Сочинение на несвободную тему (СИ) - "Старки" (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗

***********************************************************************************************

Сочинение на несвободную тему

http://ficbook.net/readfic/2754687

***********************************************************************************************

Автор:Старки (http://ficbook.net/authors/307368)

Беты (редакторы): Касанди

Фэндом: Ориджиналы

Персонажи: человек и человек

Рейтинг: R

Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Детектив, Психология, Повседневность, Даркфик, Учебные заведения

Предупреждения: Насилие, Изнасилование, Нецензурная лексика, Underage

Размер: Миди, 47 страниц

Кол-во частей: 7

Статус: закончен

Описание:

Молодой учитель с собственным скелетом в шкафу оказался преподавателем мальчика-аутиста. Только работа над сочинениями смогла сблизить ученика и учителя и помочь ещё одному человеку.

Посвящение:

Моему другу Loggy. Спасибо за то, что ты открыл мне новый мир. Рассчитываю, что ты поймёшь, что натолкнуло меня на этот сюжет. Пусть страдания в нашей жизни встречаются только в книгах и кино.

http://ficbook.net/readfic/2838882 спасибо за стихотворение и посвящение

Публикация на других ресурсах:

только ФБ

Примечания автора:

С огромным пиететом в адрес А. П. Чехова, Ф. Озона, Ф. Гранже и П. Альмодовара.

Уверяю, я прекрасно понимаю, что этот небольшой рассказ не из разряда “весело задорно”, но выкладываю его в день рождения моего друга.

Сомневаюсь даже в уместности предупреждения “слэш”

спасибо за обложку helencapricorne

http://s2.znimg.ru/1423299000/4iii7liv4n.png

========== Глава 1. «Футлярные люди» ==========

<tab>

<tab>

<tab>Помню, как увидел его в первый раз. Почему-то я думал, что у парня будет отталкивающая внешность, обязательно слюнявый рот и низкий неандертальский лоб. И хотя завуч, Ася Павловна, увещевала, что ребёнок умный, что мне, возможно, даже будет интересно, я не верил, уныло шёл на первое занятие-знакомство, раздражённо кляня свою судьбу. Аутист — он и есть аутист, не просто странный — больной человек. А у меня нет диплома по дефектологии, моя стезя не педагогическая коррекция, а литература. Как я смогу выжать эмоции и образы из больного бесчувствием пацана?

<tab>В школе долго не раздумывали, кто будет доучивать мальчишку после стремительного ухода из жизни его бессменной учительницы престарелой Нинель Левановны. Кто-кто? Конечно, новичок, молодняк — «без семьи, значит, время есть», «деньги нужны», «опыт бесценный», «и вообще» — вот они, эти железобетонные аргументы для того, чтобы определить меня учить «надомника»-аутиста, да ещё и готовить его к итоговым экзаменам, которые вдруг патриотически размножились… Ася Павловна соболезнующим тоном мне вкратце описала ученика и его семью, сунула в руки ветхую книжицу «Об органической основе некоторых форм шизоидных или аутистических психопатий» и новенький покет-бук «Загадочное ночное убийство собаки» авторства некоего М. Хэддона. И я даже прочёл два абзаца из первой и почти до конца вторую книжку и теперь типа был посвящён в тайны аутистических психопатий. А значит, готов к встрече с угрюмым монстром.

<tab>И конечно, я был удивлён, когда увидел бледного рыжеволосого паренька в полосатой рубашке и идеально отглаженных брюках. Никаких ассиметричных или расплывшихся черт лица, никакой висящей нитки слюны, никакого тошнотного запаха. Правда, мальчик не поздоровался и даже не посмотрел на меня. Его мама, энергичная бизнес-леди с красивым именем Божена, очень долго объясняла мальчишке, кто я таков:

<tab>— Марек, помнишь, я тебе говорила, что Нинель Левановна уже не придёт. Она умерла. Это твой новый учитель литературы Михаил Витальевич. Он учитель первой категории, преподавал раньше в Москве. Он, конечно, намного моложе, чем Нинель Левановна, но зато ты можешь с ним поговорить по-мужски. Ты привыкнешь. Тебе надо настроиться. Мы ведь всё приготовили? К учебнику ты уже привык, он лежит на своём месте, под ним прошлогодняя тетрадь. И даже всё прочитали заданное на лето — и Бунина, и Булгакова, и Чехова, и Шолохова. Учителя зовут — Михаил Витальевич. Представься и ты!

<tab>Мальчик безучастно разглядывал дверцу шкафа. Повисла неловкая пауза.

<tab>— Ну? — фальшиво-ободряющим голосом протянула Божена (она велела называть её без отчества). — Тебя зовут?..

<tab>Мальчик развернулся и пошёл по коридору в дальнюю комнату. Божена вздохнула и яростным шёпотом мне выговорила ни за что:

<tab>— Не вздумайте его считать инвалидом или каким-то ущербным! Не вздумайте делать ему послабления и заниматься с ним как с ЗПР! Он с сохранным интеллектом и даже талантлив. Если он вам не отвечает, это не значит, что он не слышит. И ещё: не опаздывайте и не приходите раньше — ровно в 12.00 в понедельник, в 12.00 в среду и в 15.00 в пятницу. Сверьте ваши часы с нашими! И я вас попрошу, одевайтесь опрятно, а то Марек может отказаться от занятия, если увидит неухоженные ногти или пятно на пиджаке. И не курите в этот день, сын не выносит этого запаха.

<tab>Тогда я был задет. Меня консультируют как обыкновенную обслугу, а не как ведающего тайны слова гуру. И всё ради какого-то тощего социопата! А после урока я был обескуражен и раздражён ещё больше, так как целый час, что я с ним «занимался», Марек сворачивал и разворачивал тетрадный лист в оригами-фигурку лисы. На меня не смотрел совсем, на элементарные вопросы отвечал молчанием, полностью сосредоточившись на бумажной лисице. Я еле сдерживался, чтобы не заорать или не развернуться и уйти, хлопнув дверью. Стальным голосом рассказывал о перипетиях художественных стилей в двадцатом веке и о судьбоносных темах русской литературы, с нетерпением поглядывал на часы.

<tab>На следующий раз идти в дом к Юхновичам не хотелось ещё больше. Поэтому и шёл еле-еле, пиная лиственный ворох под ногами. Разговаривал сам с собой, настраивал себя на абстрагирование от ситуации, решил, что буду читать Мареку свои практикантские лекции, воскрешу записи моего незабвенного учителя Нефёдова. Пацан всё равно не слушает, так буду хотя бы собственный уровень удерживать — может, ненадолго завис в провинции. Буду читать стенам, окнам, древним настенным часам, бумажной лисице. Короче, я опоздал.

<tab>Открыла дверь Божена, она на время привыкания ребёнка к новому учебному году решила пару недель дома посидеть, встречать учителей самолично.

<tab>— Вы опоздали на семь минут! Это неслыханно! — прищурив с презрением глаза, процедила Божена. Она стояла в дверях и не впускала меня в квартиру.

<tab>— И что теперь? Занятия не будет?

<tab>— Я позвоню в школу! Потребую другого учителя!

<tab>— Попробуйте, — это даже было забавно. — Сомневаюсь, что найдут кого-либо. Это Нинель Левановна пенсионерка была, подрабатывала с индивидуальщиками, а у меня так-то уроки были сегодня. Пришёл, как успел.

<tab>Божена поджала губы. Нерешительно отступила и всё ещё раздражённо сказала:

<tab>— Не уверена, что Марек сможет заниматься…

<tab>Марек сидел в своей комнате возле окна и пристально смотрел на дом напротив, положив локти на подоконник. Мать начала долгую заунывную песню о том, что нужно позаниматься, что «Михаил Витальевич деток учил, поэтому не вовремя пришёл», что «Михаил Витальевич тебе интересную лекцию приготовил», и «как это важно — не пропускать занятия, ведь сочинение нужно будет писать». Парень не поворачивался, складывалось ощущение, что он глухой. Божена мне шепнула:

<tab>— Начинайте. Даже не знаю, почему он к вам так благосклонен. Он вас слушает… Но писать вряд ли сегодня сможет, — и тут же с угрозой: — Не опаздывайте в следующий раз!

<tab>Нормально он ко мне благосклонен! Если в прошлый раз я рассказывал бумажной лисице, то сегодня узкой спине в полосатой рубашке. За всю лекцию мальчишка ни разу не повернулся, не вздрогнул, не пошевелился. Я же расхаживал по комнате, останавливался около разных предметов мебели, рассматривал и даже трогал всякие штуковины: фарфоровую безротую балерину, шарик со снегом с питерским Храмом на Крови, иконку Серафима Саровского рядом с зубцами солидных томов, огромный кактус со снежными шипами, мёртвой декорацией молчащие маятниковые часы с кукушкой, внушительных размеров бинокль, сидящую в углу плюшевую грустную панду, странную длинную картину из фиолетовых и зелёных мазков в скромном багете. Медленно передвигался и монотонным голосом вещал: