Иринкино счастье - Аверьянова Е. А. (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
Эта мысль, как кошмар, преследовала Леву и не давала ему покоя. Он прямо с ума сходил.
А между тем Иринка с каждым днем становилась все слабее и слабее. Лицо ее приобрело желтоватый восковой оттенок, черты заострились, глаза, обведенные темными кругами, казались непомерно большими, пульс слабел…
— Голубушка, уходит она от нас, уходит! — рыдала Дарья Михайловна, поверяя свое горе бабушке. Лева и сам видел, что дни и даже часы жизни ребенка были сочтены.
Однажды, по просьбе Дарьи Михайловны, доктор заехал к ним во второй раз за день, вечером.
Свет лампы под зеленым абажуром слабо освещал осунувшееся восковое лицо ребенка.
Иринка лежала неподвижно и больше не бредила. Доктор, заложив руки за спину, молча стоял над нею и прислушивался к частому, прерывистому дыханию девочки. Он даже не справлялся о температуре больной.
По выражению лица его Лева понял, что все почти кончено.
— Доктор, неужели ничего нельзя сделать?! — спросил он тихо, когда Дарья Михайловна вышла из комнаты.
— Ничего нельзя! — ответил доктор. — По крайней мере медицина тут больше ничего не может, разве чудо какое спасет ее, вероятно, сегодня ночью будет кризис, и тогда…
— Тогда что?! — Лева почти с ненавистью смотрел теперь на человека, который так холодно и равнодушно, как ему казалось, предсказывал смерть его маленькой Иринки. — Что тогда?!
Доктор пожал плечами.
— Видите ли, иногда во время кризиса наступает перелом болезни, — проговорил он нерешительно. — Но в данном случае я не предвижу этого: потрясение, по-видимому, было чересчур сильно, и ребенок не вынес его; впрочем, если бы к больной вернулось сознание…
Доктор не докончил, — вероятно, это и было бы тем чудом, о котором он только что говорил и в которое не верил, а потому, как человек добросовестный, он не желал внушать ложных и напрасных надежд.
Вскоре он уехал.
Дарья Михайловна заняла свое обычное место у постели Иринки. Лева оставался в соседней комнате и нарочно не входил в детскую, стараясь овладеть собою.
После разговора с доктором он был не в силах встретиться с глазу на глаз с Дарьей Михайловной, так как чувствовал, что несчастная мать все еще продолжает надеяться.
Молодой человек был в отчаянии.
«Итак, все конечно! Медицина бессильна, и только чудо, одно только чудо могло спасти ее! Ну так пусть же будет это чудо, пусть оно совершится! — молил Лева. — Там, где люди и наука бессильны, Ты, Ты можешь все. Ты Один можешь! Спаси ее, спаси ее, о Боже!» — Лева опустил голову на руки и почувствовал, что плачет.
Никогда еще он так страстно не молился, так горячо не верил.
«Спаси ее!»
Кто-то неслышно вошел в комнату и тихонько остановился позади него…
— Левушка… Лева… — раздался хриплый, словно совсем чужой голос. — Она…
Лева быстро вскочил.
В дверях стояла Дарья Михайловна и как-то странно покачивалась вся, точно ей трудно было держаться на ногах, и лицо у нее тоже было странное, не бледное, а какое-то серое.
— Левушка, она…
Лева как сумасшедший кинулся к дверям.
— Нет, не может быть! Не может быть!
Но Дарья Михайловна продолжала покачиваться и все глядела на него мертвым, неподвижным взглядом.
— Уже… уже… Левушка, — проговорила она хриплым шепотом и молча несколько раз кивнула в сторону детской.
Но Лева уже был там.
Он бросился на колени перед кроваткою девочки и приложил голову к ее груди.
Иринка по-прежнему лежала неподвижно, только темные круги под глазами стали будто еще чернее.
«Господи, спаси ее! Неужели не дышит, кончено?! Нет, нет, вот что-то бьется, но, быть может, это только его сердце бьется?!»
Лева уже не верил себе л снова и снова прислушивался…
Нет, это не его сердце так слабо бьется, его сердце громко-громко стучит в груди.
Да, теперь ясно… она еще дышит, дышит, еще не все кончено…
— Дарья Михайловна, скорей, где мускус? Давайте капли!
Молодой человек быстро влил лекарство в полуоткрытый рот больной; последнее время было почти бесполезно давать его, так как лекарство сейчас же выливалось обратно, но на этот раз, к счастью Левы, Иринка как будто проглотила часть жидкости, и только несколько капель вылилось на подушку.
Лева с напряженным вниманием следил за девочкой; прошло еще несколько минут — что это, уж не мерещится ли ему? Леве показалось, что дыхание Иринки становится как будто ровнее, покойнее, на лбу выступает легкая испарина, худенькие руки спокойно протянуты вдоль одеяла, и в них уже не заметно прежнего судорожного сжатия… Лева вынул часы. Первый час ночи…
«Должно быть, кризис, тот кризис, о котором говорил доктор… О Боже, спаси, спаси ее!!!»
XVI
Утро.
Лампа под зеленым абажуром все еще горела на комоде, но сквозь открытую дверь столовой дневной свет широкою, белесоватою полосою вливался в комнату больной.
Иринка после долгих дней в первый раз повернулась на бок, подложила по старой привычке правую руку под щеку и тихо спит…
Дыхание ее еще очень слабо, но уже ровно, почти спокойно…
Измученная Дарья Михайловна прилегла в соседней комнате и скорее забылась, чем задремала.
Лева был с Иринкой. Он по-прежнему сидел около ее постели, слегка прислонив голову к ее подушке. Молодой человек всю ночь не смыкал глаз, наблюдая за больною, но под утро утомленные веки его незаметно сомкнулись, усталая голова тяжело опустилась на грудь, и Лева заснул.
Ему снилась Иринка, он слышал ее голос, но где-то далеко-далеко…
— Лева, я тут, тут, дай руку! — жалобно донесся до него плач ребенка.
— Где «тут»? — Лева с ужасом заглянул в черное, зияющее пространство у ног его… и вдруг он почувствовал, что чья-то маленькая, холодная рука тихонько гладит его по лбу…
— Лева! — слышался над ним, но уже совсем близко ее слабый, ласковый голосок… — Лева!
Молодой человек открыл глаза.
Как он заспался!
Господи, но что это, уж не сон ли это?!.
Иринка, повернувшись на бочок в его сторону, с тихою ласкою глядела на своего Леву теперь уже вполне осмысленным взглядом.
— Лева, какой у тебя тоненький нос стал! — улыбнулась она и тихонько провела худенькой ручкой по его лицу.
В этот день старый доктор что-то долго засиделся в маленьком домике над оврагом.
— Вы уж меня извините! — проговорил он, выходя от больной и весело потирая руки. — Я, должно быть, немного прозяб по дороге, нельзя ли будет рюмочку пропустить?
— Батюшка, голубчик вы мой родной, да давно бы, давно бы так!.. — суетилась, не помня себя от восторга, Дарья Михайловна. — Ульяна, тащи скорей все, что есть! Бутылочку коньяку, ту, что получше, знаешь, откупоривай живей да кофейку горяченького, кофейку спроворь.
Но Ульяна и без того уже как сумасшедшая летела на ледник и по дороге чуть не сбила с ног свою толстенькую Машутку…
«Кофей-то, кофей-то, кажись, весь вышел у барыни, — озабочено думала кухарка. — Ну да ништо, пустое это, и говорить не стану, я свово, свово уж…»
А доктор между тем стоял посреди комнаты и приветливо посматривал на всех из-под своих нависших седых бровей. Чудо, на которое он не смел надеяться и в которое еще вчера не верил, теперь совершилось — девочка пришла в сознание, она была спасена!
