Повесть об Атлантиде - Томин Юрий Геннадьевич (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Вдруг справа от нас затрещали кусты и выбежал лось. Увидел нас и — в сторону. Мы сами испугались не меньше его. Глаза у него дикие! Видно, злой был или это от страху…
И тут наперерез лосю из кустов выскочили двое таких… Ну, вроде дачников — в бурках. И ругаются, как пьяные. Лось прыгнул через куст. Легко; легко прыгнул, — чуть ногами шевельнул. Мне даже показалось, что он на землю не опустится, а так и улетит.
Дачники в него сразу из двух ружей — баб-бах!
Лось упал на землю, присел на задние ноги. Потом повалился рогами в снег. А сам еще дышит, и у него под брюхом снег красный.
Дачники закричали:
— Сергей Сергеевич, идите сюда! Готов!
Видим, по кустам еще один ломится. Ветки раздвигает и тоже ругается. Вылез на поляну.
— Где он? А-а, вот он, голубок! Не стреляйте! Я сам добью.
Наставил ружье и выстрелил два раза прямо в упор. Лось голову запрокинул, дернулся и затих. Тогда этот, Сергей Сергеевич, скомандовал:
— Встаньте поближе, я вас увековечу.
Дачники подошли к лосю, поставили ему ноги на спину и ружья взяли наперевес, как часовые. А он достал из-за пазухи фотоаппарат и щелкает. Потом сказал:
— Теперь меня давайте.
Я стою, а мне лося жалко, ну прямо, как человека. У нас их много развелось, — к самым домам подходили. Мы со Степкой для них в магазине соль покупали, они соль любят.
Степка тянет за рукав: «Идем поближе, посмотрим» — а я не хочу идти, потому что боюсь на лося смотреть. Но Степка настоял. Мы подошли и говорим: «Здравствуйте!»
— Здравствуйте, если не шутите, — говорит Сергей Сергеевич, — Вам что нужно?
— Мы — посмотреть, — говорит Степка.
— Вы что, одни? Или еще с вами есть кто-нибудь?
— Одни. У вас «зауэр три кольца»?
— Нет, у меня «ижевка», — отвечает Сергей Сергеевич, а сам озирается и ногой притоптывает.
Я взглянул на лося и отвернулся, чтобы мне его еще больше жалко не стало. Глаза у него открытые, а в них все отражается: деревья, облака и даже я — только все очень маленькое.
— Ну и ладненько, — говорит Сергей Сергеевич, — поглядели, а теперь шагайте.
— Почему? — спрашивает Степка. — Вам лесу жалко?
— Тебе еще объяснять! Ну, шагай, не порть атмосферу!
Как он сказал про атмосферу, у Степки даже глаза стали круглые.
— А ваше какое дело!
— Брысь! — говорит Сергей Сергеевич, а сам все озирается.
Степка отошел немного и вдруг кричит:
— А разрешение у вас есть, чтобы лося убить?
Тут они все трое затоптались на месте, а один дачник говорит:
— Пойдемте, Сергей Сергеевич, ну его к черту…
А Степка орет:
— Покажи разрешение! Покажи, а то отца позову!
Сергей Сергеевич — к нему. Степка отпрыгнул в сторону и опять:
— Нет разрешения? Да? Па-а-па! Иди сюда-а-а!
Они как услышали про папу, — ружья под мышки и заторопились. Мы тогда совсем догадались, что никакого разрешения у них нет. Они просто браконьеры и жулики.
Степка подскочил ко мне и шепчет:
— Мишка, пойдем за ними!
— А что мы сделаем? Нам одним не справиться.
— Куда-нибудь они придут, не будут в лесу ночевать. Позовем людей и задержим. Они ведь жулики!
Дачники вышли на тропу. Идут и на нас оглядываются. Степка шагает сзади метров на пятьдесят и орет во всю глотку:
— «Самовольный отстрел лося карается принудительными работами сроком на один год или штрафом пятьсот рублей!»
У Степки отец — егерь. Дома у них висят плакаты с правилами охоты. Степка их наизусть выучил. Кончилось про охоту, он заорал про рыболовство:
— «Воспрещается ставить переметы более чем на пятьдесят крючков, а также…»
Я смотрю, дачники чуть не бегом побежали. Меня смех разбирает: такие здоровые, а от нас удирают. Но когда Степка стал орать про переметы, Сергей Сергеевич не выдержал. Повернул обратно и — за Степкой. Степка — назад, а я растерялся и стою. Он несется прямо на меня; лицо у него красное, и топает, как бык. Но, видно, ему очень хотелось самого Степку измолотить. Он мимо меня пробежал, будто и не заметил. Мне даже обидно стало. Я ему от обиды шепчу вслед: «Браконьер!» — но голос у меня тихий, мне и самому еле слышно.
А Степка пробежал немного по тропе и свернул в лес, прямо по снегу. Сергей Сергеевич — за ним, завяз по самый свой меховой полушубок. Стоят они друг против друга метрах в двадцати. Сергей Сергеевич ругается, а Степка орет:
— Па-а-па! Иди-и сюда-а-а!
Сергей Сергеевич шагнет вперед, Степка шагнет назад. Сергей Сергеевич — назад, Степка — вперед. Сергей Сергеевич плюнул и побежал обратно. А Степка — ему вслед, на весь лес:
— Браконьер чесоточный! Все равно не отстану! — и снова: — «Лица, виновные в нарушении вышеуказанных правил, привлекаются к уголовной ответственности…»
Степка совсем осмелел, прямо на пятки им наступает. А они табуном несутся, и от них — пар.
Скоро мы выбежали на какую-то совсем незнакомую дорогу.
— Сейчас мы их сцапаем, — говорит Степка. — Машина пойдет или еще кто…
Вдруг дачники свернули с дороги. Смотрим, на обочине стоит машина, синяя «Победа». Они в эту машину — плюх! машина — фырк! — и уехали. Мы даже номера не разглядели. Стоим посреди дороги.
— Зря ты их напугал, — говорю я Степке. — Не нужно было про уголовную ответственность… Нужно было сделать вид, будто мы отстали, а потом следить. Хоть бы номер записали!
— Я и не хотел их пугать. Это я от злости. Я же не знал, что они напугаются.
В этот момент над нашим ухом что-то как загудит. Обернулись. Видим — грузовик. Шофер из кабины высунулся и грозит кулаком.
— Не понимаете, что дорога скользкая? Из-за вас, из-за паразитов, только в тюрьму сядешь!
А я вижу, у Степки глаза забегали, забегали. Значит, придумал что-то.
— Товарищ водитель, мы не нарочно. Мы в больницу к брату идем. Подвезите нас, пожалуйста, до Приозерска.
— Какой еще брат?
— Мой, — отвечает Степка. — Ему живот резали.
Шофер помолчал и спросил:
— А сколько лет твоему брату?
— Пять.
— Дела-а, — удивился шофер, — такого малька режут. Ну, садитесь.
Сели мы в кабину. Проехали немного. Шофер спрашивает:
— А что доктора-то говорят? Живой будет?
— А он и не живой, — отвечает Степка.
— Хоронить, значит, едете?
— Нет… У меня брата и сроду не было.
Шофер как тормознет, аж машину занесло.
— Вылезайте, паршивцы!
— Товарищ водитель, — говорит Степка, — я же вам честно признался. Я и врать не хотел, только, если мы говорим правду, нам ни за что не верят. А если соврем, — верят. Нам обязательно нужно быстрей в милицию.
— К сестре? — спрашивает шофер.
— Нет! — говорит Степка. — Честное пионерское!.. — и рассказал про лося.
— А без вранья нельзя было? Сказал бы правду, я бы и так подвез.
— Да нет, — говорит Степка, — я уж знаю… Тут обязательно нужно, чтобы кто-нибудь заболел или умер. Иначе ни за что не подвезут.
Шофер засмеялся и тронул машину. И всю дорогу ему чего-то смешно было. Даже чуть на корову не наехал.
Подвез нас до самой милиции, вылез из машины и тоже пошел с нами. В милиции — дежурный. Лейтенант. Молодой такой, румяный. Степка ему все рассказал. И еще прибавил для убедительности, что они все с кинжалами. Я стою и завидую: я бы никогда про кинжалы не придумал. Но у лейтенанта и без кинжалов глаза разгорелись.
— Номер заметили?
— Нет, не заметили.
Лейтенант снова сел.
— Тюхи! Как же я их задержу!
И вдруг шофер говорит:
— Слушай, лейтенант, раз такое дело, — грузись в мою машину. Эти ворюги из города, не иначе. Мы их на шоссе догоним. На шестьдесят первом километре — пост ГАИ. Ты позвони, пусть задержат. Какого цвета машина?
— Синего, — говорит Степка.
Все так и вышло, как сказал шофер, ну прямо точно. Через час мы их догнали. Только видим, — не одна синяя «Победа» стоит, а целых четыре. Пассажиры повылезали, ругаются, руками размахивают. Один кричит, что он в театр опаздывает, другой на самолет торопится.
