Тайное общество ПГЦ - Инголич Антон (книги серии онлайн .TXT) 📗
— Он не лжёт! — вступились за меня Метод и Ноже.
— Ну, а вы — члены тайного общества ПГЦ?
Глаза моих одноклассников округлились и в мгновение ока уставились на Метода и Йоже.
— Нет, — ответил Йоже.
— Больше нет, — пояснил Метод.
— И ты, Михец, уже не председатель? — обратился ко мне Запятая уже мягче.
— Нет, — ответил я чётко и решительно. — Нет, потому что мы распустили тайное общество ПГЦ.
Класс зашумел. Девчонки приглушённо охнули, мальчишки недоверчиво смотрели на меня, на Метода и Йоже.
— Да, тайное общество ПГЦ! — снова сердито и резко крикнул Запятая. — Я уже двадцатый год преподаю словенскую грамматику и литературу, двадцатый год классный руководитель, но тайных организаций в моём классе еще не бывало.
«Выговор! Исключение!» — сулил голос классного руководителя, но глаза его за стёклами очков в тёмной оправе светились добротой и лаской.
— Тайное общество ПГЦ! — прокатилось по классу. — А с чем его едят?
— Прочь грозного Цербера! — раздалось у печки.
Глаза девчонок от удивления сделались совсем круглыми, а в глазах мальчишек появилась чёрная зависть. Запятая поправил очки. По всему видно было, что гроза миновала.
— Что прикажешь делать с тобой, товарищ председатель, товарищ бывший председатель?
Я молчал. И вдруг мёртвую тишину прорезал голос будущей профессиональной суфлёрши:
— Сочинение на свободную тему!
Лицо учителя сразу подобрело.
— Да, сочинение! — выдохнул он с облегчением. — Однако, — и голос его опять стал строже, — сочинение должно быть капитальным, оно должно объяснить всё с начала до конца: возникновение общества, его деятельность и крах. Срок — две недели. Учти: напишешь не по правилам — я вынужден буду прибегнуть к дисциплинарным мерам. Черновик покажи Методу и Йоже. Все трое отвечают за сочинение. Понял?
— Да, — пробормотал я.
— Итак, ровно через две недели. «Тайное общество ПГЦ»! — Лицо учителя озарилось добродушной улыбкой.
Когда он вышел, на меня обрушился град вопросов.
— Узнаете через две недели, — ответил я разом на всё.
В коридоре ко мне подскочили Метод и Йоже.
— По совести говоря… — залепетал Метод.
— Ты всего-навсего кассир, — успокоил я его.
— Но ведь я-то был секретарём, — захорохорился Йоже. — Мой долг…
— О важных событиях отчёт делает сам председатель, — оборвал я бывшего своего секретаря.
С Запятой он, впрочем, как и с запятыми, больше ладил, чем Метод. И все же я видел, что к сочинительству его отнюдь не влекло.
— Я заварил кашу, сам и расхлебаю! — сказал я и слетел с лестницы.
По дороге домой мне в голову пришла как будто неплохая мысль: а что, если для вступления использовать сегодняшний разговор? Наскоро проглотив обед, я тотчас взялся за перо. Накатал это самое вступление и составил план главной части сочинения на свободную тему.
Раскрытие темы. Как все началось
Собственно, всё началось на уроке словенского языка, точнее — на уроке грамматики, а еще точнее — когда мы спрягали глаголы.
Метод спрягал глагол «колоть». Говорил он, по своему обыкновению, медленно, чётко отделяя каждый слог:
— Ко-лю, ко-лешь, колет…
Класс скучал. Прямо скулы сводило со скуки. Ведь мы долбали тринадцатый по счёту глагол. Хотя, какой там тринадцатый — пятьдесят восьмой! На последних двух уроках мы только и делали, что до одури спрягали различные глаголы. Один Запятая внимательно и терпеливо слушал нудное завывание Метода. Был чудесный осенний день, на улице вовсю сияло солнце, а по синему небу плыли беспокойные белые облака. Утром по радио обещали перемену погоды. Циклон с Атлантического океана достиг уже Западных Альп, и всякому, кто мало-мальски смыслил в сводках погоды, было ясно, что этой же ночью пойдёт дождь. Вот бы и оставить на завтра спряжение глаголов, а сейчас жаль каждой минуты. А Метод, как назло, и не думал спешить. Он только-только добрался до множественного числа:
— Ко-лем…
— Отколете… — шепнул я.
Метод как ни в чём не бывало мужественно продолжал, я тоже.
— Ко-ле-те… Отколете! — спрягали мы вдвоём.
И вдруг Метод замялся.
Я поспешил вставить «от», Метод повторил «от…», и мы вместе торжественно закончили: «…колют!»
— Почему «отколют»? — возмутился Запятая и сердито посмотрел на класс. — Кто тебе велел спрягать «отколоть»?
Метод замолчал, но Запятую молчанием не проймёшь. Ему подавай ответ на каждый вопрос.
— Кто тебя просил спрягать во множественном числе «отколоть», а не «колоть»?
У Метода уже заплясала перед глазами тема свободного сочинения: «Почему я во множественном числе перешёл с «колоть» на «отколоть».
— Мне подсказал… подсказал… — лепетал он.
— Это я его сбил, — сознался я, спасая таким образом своего друга, который делился со мной своим школьным завтраком, когда приносил из дому что-нибудь получше.
— Ты, Михец? Погоди, погоди! Как раз сегодня о тебе говорили в учительской.
Он подошел к столу, взял журнал и уткнул в него голову с крошечной плешинкой на макушке.
— Да, — послышался голос из журнала. — По латинскому языку ты получил кол, то есть единицу, а по английскому у тебя двойка с минусом. Не даются тебе иностранные языки.
Голова учителя снова вынырнула из журнала — сначала лоб, потом очки в чёрной оправе и наконец всё остальное.
— Захотел единицу и по словенскому языку?
Я пристально смотрел в серые глаза учителя, поблескивавшие за оптическими стёклами. Они были отечески укоризненными. Нет, грозными они никогда не бывали, даже в самые критические минуты. Сочинение на свободную тему — самое худшее, что меня ждёт. Я знал это, и весь класс это знал. Какое только будет название? К счастью, письменные работы не доставляли мне особых хлопот. Словенский язык, несмотря на жуткую грамматику, был моим любимым предметом. В голове у меня вертелось множество тем: «Правда глаз колет», «Плотник забивает гроб гвоздями, учитель учеников — колами», «Как я отколол номер на уроке словенского», «И хочется и колется», «А мне хоть кол на голове теши»… Тьфу ты, сколько возможностей! Ну и влип я, нечего сказать! На ближайшие два дня работка обеспечена.
В первый же вечер по рецепту Запятой полагается набросать черновик, на следующий день — внести поправки и дополнения и уж потом переписывать набело. И вот тут-то особое внимание следует уделить запятым.
Однако о названии ни звука! Запятая закрыл журнал, положил его на стол и обратил на меня взгляд, полный сочувствия.
— Если будешь продолжать в том же духе, — сказал он печальным голосом, — то к концу полугодия соберёшь прекрасную коллекцию. Так-то, дорогой мой собиратель колов!
Это было похуже, чем целых три сочинения на свободную тему.
— Что ж, собирай колы, если тебе так хочется! Глядишь, к концу полугодия станешь известным коллекционером.
И повернулся к Методу:
— А ты тоже сохнешь по колу?
— Хи-хи! — послышался тоненький девчоночий голосок.
— Соскучился по единице, — поправился учитель. — Спрягай сначала.
Итак, из-за каких-то двух паршивых отметок я прослыву собирателем колов? На первом уроке Цербер вкатил мне кол только за то, что я не сделал домашнее упражнение и не знал трёх латинских слов, а учитель английского языка Олрайт влепил единицу за плохое произношение. Придумали же эти англичане такой ни с чем не сообразный звук, что-то среднее между Т и С! А я вот теперь пыхти, отыскивай эту золотую середину.
«Собиратель, собиратель колов!» — звенело у меня в ушах.
Четвёртый класс начальной школы я закончил с одними хорошими отметками, первое задание по словенскому языку написал на пять с минусом, учитель физкультуры, тот самый, к которому мы ещё не приклеили никакого прозвища, частенько хвалил меня. Значит, собиратель колов? И такое говорит Запятая, наш классный руководитель и, как он сам себя именует, наш второй отец!
Я ещё не успел проглотить обиду, как Запятая вызвал меня:
