Цацики и его семья - Нильсон-Брэнстрем Мони (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
Папам можно целовать мам, это всем известно, но Цацики начал уже опасаться, что Ловец Каракатиц проглотит его Мамашу. Но в конце концов Мамаша высвободилась из его объятий, оправила платье и положила руку на плечи Цацики.
— Это мой сын. Его зовут Цацики.
У Цацики дыхание перехватило. Это мгновение в его жизни было не менее важным, чем то, когда он появился на свет.
— А это Янис, — сказала Мамаша и наклонилась к Цацики. — Твой папа, — прошептала она ему на ухо.
— А то я не знал, — рассмеялся Цацики.
Калле мера
Греческое выражение «калле мера» не имело никакого отношения к шведскому имени Калле, а означало попросту «доброе утро». Всего за один день Цацики выучился говорить по-гречески «привет», «доброе утро», «спокойной ночи», «спасибо», «мороженое» и «маленькая русалка». Скоро он наверняка заговорит так же хорошо, как Мамаша. А все это потому, что его папа — грек.
Мамаша спала как убитая, натянув простыню на голову. В Греции одеялами не накрываются, только простынями, но даже без одеяла все равно жарко.
Накануне вечером в честь их приезда устроили праздник. Цацики танцевал со своим дедушкой, с папой Ловцом Каракатиц и с другими мужчинами из деревни. Это был строго мужской танец и напоминал он смесь «Маленьких лягушат», которых танцуют в Швеции в день летнего равноденствия, и брейк-данса. Все бешено аплодировали, особенно бабушка Мария и Мамаша. Потом Цацики уснул на составленных рядом стульях. Да, путешествие в Грецию оказалось не из легких.
Будить Мамашу Цацики не стал. Он надел плавки, маску, трубку и ласты. Сегодня они с Мамашей и Ловцом Каракатиц будут нырять. Так обещал Янис.
Было уже так жарко, что Цацики немного запыхался. Спотыкаясь и путаясь в ластах, он спустился по лестнице в таверну. Бабушка Мария уже готовила завтрак.
— Калле мера, — не вынимая трубки изо рта, загробным голосом сказал Цацики. От страха Мария едва не лишилась чувств.
— Калле мера, — ответила она и попыталась ущипнуть его за щеку. Но у нее ничего не вышло. Маска для ныряния оказалась отличной защитой. Цацики решил и впредь всегда ходить в маске.
Цацики позавтракал один, сидя за столиком в таверне. Он чувствовал себя совсем взрослым. Он представлял себе, что он путешественник-первооткрыватель, а бабушка Мария — аборигенка. Она сидела напротив него и резала овощи. Цацики ел йогурт с медом. Было очень вкусно.
Аборигенке не было дела до того, что путешественник ее не понимает. Она не замолкала ни на минуту. Цацики кивал, улыбался и качал головой, когда, как ему казалось, это было уместно.
— Янис? — наконец спросил он, указав за неимением часов на запястье.
— А, Янис! — ответила бабушка Мария. — Элла! Элла!
Мария повела Цацики в маленький домик, который располагался в цветущем садике за таверной. В домике было темно, куда ни глянь — всюду мебель, кружевные скатерти, статуэтки и старые фотографии.
Бабушка Мария открыла какую-то дверь и подтолкнула Цацики. В комнате спал Янис.
Цацики смотрел на своего отца. Он был очень волосатый, но с виду не такой сильный, как Йоран — сильнее Йорана Цацики не знал никого. Он осторожно похлопал Ловца Каракатиц по щеке и по груди. На ощупь он, вроде, был таким, как и полагается отцу.
На груди у него висел крест на толстой золотой цепочке. Это означало, что он верит в Христа. Фрёкен в школе тоже верила в Христа. Мамаша не верила, и Цацики поэтому тоже не верил. Он, скорее, верил в Мамашу.
Ловец Каракатиц громко храпел, и еще у него был большой член. Изучив его, Цацики подумал, что появился именно из него. Это было довольно противно. Выходит, что Иисусу повезло больше, ведь у Бога наверняка нет таких причиндалов. Бог, наверное, и не писает даже. А если писает, то куда все это девается? Надо не забыть спросить об этом у фрёкен.
— Папа, вставай, — тихонько прошептал Цацики. — Вставай, мы же договорились пойти на море.
Папа храпел как ни в чем не бывало. Цацики потряс его за руку, но ничего не помогало. Ловец Каракатиц просто повернулся на другой бок. Видно, Цацики достался не папа, а настоящий соня.
Тогда Цацики направил трубку прямо ему в ухо и закричал:
— Вставай!
Цацики даже сам удивился, как отлично сработал его метод. Янис вскочил с постели, задев ступней стол, так что все статуэтки попадали на пол. Взвыв от боли, он запрыгал на одной ноге, потом опустился на кровать и стеклянным взглядом уставился на ныряльщика Цацики.
— Доброе утро, — прогудела загробным голосом трубка. — Ну что, пошли?
Цацики подумал, что Янис, должно быть, не понимает его английский, иначе с чего бы он стал так глазеть на него. Поэтому Цацики лег на пол и стал махать руками и ногами, делая вид, что плавает, а потом изобразил, что едет на катере.
— Ту-у-у-у! — протрубил он, чтобы папа Ловец Каракатиц понял, наконец, что пора отправляться в путь.
— Yes? — спросил Цацики и миленько улыбнулся.
Янис все так же неотрывно смотрел на него. Он несколько раз открывал рот, но ничего не говорил. Цацики пришлось повторить все представление с начала до конца. Ом даже нырнул с кровати, и только тогда Янис, похоже, стал понимать, что происходит. Он встал и оделся.
Мамаша уже проснулась и пила кофе.
— Он что, чокнутый, этот парень? — спросил Янис у Мамаши. — Чего он смотрит на меня? Скажи ему, чтоб не смотрел. Я нервничаю.
— Он просто интересуется ловцами каракатиц, — рассмеялась в ответ Мамаша.
— Я все слышал, — обиженно сказал Цацики. Чего странного в том, что человек рассматривает своего отца чуть пристальнее, чем положено. Тем более, что никогда его раньше не видел. Цацики не хотел иметь отца, который нервничает при виде собственного сына.
— Но он же не понимает, почему ты им так интересуешься, — защищала Мамаша Яниса.
— Он должен был сразу понять, что я — особенный, — сказал Цацики. — Настоящий отец должен это чувствовать.
Охота на каракатиц
Цацики кашлял и плевался. Прежде чем научиться правильно зажимать трубку, он до тошноты наглотался соленой воды. Дома все казалось гораздо проще. В ванне не было волн, и вода не была такой соленой.
Янис учил Цацики дышать спокойно и смеялся над его рвением. Но это был добрый смех. Чувствовалось, что Цацики ему нравится, и он нравился Цацики. Точно так, как и должно быть с папами.
Они бросили якорь в тихой лагуне. Цацики казалось, что он может достать до дна рукой, — такая прозрачная была вода. Но до дна было метров пять, не меньше. Чуть дальше от берега находился коралловый риф, куда собирались доплыть Цацики и Янис. Именно там водились каракатицы.
— Цацики ружье не давай, — строго наказала Мамаша.
Будь ее воля, Цацики даже нельзя было бы играть с игрушечным пистолетом.
— Ты не поедешь с нами? — спросил Цацики.
— Нет, — ответила Мамаша, — ныряйте без меня.
Цацики обнаружил, что даже если вы с папой не понимаете друг друга, потому что говорите на разных языках, то под водой это совершенно неважно. Под водой царит полная тишина. Слышно только сопение в трубке. Сперва Цацики все время напоминал себе: вдох, выдох, вдох, выдох, но скоро все пошло само собой, и Янис одобрительно закивал ему.
Море было удивительное. Вокруг плавали красивые рыбы, а на дне лежали всевозможные сокровища: банки и кружки, старые ботинки, ракушки, бутылки и кастрюли. Это было потрясающе! Теперь Цацики отлично понимал, почему Янис стал рыбаком. Он тоже станет ловцом каракатиц.
Янис дотронулся до Цацики и указал на стаю больших коричневых рыб с длинными щупальцами. Затем снял ружье с предохранителя и выстрелил. Рассекая толщу воды, гарпун полетел вперед и попал в самую крупную рыбу.
