Серебряные коньки (с илл.) - Додж Мери Мейп (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗

– Не может быть! Вот это действительно знаменитость!.. А наши ребята остановились. Ну, капитан ван Хольп, куда направимся теперь?

– Мы хотим двинуться дальше, – сказал ван Хольп. – В это время года не стоит осматривать босх… Босх – это замечательный лес, Бенджамин, великолепная роща, где растут прекраснейшие деревья, охраняемые законом… Понимаешь?

– Йа! – кивнул Бен.

А капитан продолжал:

– Может быть, вы все хотите пойти в Музей естественной истории? А если нет, давайте вернемся на Большой канал. Будь у нас больше времени, хорошо было бы повести Бенджамина на Голубую лестницу.

– Что это за Голубая лестница, Ламберт? – спросил Бен.

– Это самая высокая точка на дюнах. Оттуда замечательный вид на океан, и, кроме того, можно хорошо рассмотреть, какое чудо сами дюны. С трудом верится, что ветер смог намести такие огромные гряды песка. Но, чтобы попасть туда, нам придется пройти через Блумендаль, а это не очень приятная деревня; кроме того, она довольно далеко отсюда. Что ты на это скажешь?

– Ну, я-то готов на все. Я даже, пожалуй, направился бы прямо в Лейден, но мы поступим так, как скажет капитан… А, Якоб?

– Йа, это хорошо, – промолвил Якоб, которому, впрочем, гораздо больше хотелось немного поспать, чем подниматься на Голубую лестницу.

Капитан стоял за то, чтобы направиться в Лейден.

– Отсюда до Лейдена четыре мили с лишком… Целых шестнадцать английских миль, Бенджамин. Если мы хотим попасть туда до полуночи, времени терять нельзя. Решайте быстрей, ребята, Голубая лестница или Лейден?

– Лейден, – ответили мальчики и, в одно мгновение вылетев из Хаарлема, побежали по каналу, любуясь высокими, как башни, ветряными мельницами и красивыми загородными усадьбами.

– Если хочешь видеть Хаарлем во всей его красе, – сказал Ламберт Бену, после того как они несколько минут катили молча, – ты должен приехать сюда летом. Нигде в мире нет таких прекрасных цветов. За городом тоже очень красиво – есть где погулять. А босх, лес, растянулся на много миль. Нельзя забыть его величественные вязы. Голландские вязы не имеют себе равных: это самое благородное дерево на свете, Бен, кроме английского дуба…

– Да, кроме английского дуба, – важно проговорил Бен и на несколько мгновений перестал видеть канал, потому что Робби и Дженни замелькали в воздухе перед ним.

Глава XVIII

Друзья в беде

Между тем остальные мальчики слушали рассказ Питера об одном давнем событии, случившемся в той части города, где стоял древний замок. Его владелец так жестоко угнетал горожан, что они окружили и осадили замок. Когда опасность стала неминуемой, высокомерный владелец понял, что не выдержит осады, и уже готовился как можно дороже продать свою жизнь. Но тут его супруга вышла на крепостной вал и предложила осаждающим забрать все, что было в замке, если только ей самой позволят взять и сохранить все то из ее ценного имущества, что она сможет унести на своей спине. Ей обещали это. И вот владелица замка вышла из ворот: она несла на плечах своего мужа. Обещание, данное осаждающими, спасло его от их ярости, но зато они в отместку разорили замок.

– И ты веришь этой истории, капитан Питер? – спросил Карл недоверчиво.

– Конечно, верю. Это исторический факт. Почему я должен сомневаться в нем?

– Просто потому, что никакая женщина не смогла бы нести на спине взрослого мужчину; а и смогла бы, так не захотела бы. Вот мое мнение.

– А я верю, что многие женщины захотели бы. Разумеется, если бы дело шло о спасении горячо любимого человека, – сказал Людвиг.

Якоб при всей своей толщине и сонливости был довольно сентиментальным юношей и слушал с глубоким интересом.

– Все это правда, дружок, – сказал он, одобрительно кивнув, – я верю тут каждому слову. И сам я никогда не женюсь на женщине, которая с радостью не сделала бы того же ради меня.

– Помоги ей Небо! – воскликнул Карл, оглядываясь на Якоба. – Одумайся, Поот! Поднять тебя? Да это ведь и троим мужчинам не под силу!

– Может, и нет, – спокойно ответил Якоб, чувствуя, что, пожалуй, потребовал слишком многого от будущей госпожи Поот, – но она должна хотеть этого, вот и всё.

– Да, – весело воскликнул Питер, – как говорится: «Сердце захочет – ноги побегут»! А может, и руки понесут, почем знать!

– Питер, ты, кажется, говорил мне вечером, что художник Воуверманс родился в Хаарлеме? – спросил Людвиг, меняя тему разговора.

– Да, а также Якоб Рёйсдаль и Бергем. Мне нравится Бергем, потому что он был славный малый… Говорят, он во время работы всегда пел песни, и, хотя он умер около двухсот лет назад, в народе все еще рассказывают, как весело он смеялся. Он был великим художником, а жена у него была злая, как Ксантиппа [32].

– Они чудесно дополняли друг друга, – сказал Людвиг. – Он был добрый, а она злая. Но, Питер, пока я не забыл: та картина, на которой изображен святой Губерт с конем, – она написана Воувермансом, да? Помнишь, отец вчера показывал нам гравюру, сделанную с нее.

– Да, помню. С этой картиной связана целая история.

– Расскажи! – крикнули мальчики, подъезжая поближе к Питеру.

– Воуверманс, – начал капитан тоном оратора, – родился в 1620 году, ровно на четыре года раньше Бергема. Он был мастером своего дела и особенно хорошо изображал лошадей. Как ни странно, люди так долго не признавали его таланта, что даже после того, как он достиг вершины своего мастерства, ему приходилось продавать свои картины очень дешево. Бедный художник совсем пал духом и, что еще хуже, был по уши в долгах. Однажды он беседовал о своих заботах с духовником, а тот был одним из тех немногих, кто понимал, как гениален художник. Священник решил поддержать его: дал ему в долг шестьсот гульденов и посоветовал продавать свои картины подороже. Воуверманс послушался и постепенно расплатился с долгами. Его положение сразу улучшилось. Все стали ценить великого художника, писавшего такие дорогие картины; он разбогател. Вернув священнику шестьсот гульденов, Воуверманс послал ему в знак благодарности картину, на которой изобразил своего благодетеля в виде святого Губерта, преклонившего колена перед своим конем. Это та самая картина, Людвиг, о которой мы говорили вчера вечером.

– Вот-вот! – вскричал Людвиг, очень заинтересованный. – Надо мне еще разок посмотреть эту гравюру, как только мы вернемся домой.

В тот самый час, когда Бен в Голландии вместе с товарищами бежал на коньках вдоль плотины, в Англии Робби и Дженни сидели в своем уютном классе на уроке чтения.

– Начинайте, Роберт Добс, – сказал учитель, – страница двести сорок вторая. Ну, сэр, обращайте внимание на все точки.

И Робби звонким детским голоском начал читать, крича на весь класс:

– «Шестьдесят второй урок. „Хаарлемский герой“. Много лет назад в одном из главных городов Голландии, Хаарлеме, жил один тихий белокурый мальчик. Отец его был шлюзовщиком, то есть рабочим, который открывал и закрывал шлюзы – большие дубовые ворота. Они стоят на определенных расстояниях друг от друга поперек входа в каналы и регулируют уровень воды.

Шлюзовщик то поднимает, то опускает эти ворота, смотря по тому, сколько требуется воды, а вечером тщательно закрывает их, чтобы канал не переполнился. Ведь если это случится, вода быстро выйдет из берегов и затопит всю окружающую местность. Бо?льшая часть Голландии лежит ниже уровня моря, и вода только потому не затопляет страну, что ее останавливают мощные плотины, иначе говоря – заградительные сооружения. Останавливают ее и шлюзы, которые зачастую едва выдерживают напор прилива. В Голландии даже малые дети знают, что нужно постоянно сдерживать реки и океан и не давать им затопить страну. Даже минутная небрежность шлюзовщика может повлечь за собой всеобщее разорение и гибель…»

– Отлично! – сказал учитель. – Теперь Сьюзен!

– «В один ясный осенний день, когда мальчику было лет восемь, родители велели ему отнести печенье одному слепому, который жил за городом, по ту сторону плотины. Мальчик весело отправился в путь и, посидев около часа у своего старого друга, простился с ним и отправился домой.