Серебряный голос(Рассказы) - Стариков Виктор Александрович (читать книги полные txt) 📗
— Возможно, — неуверенно ответил Ильин.
— Скорее бы геологи к нам приезжали. Разве им не интересно?
Все крепче завязывалась дружба художника и Саши.
— Много ты, брат, о своем крае знаешь, — задумчиво заметил как-то Ильин. — Очень много… А в Коноваловке бывал?
— Не…
— И ничего о ней не знаешь? — удивился Ильин.
Саша потряс головой.
— Э! — даже обрадовался Ильин. — Выходит, что не все еще тебе известно. Ну, брат, это такое удивительное место! Надо тебе обязательно посмотреть Коноваловку. Я там в прошлом году побывал, хочу и теперь заглянуть.
Глаза у Саши загорелись.
— А что там?
— Уж позволь ничего не рассказывать. Хочешь, вместе сходим? Все узнаешь.
Как Саша ни приставал с расспросами, Ильин остался тверд и не добавил о Коноваловке ни слова.
В Коноваловку решили выйти на следующий день. Ночью хлынул дождь и задержал нас. Несколько суток не выпускал из дома.
Наконец опять наступила хорошая погода. С вечера условились выйти пораньше — как только начнет светать.
Мы еще спали, когда услышали за дверью сарая возбужденные ребячьи голоса.
— Эх, вы! — презрительно упрекнул Саша. — Как же прозевали?
— Тихонько ушел, — смущенно ответил кто-то из ребят.
— Что ж, он шуметь должен? Тебе поручили, а ты!.. Что теперь делать будем? Когда ушел?
— Днем вчера.
— Днем! — возмущенно воскликнул Саша. — Смеется теперь над нами Култышка. Всех перехитрил! Эх, понадеялись на тебя… Куда же он мог пойти? Может, опять на Песчаное?
Мы с Ильиным вышли из сарая.
Ребята смущенно замолчали.
— Готовы в путь? — спросил Ильин.
Саша посмотрел на товарищей, товарищи — на своего вожака.
— Култышка утек, — мрачно сообщил Саша.
— Как это утек?
— Силки пошел ставить.
— А может, по другим делам отлучился?
— Не, — убежденно возразил Саша. — Он зря не ходит, свои ноги жалеет. Заметил, что мы все с вами, вот и утек.
— Значит, в Коноваловку не пойдете?
Мальчуганам очень хотелось пойти с нами в таинственную Коноваловку. Они переминались с ноги на ногу, не зная, как поступить. Ильин молча ждал, что они решат.
Ребята договорились: двое побывают у Песчаного озера и если не обнаружат Кузьмича, то нагонят нас в пути. Они метнули жребий, кому идти, и двое мальчуганов тотчас отправились на поиски старика.
Через час наша небольшая группа уже пересекала росистый луг, вброд перешла обмелевшую летом Чусовую и углубилась в молчаливый лес.
Весь день мы шли лесными тропами вдоль реки. Несколько раз переходили Чусовую.
Хороша эта уральская река. Стремительно несется вода по каменному ложу, кидается от одного крутого берега к другому. Отвесные скалы заросли глухими красными лесами.
— Горы высокие, а кругом дрема, — говорят на Чусовой.
Саша знал эти места. Он называл камни — Чертово городище, Кобыльи ребра, Плакун…
Меткие названия. Стоит высокий камень, испещренный беловатыми прожилками. Вглядишься внимательнее — и впрямь кобыльи ребра. Или такое дикое нагромождение скал, плит, в таком беспорядке они наложены — действительно Чертово городище. Уперся на повороте реки крутой, остроребристый темный камень, вода с гулом летит на него, кипит в пене. В старое время немало поразбивалось о него барок — конечно, Плакун.
Ночевали мы в лесу, возле Чусовой. Тут нас нагнали двое ребят и огорченно сообщили, что Кузьмича не нашли. Теперь нас стало семеро.
— Наверное, в новые места Култышка ушел, — решил Саша.
Река шумела на каменном переборе. Недалеко всю ночь зловеще ухал филин.
— Завидую вам, ребята, — говорил Ильин. — В экой лесной благодати живете! Леса кругом нетронутые, богатств всяких полно…
— Такие, как Култышка, все могут растащить, ничего не оставят, — заметил Саша.
Маленький хозяин этих лесов никак не мог примириться с тем, что Кузьмич так ловко обманул их и, пока они идут в таинственную Коноваловку, где-то безнаказанно совершает свое черное дело.
— По Чусовой пароходы ходить будут? — спросил Саша, прислушиваясь к голосу реки.
— Есть такой план — перегородить Чусовую плотинами, поднять воду. Тогда и по вашей реке пойдут пароходы.
Утром опять тронулись в путь.
Снова вброд перешли быструю Чусовую и по низкому берегу углубились в молодую березовую поросль.
Вдруг Саша остановился и растерянно спросил:
— Что это?
Среди леса виднелось странное сооружение — высокий мост из плотных каменных плит, переброшенный через заболоченный участок. Каменные бока этого сооружения уже позеленели от времени.
Мы подошли ближе и поднялись на крутую насыпь. Юркие ящерицы во множестве разбегались во все стороны. Конечно, это был железнодорожный мост узкоколейки. Земляная насыпь уходила в глубь леса, кое-где ее размыло. В остальных местах она густо заросла лиственным лесом. На самом мосту молодые березы корнями выворачивали камни.
Продираясь сквозь заросли березы и малинника, по этому мосту мы пересекли болото и, пройдя по суше с километр, увидели другие сооружения.
Справа стояло железнодорожное депо. Сохранилось пять лучеобразно расположенных путей. Несколько больших зданий просвечивали сквозь зелень листвы. Все они были без крыш — только каменные стены и пустые проемы окон и дверей.
— Вот она, Коноваловка, — сказал Ильин, оглядывая знакомые ему места.
Мы расположились лагерем возле паровозного депо.
Ильин сказал:
— Об этой Коноваловке я от отца в детстве слышал. Был в царском правительстве министр промышленности Коновалов. Решил он на Чусовой большой лесокомбинат построить. Получил крупные кредиты, создал акционерное общество и начал дело. Шум об этом по всему Уралу прошел. А потом разом все кончилось, вдруг закрыли строительство. Темная тут история произошла. Кто-то, видно, хорошо нажился на этом лесокомбинате.
— А достроить завод не могли? — спросил Саша.
— Наши инженеры проверяли — говорят: неподходящее для лесного завода место.
Раздался ружейный выстрел. Саша поднял голову и прислушался. Вскоре на таком же расстоянии прозвучали еще два выстрела.
— Мы думали, что попали в необитаемые края. — удивленно заметил Ильин. — А люди — рядом!
Саша о чем-то перешептывался со своими товарищами.
— Мы скоро придем, — сказал он, и мальчуганы исчезли в кустах.
Ильин в этот день много рисовал.
Солнце уже спускалось к закату, стали острее запахи нагретой за день травы и земли.
Неожиданно показалась странная процессия. Впереди шагал нахохлившийся Кузьмич, за ним, держась в некотором отдалении, — наши спутники. Они медленно приближались к нам.
Саша нес охотничье ружье. Очевидно, выстрелы этого «охотника» мы и услышали.
— Добро пожаловать! — с искренним весельем приветствовал его Ильин.
— Вот куда утек! — с торжеством крикнул Саша. — Ишь, где вздумал скрываться.
— Отдай ружье, рицдивист! — зашипел Кузьмич диковато озираясь, пораженный тем, что и тут его проследили мальчуганы. — Не смеешь чужое имущество хапать. Я на тебя в суд подам, шпиен проклятый.
— Ты бы, отец, перестал ругаться, — сурово заметил Ильин. — Что? Много настрелял?
Один из мальчуганов приподнял тяжелую связку птиц.
— Придется, Кузьмич, составить на тебя протокол, — сказал Ильин. — Факты, как говорят, налицо.
— Кто тут эту дичь считает, — заныл Кузьмич, поняв, чем это ему грозит. — Господи, не в городе живем… Для человека дичи пожалели, а сколько ее всякая нечистая лесная сила губит. Не казнокрад я…
Ильин молчал.
— Что же, товарищи хорошие, делаете? Птичек жалеете, а человека сгрызть хотите?
Он долго топтался возле нас, все в тех же калошах, подвязанных веревками, все ныл о необходимости любви к человеку, требовал вернуть ему ружье.
