Иринкино счастье - Аверьянова Е. А. (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
Иринка подняла к нему испуганное, заплаканное лицо.
— Ты знаешь? Что ты знаешь?
— Я все знаю! — делая ударение на слове «все», объявил Лева. Он нарочно забегал вперед, желая как можно скорее избавить ребенка от необходимости неприятных признаний. — Я все знаю! — повторил он. — Я знаю, что ты отдала свою куклу Машутке, что Машутка, как и следовало ожидать, сейчас же выколола ей глаза и что твоя Надя временно ослепла!
— Не временно, а совсем, навсегда ослепла! И это я нарочно, нарочно сделала, ты не знаешь! — Иринка опять заплакала.
Лева чувствовал, что нужно переменить тон.
— Ирина! — проговорил он решительно. — Я сейчас же уйду, если ты не перестанешь плакать. Терпеть не могу слез! И затем встань, пожалуйста; невозможно говорить с человеком о деле, когда он сидит где-то под ногами, поворачивается спиной и к тому же еще все время ревет!
Иринка вытащила носовой платок и принялась усердно тереть глаза.
— Ну вот и прекрасно, давно бы так. А теперь иди сюда и изволь слушать! — все так же серьезно продолжал Лева. — Сейчас будет разбираться твое дело, ты подсудимая, а я судья.
Судья уселся в кресло и посадил подсудимую к себе на колени.
— Прежде всего, — начал он важно, обнимая девочку, — ты заслуживаешь строгого выговора за то, что осмелилась предпринять такой серьезный шаг, не посоветовавшись раньше со мною, твоим старшим товарищем и другом!
У подсудимой немного отлегло от сердца, и она виновато просунула свою ручку в руку судьи.
— Во-вторых, — продолжал судья, — я нахожу твой поступок крайне легкомысленным, так как существует много других более благоразумных способов отделаться от тех вещей, которые нам почему-нибудь надоели. Допустим, например, что тебе перестала нравиться твоя новая кукла, чему я вполне сочувствую, между прочим, так как она и мне никогда не нравилась; оба мы не любим светлых волос и голубых глаз, но ведь это еще не значит, что светлые волосы и голубые глаза некрасивы, это только вопрос вкуса, Черный Жук, и то, что не нравится нам, может легко понравиться кому-нибудь другому. Почему бы не подарить ее какой-нибудь бедной девочке, только, разумеется, постарше и поумнее Машутки. Стой! — воскликнул он неожиданно. — Мне пришла сейчас блестящая мысль: представь себе, что твоя Надя отправилась гулять по сырой погоде, промочила себе ноги и сразу ослепла, что случается иногда при сильной простуде, и вот я везу ее в игрушечный магазин, то бишь в лечебницу для глазных больных, а дня через два она возвращается к тебе опять совершенно такою же, какой была прежде?! И после этого мы отдаем ее от твоего имени в городскую больницу для хронически больных детей. Идет?
— Ох, Лева! — с облегчением воскликнула девочка, поднимая к нему счастливое, благодарное лицо. Иринке даже не верилось, что ее горе можно было так легко и скоро уладить. Милый, милый Лева, как она любит его!
Девочка крепко прижалась к Леве; она почувствовала, как что-то тяжелое отлегло у нее от сердца, и в эту минуту она была бесконечно благодарна своему другу.
— Ну вот, значит, и сговорились! — весело воскликнул Субботин, очень довольный, что девочка опять стала улыбаться. — Тащи ее скорее сюда, твою Надю, сейчас посмотрим, в чем дело!
Иринка пошла за куклой. Она осторожно откинула платок и теперь в первый раз решилась взглянуть на свою Надю вблизи.
О Боже, неужели это ее прежняя любимица, когда-то такая красивая, такая нарядная! Волосы всклокочены, лицо и платье испачканы сажей, а вместо глаз два глубоких темных отверстия.
Иринка вдруг позабыла о своей бывшей ненависти к кукле и о ее сходстве с Милочкой; в эту минуту перед нею лежал лишь ребенок, искалеченный и больной благодаря ей.
Девочка опустилась на колени около дивана, обвила обеими руками изуродованную голову своей Нади и горько заплакала.
— Ах, а я ведь так любила, так любила ее! — приговаривала Иринка сквозь слезы, и сердце ее переполняло раскаяние и бесконечная жалость к истерзанной кукле.
Лева вернулся к себе таким взбешенным, каким его давно уже не видели домашние. Он сейчас же прошел в комнату к бабушке и там о чем-то долго и горячо говорил с нею.
В результате оба они на другой день поехали в город и вернулись оттуда только к обеду с длинной большой картонкой в руках.
— Уж опять не новый ли костюм для твоей Чернушки? — усмехнулась Лиза.
— Нет, новый костюм «болотной ведьмы» для твоей Милочки! — огрызнулся Лева. — Ты послезавтра, кстати, приглашена на шоколад к Назимовым, так можешь ей передать это от меня!
— Бабушка, слышите, он опять не желает идти к Назимовым! — заволновалась Лиза. — А там танцевать собираются днем! Скажите ему, что это невежливо, наконец, ведь сама Екатерина Петровна приглашала его! Противный мальчишка! — С досады Лиза даже покраснела.
— Ах, матушка, оставь ты нас, пожалуйста, в покое с твоими Назимовыми! — неожиданно разгневалась бабушка. — Удивляешь ты меня, право, со своей Милочкой! Да неужели эта пустоголовая девица все еще не могла заметить, до какой степени ее кривлянья противны Леве и как мало он желает бывать у них? Решительно не вижу основания приневоливать его к этому. Да послезавтра оно было бы и невозможно, так как в этот день у нас у самих гостья к трем часам на шоколад приглашена!
— Вот как! — удивилась Лиза. — Что же это за важная особа такая, для которой назначают отдельный прием и без нас?
— Очень даже важная! — спокойно ответил Лева. — Мы послезавтра к трем часам к себе Иринку на шоколад ждем!
XIV
— Бабушка, вы уж этак как-нибудь поторжественнее, знаете! — хлопотал Лева в назначенный день перед приходом Иринки. — Нужно, чтобы она видела, что мы ее действительно как настоящую гостью принимаем!
— Да уж успокойся, успокойся, пожалуйста! — смеялась бабушка. — Останется довольна твоя Иринка, я, кажется, ничего не забыла!
— Вы где велели накрыть?
— Да на балконе, как в тот раз.
— И шоколад будет?
— И шоколад будет, и ее любимый миндальный торт, и сладкие пирожки с яблоками, и дыня, и конфеты! Ну что, доволен, ничего не забыла? — Прасковья Андреевна с ласковой улыбкой смотрела на своего любимца. — А вот и гостья дорогая, легка на помине! — воскликнула старушка. — Иди скорей, встречай свою Иринку!
За решеткой сада показалось розовое кисейное платьице и белый передник девочки.
Иринка осторожно отворила калитку сада и с беспокойством заглянула на балкон, но, убедившись, что там, кроме Левы и бабушки, никого не было, радостно кинулась к ним навстречу.
— Бабуся, бабуся, ведь вы никого больше не ждете сегодня? Лева обещался, что мы только втроем будем, это правда, только втроем? — Девочка нежно прижалась к старушке.
— Ну нет, не совсем втроем, — таинственно усмехнулась бабушка. — Будет и еще одна особа с нами.
Личико Иринки невольно вытянулось. «Господи, неужели Милочка?» — подумала она с испугом.
— А кто, бабуся?
— Увидишь потом, нечего любопытствовать заранее, мы ее тебе за шоколадом представим, ну, иди пока в комнату Левы, а я велю Аннушке все приготовить тут.
Проходя по балкону мимо накрытого стола, Иринка не могла не заметить, как парадно он был сервирован и сколько на нем стояло вкусных вещей. Только вот таинственный четвертый прибор сильно смущал и беспокоил ее. Для кого-то он предназначался сегодня?
— Иринка, мне нужно кое-что показать тебе, — проговорил Лева, как только она вошла в его комнату. — Посмотри-ка!
Молодой человек вынул из комода длинную картонку и поставил ее перед девочкой.
Иринка подняла крышку и, к великому удивлению своему и радости, увидела в ней свою старую куклу Надю. Кукла глядела на нее смеющимися лазурными глазами, и румяное лицо ее более прежнего напоминало краснощекого вербного херувима. Но голубого одеяния, напоминавшего Ундину, на ней уже не было. Его заменило простое, темно-коричневое платье, какие носят сестры милосердия в больницах. Светлые волосы Нади были прикрыты белым чепцом, белая пелеринка и белый передник с большим красным крестом на груди довершали новый костюм куклы.
