Дуйбол-привет! - Нёстлингер Кристине (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
— Эй, Ханси, где это тебя носит? Что это ты надумал?
И тут Ханси сдался! Он застыл на месте, он дал сфотографировать себя со всех сторон. Госпожа учительша сошла вниз и пристроилась рядом с Ханси, чтобы попасть в кадр. Ханси даже улыбался, как положено, когда тебя снимают. Улыбался сквозь слезы. Он думал о том, что Тита уже давно поджидает его за деревней, у дорожного указателя. В голове у него вертелось: «Тита, я тут, честно, не виноват! Поверь, Тита!»
На Главной площади пожарники выдували последние такты последней фразы дуйбольного марша.
— Пора, Ханси, вперед! — сказала госпожа учительша. Она вывела Ханси из-под слепящих вспышек и через запасный ход затолкала в Комнату для Особых Торжеств.
В КОТе собрались все участники верхнедуйбержского чемпионата мира. Господин пастор, Лисмайер, Фанни, Марианна, Хансина сестра, и госпожа Харчмайер. Госпожа Харчмайер охала и ахала, что она совершенно не в форме. Сосиски, которые она сотнями перетаскивала наверх и готовила, вымотали ей все жилы. Марианна ныла, что она тоже ни рук, ни ног не чует и что только по закону подлости ей могла достаться в напарницы по забегу Фанни Тюльмайер. Лично она, Марианна, каждый день с утра до вечера вкалывала на кухне и в зале.
Ханси было жаль сестру. Он с радостью открыл бы ей свой фокус с дыркой в шаре. Но сейчас дело уже зашло слишком далеко.
В КОТ вошел господин учитель и раздал всем форму участника чемпионата мира. Зеленые костюмы, к ним красные наколенники, красные кроссовки с шипами, красные трехпалые рукавицы и спортивные в красно-зеленую полоску кепочка с козырьком. Госпоже Харчмайер новые штаны оказались чересчур узки, а Марианне ее штаны оказались чересчур велики.
— Сильнейшее сопротивление воздуха, никакой обтекаемости! — громко сетовала она.
Господин учитель и госпожа учительша помогли госпоже Харчмайер напялить на себя штаны, уняли Марианну с ее сопротивлением воздуха, а также утешили Губерта, разнывшегося из-за новой кепочки с козырьком, у которой обтекаемость якобы хуже, чем у старой. А господин пастор призывал всех членов команды собраться как следует и держаться по-товарищески и как одно целое.
— Помните, — сказал он, — не важно, как воздастся за успех каждому в отдельности, важно, чтобы мы боролись храбро, честно и упрочили добрую славу нашего родного уголка, явив пример всему необъятному миру!
Затем господин учитель раздал дула; утром они прошли контроль в оргкомитете чемпионата, который удостоверил их безупречное состояние. Затем господин учитель раздал пены. Их тоже проверили и признали безупречными! На самом-то деле до проверки пен не дошло, ни у кого на это времени не оказалось. На самом-то деле члены комитета лишь бросили беглый взгляд на пены, кучей громоздившиеся друг на друге, и сказали:
— В полном порядке!
Ханси взял свою пену и незаметно ощупал ее. Он облегченно вздохнул, когда обнаружил конусообразное углубление. С Главной площади донесся резкий свист.
— Пора, — сказал господин учитель.
— В затылочек друг другу встали! — скомандовала госпожа учительша.
Колонну повел господин пастор. За ним шла госпожа Харчмайер, далее Марианна, далее Губерт, далее Фанни, Ханси тащился в хвосте. Замыкали колонну господин учитель и его жена (оба надели черные спортивные костюмы, чтобы сразу было видно, что они тренеры).
Мерным шагом, исполненные достоинства, они прошествовали от КОТа через Главную площадь до памятника. Одновременно из тюльмайеровского дома вышли Погонщики Пен в спортивных костюмах желтушного цвета. Все в очках! И у каждого массивные начелюстники.
— А у нас почему таких нет? — шепнула Фанни идущему впереди Губерту.
— Зато у нас наколенники, а у них нету! — прошелестел Губерт.
— Такие намордники не от большого ума! — шепнула Ханси госпожа учительша. — Неудобно, да и лица совсем не видно!
— И слава богу! — буркнул Ханси. Но так тихо, что госпожа учительша ничего не разобрала.
Погонщики Пен шествовали по Главной площади. Они старались шагать в ногу, но это им никак не удавалось.
— Ну и сброд, никакой дисциплины! — не без удовлетворения заметил господин учитель.
Погонщики Пен выстроились в колонну рядом с верхнедуйбержцами.
С противоположной стороны Главной площади, из пасторского дома, где их разместили, появились члены команды Альпийского Колена. В синих спортивных костюмах. Без наколенников и начелюстников. Они выступали парадным шагом. Впереди близнецы Лесниц. За ними еще две пары участников из Альпийского Колена — в небесно-синих костюмах.
Отдыхающие и болельщики, приехавшие на чемпионат мира, устроили восторженную овацию. Они до того бурно аплодировали и выражали свой восторг, что на время даже заглушили какофонию автомобильных сигналов. Телевидение начало прямую трансляцию.
На Главную площадь выполз тонваген, стало светло от вспышек фотокамер — за дело принялись репортеры: спорторганизатор (почтальон) поприветствовал от имени оргкомитета команды-участницы я пожелал всем «тройного дуйбольного ни пуха ни пера» и «тройного дуйболспортивного энтузиазма», а также подчеркнул, что дуйбол призван, помимо чисто спортивной стороны, еще и служить единению народов и наций в братской любви. (Между прочим, господину Тюльмайеру накануне завезли четыре больших картонных ящика с блок нотами. На обложках у блокнотов были фото. Два ящика с портретом Ханси и по ящику — с Фанни и близнецами. Блокноты, разумеется, шли в одну цену, но пока господин почтмейстер толкал свою дуйбольную речь, господин Тюльмайер терзался сомнениями: нельзя ли толкнуть блокноты с фотографией чемпиона мира по двойной цене.)
Как только господин почтмейстер возвестил, что командам следует немедленно перейти на большое поле, а мужчинам приготовиться к первому забегу по пересеченной местности, тут оно и случилось! Один из близнецов (мужского пола) уже давно проявлял сильное беспокойство, мычал что-то угрюмо-угрожающе и при этом не сводил глаз с самого видного Погонщика Пен (мужского пола). У видного Погонщика (мужского пола) был довольно солидный и неестественно острый живот!
Но близнец думал, что здоровяк Погонщик прячет под желтушной курткой клиновидный нагрудник. Строго-настрого запрещенный нагрудник! Сквозь стиснутые зубы близнец проскрипел:
— Мухлеж! Нечестная игра! Свинство!
Но стоял такой невообразимый гвалт, что его никто не услышал. Даже капитан собственной команды. Тогда он решил удостовериться самолично! Он шагнул из строя — прямиком к самому мощному Погонщику Пен.
— Куда это тебя понесло, Флори? — одернул его капитан, но Флори пропустил эти слова мимо ушей, вплотную приблизился к Погонщику и бросил ему в лицо:
— А что у тебя там под курткой?
Телевизионщики снимали эту сцену с нескрываемым удовольствием, газетчики тоже были рады-радешеньки. Правда, снимать им пришлось со вспышкой, так как огромная серая туча, нависшая над Верхним Дуйбергом, раздулась во все небо и налилась свинцом.
Погонщик Пен, здоровяк с острым животом, вконец растерялся. Он не знал, что ему отвечать близнецу, к тому же Харчмайер запретил всем Погонщикам вступать в любые разговоры. Погонщик Пен счел за благо смолчать и сделал шаг назад. Близнецу это показалось еще более подозрительным!
— Так я и знал! — заверещал он.
И кинулся на здоровяка Погонщика, намереваясь выдрать из-под его куртки запрещенный правилами нагрудник. Погонщик Пен отбивался беззвучно и с остервенением, что, естественно, еще более распалило воображение близнеца. Члены совета общины как Верхнего Дуйберга, так и Альпийского Колена стояли как вкопанные. Верхнедуйбержцы были, понятное дело, куда вкопаннее.
Радиокомментатор, сидя в радиопередвижке, взахлеб тараторил в микрофон:
— Уважаемые дамы и господа, сейчас прямо у меня на глазах, в этот самый момент, происходит нечто, насколько мне известно, программой не предусмотренное! Очевидная накладка! Первый номер команды Альпийского Колена наседает — только не ясно почему — на третьего номера новозеландцев. Новозеландец молча отбивается, проявляя завидные бойцовские качества; лидер Альпийского Колена наскакивает на него, бьет прямой правой в корпус… Но как это понимать, уважаемые дамы и господа, мы лее с вами не на чемпионате по боксу? Сейчас я запрошу нашу летучую радиостанцию, узнаю, что там за куча-мала, а пока — студия, дайте связь! — музыкальная пауза.
