Тотто-тян, маленькая девочка у окна - Куроянаги Тэцуко (мир бесплатных книг .TXT) 📗
– Ничуточки не горько!
– Мои поздравления, госпожа! Здоровье отменное, сомнений никаких! – воскликнул торговец и еще громче принялся расхваливать свой товар: – Двадцать сэн! Двадцать сэн, и не больше! Каждое утро будете знать, здоровы вы или нет! Уступаю за бесценок!
Тотто-тян очень хотелось попробовать серой коры, но просить было неудобно. Вместо этого она поинтересовалась:
– А вы будете здесь до конца уроков?
– Буду, буду, – ответил торговец, бросив быстрый взгляд на девочку.
Тотто-тян с ранцем, подпрыгивающим за спиной, побежала з школу. Времени до начала уроков оставалось мало, а надо было еще найти деньги. Может быть, попросить у ребят?
– Не одолжит ли мне кто-нибудь двадцать сэн?
В ответ – молчание. Деньги не бог весть какие – больше двух коробочек с карамельками на них не купишь, но и таких денег ни у кого не оказалось. После некоторой заминки Миё-тян предложила:
– Хочешь, я попрошу у родителей?
Миё-тян была дочкой директора. Иногда, вот как сей час, это было удобно. Их домик был пристроен к актовому залу, так что они жили как бы в самой школе.
– Папа одолжит деньги, но он хочет знать, зачем они тебе, – вернувшись, сообщила Миё-тян.
Тотто-тян отправилась в кабинет директора. Едва завидев ее, он снял очки и спросил:
– Так тебе нужны двадцать сэн? А на что ты их потратишь?
– Хочу купить кусочек коры. Разжуешь ее и сразу узнаешь, здоров ты или болен! – поспешно ответила девочка.
– А где ее продают? – полюбопытствовал директор.
– Перед станцией, – без промедления ответила Тотто-тян.
– Ладно! – согласился директор. – Покупай, раз тебе хочется. Только и мне потом дай попробовать.
Директор достал из кармана пиджака кошелек и положил в ладошку Тотто-тян монетку в двадцать сэн.
– Ой, большое спасибо! Обязательно верну – вот только возьму у мамы. На книжки она сама мне дает. А если я что-нибудь захочу, то надо сначала попросить. Но будьте уверены: она не откажет, ведь кора здоровья – нужная вещь.
После уроков Тотто-тян, зажав в руке монету, поспешила к станции. Продавец коры был еще там и все так же громко, на всю площадь, расхваливал свой товар. Когда Тотто-тян протянула ему двадцать сэн, парень осклабился:
– Какая добрая девочка! Вот-то обрадуются папа с мамой!
– И Рокки тоже! – добавила Тотто-тян.
– Рокки? Кто это? – недоуменно переспросил продавец, выбирая кусок побольше.
– Наша собака! Немецкая овчарка!
Продавец перестал рыться в куче коры и, немного подумав, сказал:
– Ну и что ж, что собака… И ей сгодится. Будет горько, выплюнет. Значит, нездорова…
Наконец парень вытащил кусок коры сантиметров пятнадцати в длину.
– Ну как, подойдет? Запомни, будешь жевать по утрам. Если будет горько, значит, больна. А нет – значит, в добром здравии.
Тотто-тян вернулась домой, бережно неся в руке завернутую в газету кору. Первым делом она попробовала сама: кора была сухой и жесткой, но без всякой горечи.
– Ура! Я здорова!!!
– Еще бы! Конечно, здорова. С чего это ты вдруг? – заулыбалась мама.
Тотто-тян все объяснила. Мама тоже пожевала:
– Совсем не горько.
– Значит, и ты здорова!
Потом Тотто-тян отправилась к Рокки и показала ей кусочек. Рокки обнюхала и лизнула кору. Девочка объяснила ей:
– А теперь откуси немного. Тогда узнаем, здорова ты или болеешь.
Однако, вместо того чтобы пожевать кору, Рокки почесала лапой у себя за ухом. Тогда Тотто-тян поднесла кусок поближе к пасти.
– Ты все-таки попробуй! Надо проверить, не больна ли ты.
Рокки нехотя куснула с краешку, еще раз понюхала и равнодушно зевнула. По крайней мере, ее поведение не говорило о том, что кора ей противна.
– Ура! Рокки тоже здорова!
На следующее утро мама дала ей двадцать сэн. Тотто-тян немедленно направилась к директору и протянула ему кусок коры.
Директор недоуменно посмотрел на невзрачную щепку, но, увидев монетку в протянутой руке, сразу вспомнил.
– Попробуйте, – предложила Тотто-тян. – Если будет горчить, значит, вы заболели.
Директор пожевал немного. Потом перевернул кору, принялся внимательно ее рассматривать.
– Ну как? Горько? – с тревогой в голосе спросила Тотто-тян, заглядывая ему в лицо.
– Вообще никакого вкуса… – задумчиво ответил директор и, возвращая кору, добавил: – Я вполне здоров. Спасибо тебе!
– Ура! Наш директор тоже здоров!
В тот день в школе каждому пришлось отведать коры. И никому она не показалась горькой, следовательно, все были здоровы. Все в «Томоэ» в полном здравии! Тотто-тян была вне себя от радости. То один, то другой ученик приходил к директору, чтобы доложить о своем здоровье, и каждому тот отвечал:
– Ну вот и прекрасно!
Можно не сомневаться, что учителю, который родился и вырос в префектуре Гумма, на берегах реки, с которой открывался чудесный вид на покрытую лесом гору Харуну, было прекрасно известно, что безвкусная кора, которую он отведал, не могла показаться горькой. Однако он с удовольствием наблюдал, как радовалась Тотто-тян, убедившись, что у них все здоровы. «Значит, – подумал он, – я правильно воспитывал девочку. Ведь стоило кому-нибудь, пожевав кору, сказать, что ему горько, она бы наверняка встревожилась и постаралась помочь».
Несмотря на определенный риск, Тотто-тян попыталась сунуть кору и какой-то пробегавшей мимо дворняжке.
– Ты сразу узнаешь про свое здоровье! – уговаривала она собаку. – Ну что тебе стоит попробовать? Если здорова, значит, все в порядке!
Тотто-тян все-таки удалось всунуть кору в собачью пасть. Прыгая вокруг дворняжки, она восторженно кричала:
– Ура! Ты тоже здорова!
Собака наклонила морду, словно благодаря девочку за заботу, и тут же удрала.
Как и предполагал директор, продавец коры больше не появлялся у станции.
Что же касается Тотто-тян, то каждое утро перед уходом в школу она бережно вынимала из ящика стола вконец изглоданный, словно над ним трудился бобер, кусок коры и, слегка пожевав, выходила из дома со словами: «Я здо-ро-ва!»
К счастью, она действительно росла здоровой.
Знаток английского
В «Томоэ» появился новый ученик. Высокий, широкоплечий, слишком рослый для начальной школы. «Под стать семикласснику… – подумала Тотто-тян. – И одевается совсем как взрослый».
Утром на школьном дворе директор представил его ученикам:
– Познакомьтесь, Миядзаки. Родился и вырос в Америке, поэтому по-японски говорит не особенно хорошо. Вот и решили послать его в нашу школу: у нас он быстрей, чем где-либо, найдет друзей и сможет спокойно заниматься. Итак, с сегодняшнего дня он будет учиться вместе с вами. Вот только в какой класс мы его определим?.. Может быть, в пятый, к Та-тяну?
– Я согласен, – солидным баском проговорил Та-тян, большой любитель живописи.
Директор с улыбкой предложил:
– Я уже сказал, что в японском он слаб, а вот по-английски говорит здорово и вас может научить. Но и вы ему помогите, ведь он не привык к нашей жизни. И еще: порасспрашивайте его о том, как живут в Америке, он расскажет вам массу интересных вещей. Так что оставляю его с вами.
Миядзаки поклонился ребятам, которые были гораздо ниже его ростом. В ответ все, а не только из класса Та-тяна, тоже поклонились ему и приветственно замахали руками.
В обеденный перерыв Миядзаки направился к дому директора, вслед за ним потянулись и его одноклассники. И что вы думаете?! Он едва не ввалился в комнату прямо в ботинках! «Обувь надо снимать!» – объяснили ему. Вконец смущенный, Миядзаки снял ботинки и извинился: «Прошу прощения!» А ребята наперебой принялись учить его японским обычаям: «Когда входишь в дом, где живут, надо снимать обувь, а вот в класс или библиотеку можно входить в ботинках» или «Во дворе храма Кухомбуцу можно не снимать, а вот внутри храма – обязательно».
А вообще детям было интересно сравнивать обычаи, которым следовали в Японии и за границей. Всюду они разные.
