели.
Книжное дело было для Пита и Ольги не просто бизнесом — они любили книги всей душой. Такие прекрасные, такие приятные на ощупь переплеты, и удивительные фразы — то глубокомысленные, то смешные, и замечательные истории, от которых на душе становится легко и светло, и горящие восторгом глаза читателей: «Это как раз то, что я искал!»... Так что владельцы магазина очень любили свою работу.
— Добро пожаловать в «Черную маску»! — сказала Ольга, а про себя подумала: «Заметят ли они плакаты, над которыми мы так долго трудились? Заметят ли они все эти постеры и афиши? И эту пирамиду от пола до потолка, которую мы сложили из их книжек? А ведь она два раза рассыпалась, пока мы не придумали, как удержать равновесие!»
— Спасибо, — ответил Баджирон. — Мы...
— Как замечательно! — воскликнула Даниэлла и, заключив хозяйку магазина в объятия, потерлась носом о ее нос. — Сколько времени вы на нас потратили! А эти дивные пчелки под потолком!..
Пит посмотрел на жену и облегченно вздохнул. Бизнес бизнесом, но гораздо важнее, что посетители сегодня встретятся с живыми хорьками, из-под пера которых вышли все эти бестселлеры, и поймут, что в их книгах нет ничего сверхъестественного, что они родились в сердцах самых обычных хорьков, с которыми можно запросто увидеться и поговорить. Писатели и продавцы книг — одна большая семья, и очень хорошо, что им наконец удалось встретиться.
Очередь от дверей магазина протянулась на целый квартал. Хорьки и хорьчихи переговаривались и знакомились друг с другом. Над входом красовался все тот же нахальный рекламный щит:
ВСЕ ХОРЬЧИХИ ЧИТАЮТ
ХОРЬЧИХУ ДАНИЭЛЛУ
ВСЕ ЩЕНКИ ЧИТАЮТ СТАЙКА
Ко всеобщему удивлению, Даниэлла прошлась вдоль очереди. Она сказала «спасибо» своим поклонникам и легонько коснулась каждого носом, а затем вернулась в магазин и села за столик, где ей предстояло раздавать автографы.
— Это что-то новенькое, — шепнула Ольга мужу.
— По-моему, очень мило, — отозвался Пит.
В отличие от тех издателей, что отвергли первый роман Даниэллы, они распознали в нем бестселлер с первого же пробного экземпляра и заказали сразу сто книг. А еще через несколько дней пришлось делать новый заказ — на триста экземпляров.
— Вероника такая нехорошая! — то и дело заявляла очередная читательница, пока Даниэлла подписывала ей книгу. — Если бы моя мама знала, что я читаю «Мисс Озорство»!
— А если бы моя мама знала, что я пишу ее... — отвечала Даниэлла, и обе они тихонько хихикали, словно две заговорщицы.
И с каждой такой встречей Даниэлла чувствовала, как растут в ее душе любовь и уважение ко всем, кто полюбил ее книги. Она поняла о них самое главное: все они любили повеселиться. Разумеется, то были в высшей степени добропорядочные хорьчихи, твердо знающие, что всегда и во всем следует руководствоваться высшим чувством справедливости. Однако все они понарошку воображали, будто в глубине души у них таится совсем другая хорьчиха — дерзкая и вольнолюбивая, способная на каждом шагу шокировать друзей и родных самыми невероятными выходками.
Встреча с каждой такой читательницей разрешалась мгновенной вспышкой взаимопонимания. Они понимали друг друга без слов — и дружно смеялись над собственными проказами. Даниэлле казалось, будто в это мгновение между ними проскакивает электрический разряд, и она чувствовала, что обе они будут еще долго вспоминать эту встречу с радостным волнением.
— Я пишу просто для забавы, — повторяла она своим читателям.
